Диссертация (1145183), страница 12

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 12)

Возникает страннаяситуация, когда вне мифологического нарратива доказательство на своих собственныхоснованиях не получает необходимой степени доказательности. Услышав же миф,собеседники Сократа обычно признают, что отныне цель диалога достигнута (наиболеепоказателен здесь, конечно, диалог «Федон»). Легитимирующая сила соединяется спросветленным озарением мысли.Мы видим, что Платон еще обладает решимостью напрямую апеллировать кмифу, подразумевая, что и в нѐм содержится потаенный логический порядок, которыйможет быть (и можно надеяться будет) раскрыт последующими мыслителями.

Не опротивостоянии, а о взаимодополнительности этих стратегий ведется речь уПлатона, который вовсе не был склонен списывать миф со счетов.Однако наращивание рациональных мускулов в ходе становления философскоймысли, постепенно превращало миф в некоего изгоя, выброшенного на обочину мысли,и все велось к тому, что привлечение его становилось чем-то почти что недопустимым входе философского осмысления той или иной проблемы. Но так как миф неотрывен отприроды самого философствования, он, подвергнутый остракизму, погружался вглубины сознания, и, преобразуясь в нем, начинал говорить оттуда, давая о себе знатьскрытым, неявным образом, прорываясь на поверхность в виде почти что оговорок,недоговоренных рассуждений, пунктиром обозначенных идеях, недоведенных дооткрытой описательной манифестации.Примечательно в этой связи оценка как раз таки Р.

Декарта, данная Э. Гуссерлем:«…Мы знаем, в сколь значительной степени схоластика скрыто и как непроясненный50предрассудок присутствует в декартовых «Размышлениях»»55. Декарт, очищаяпредшествующую традицию от суеверий, не избежал обвинений в том же самом. Ведь,например, Гуссерль, производя корректировку картезианской мысли, упрекает ее в том,чего следует избегать философам на путях построения философии как строгой науки:«…Мы должны освободиться от уже упомянутого выше предрассудка, проистекающегоиз преклонения перед математическим естествознанием…»56.

И это вечная история.Ведь некий предрассудок будет точно также найден и у Гуссерля, и у любого другогофилософа. Но из этого следует, что это случается не по воле чистого случая. Этокосвенно говорит опять-таки о природе самой философии, включающей в качественеобходимого для себя элемента предрассудок, который является таковым только врамках критики и отправного момента для построения своей философской системы.Статус такого мифа в современном философском тексте можно было быуподобить «символу веры», но не в качестве данной догмы, а как персонально данноеоткровение,открываемоеквсеобщностипроизнесенным,рациональнонеобосновываемым словом философа.

Это такое слово, которое содержит в себевозможность творческого развития (корректировки), которое может быть как осознаннопредъявлено (например, в случае Платона), так и пропущено самим философом, но влюбом случае допущено к своему раскрытию в истолковании другими. Причем такоедопущение может быть и сознательно пропущено самим философом в силу того, что егона данный момент не удается обеспечить рефлексивным подкреплением.Отсюда следует оправданность необходимости реабилитации мифа в качествесоставной и неотъемлемой части философии, т. е. возвращения к прежнему эпическомузначению мифа и на этом основании проведения санации рационализма. С другойстороны, понятно и то, что мифос и рацио должны держатся обособленно, прибываяотчасти точно в таком же положении, в каком находятся сакральное и профанное:«…Нужны непроницаемые перегородки, обеспечивающие полную взаимную изоляциюсакрального и профанного; любое соприкосновение смертельно как для одного, так идля другого.

…С другой стороны, они оба необходимы для развития жизни: одно – как5556Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб.:»Наука», «Ювента», 1998. С. 82.Там же.51среда, в которой она разворачивается, а другое – как неисчерпаемый источник, которыйее творит, поддерживает, обновляет»57.Однако одной из сакральных задач философа является обучение умению работатьс текстом, где как раз таки реализуется как рациональная, так и мифологическаясущность философии, правда, в современных условиях в специфическом виде.Особенность философского мифа в том, что он нередко просто сочиняется самимфилософом, причем не обязательно при соблюдении всех жанровых требований.Подобный миф может обнаруживать себя в виде чего-то недосказанного, плохопроясненного,недостаточноотрефлексированного,являтьсячем-тоброшеннымвскользь, не получая тем самым должного рационального обоснования, промелькнув вкачестве того самого убеждающего слова, которое не может быть рациональнообосновано, а посему нередко оставляемое на обочине, существуя как маргиналия.Такое слово не подлежит дальнейшему аналитическому разложению и рациональномуразбору.

Оно вбрасывается, делаясь наживкой для последующих исследователей ифилософов, которые выуживают его из сложного и многоречивого основного течениямысли данного философа, и выстраивают вокруг него различные комментарии иинтерпретации, уже на своих основаниях обосновывая его идеи, которых нарациональной поверхности вовсе мог и не придерживаться сам автор (примерами этогомогут послужить Ж. Делѐз или Ж.

Деррида).Такой подход может быть заподозрен в реабилитации ревизионерства, однакоподобное ревизионерство и есть отклик подлинно философского толка. Без него, безтакогоотклика-прозрения,вскрывающегомифологическийподтекст,скрытое,непроговоренное убеждение, нет собственно самой философии, в лучшем случаекритическая работа исследователя-ученого. Безусловно, ревизионер ревизионеру рознь,и не каждая ревизия достойна внимания. Но совсем непросто определить, где мы имеемдело с творческой ревизией, создающей новый концепт через апелляцию кисторическим персонажам философии, а где – с невежеством и непрофессионализмом,занимающимися досужими измышлениями.

Поэтому так важен метод и ориентация натекст.В контексте современностианалитикатекстаможетвключатьв себянеобходимость обнаружения в нем «мифа», что означает способность вычитки в57Кайуа Р. Человек и сакральное // Кайуа Р. Миф и человек.

Человек и сакральное. М.: ОГИ, 2003. С. 153.52рационально структурированном тексте «сакрального» для автора знания. Т. е. миф вданном контексте должен оцениваться как сакральная истинность (то, что есть), точнотак же, как это было свойственно его эпическому пониманию в рамках древнегреческойкультуры. И, соответственно, так как сакральное подразумевает свою потаенность,интерпретативная методология изучения текста будет заключаться в том, чтобыобнаруживать это потаенное, еще не до конца высказанное, слабо обозначенное ирационально необоснованное и лишь изредка проступившее на рациональнойповерхности.

Однако эти редкие проявления, эти недоведенные до логической ясностифразы будут тем не менее свидетельствовать о фундаментальном умонастроении автора.Такая мифореконструирующая стратегия конститутивно может быть сближена сэкзегетикой или герменевтикой, имеющих такой понимающий подход к тексту, когда вего умолчаниях открывается призыв к почтительному его вопрошанию, в результатечего происходит своего рода прочтение проступающего между строк скрытогопослания. Данную стратегию мы и называем методом «мифологической вычитки».Метод «мифологической вычитки» представляет собой продуктивную стратегиювосстановления объемности смысла: вычленять привитое мифическое к любомурационально сконструированному тексту не для того, чтобы это мифическоеэлиминировать (избавиться) как искажение или несущественное (непринципиальнуюлакуну мысли), а для того, чтобы включить его в состав рационально высказанного, какдополняющее и проясняющее последнее, более того – расширяющее тем самымгоризонт видения: «Исход соперничества между системностью (системность здесьозначает «органическую целостность, множественные элементы которой зависят друг отдруга»58.

– И. К.) и рациональностью – понимая под последним термином формыинтеллектуальной интуиции, поскольку они противостоят содержанию опыта, – неоставляет более сомнений ни в одной области. Этот конфликт по всем пунктамзавершился капитуляцией рациональности перед принципами систематизации. Иначе ибыть не могло, ведь именно систематизация определяет собой различные стадиирациональности»59.Такимобразом,метод«мифологическойвычитки»здесьподразумеваетскрупулезный текстологический анализ с целью выявления в строго рациональном5859Кайуа Р.

Миф и человек. С. 38.Там же. С. 138.53дискурсе лакун, содержащих «мифологический» элемент. Значимость применениятакого метода состоит именно в том, что миф во многом оказывается интегральным,объясняющим ключом к логике рациональных построений, а также выступаетсвязующим элементом понимания кумулятивности научной мысли. Данный методпроясняет то, что и так всякий раз интуитивно происходит, а именно, он раскрываетмеханизм зацепления, процесс оплодотворения идеей одного автора другим, показывает,как происходит переход рационально непроясненной мысли к своему рациональномупрояснению.Т.

е. преемственность идей осуществляется не только по линии их рациональнопрозрачной трансляции, но и как отклик на необоснованные должным образомположения, которые и развиваются в создаваемом новом уже рациональномпространстве. Последнее означает, что ряд идей являются как бы вычтенными израциональных построений предшественника, однако имеют существенное значение дляпонимания его взгляда. Какие-то из сторон его взгляда оказываются выведенными израциональной системы обоснования, в то время как другие стороны ею открытопредставлены. Эти скрытые стороны присутствуют в самой текстуре рациональноговыверенного текста, но статус их имеет характер своеобразного символа веры, неподлежащего рефлексии, но определяющего возможность самой рефлексии.

Одним изпроявлений этого является феномен, который в исследовании называется «слепымпятном» мышления. Находясь вне сферы обоснования, мифологический способвосприятия существенно мотивирует весь рациональный строй мысли, так как лежит всуществе самой мысли. Это означает, что до конца человек не знает или понимает, чтоне способен обосновать то, что относится к сущностному порядку его бытия. Однако онвсе же имеет догадку об этом, но так как это всего лишь догадка (хотя для негоэкзистенциально вполне убедительная), он оставляет это основание непроявленным вполной мере, иногда не решаясь на это даже перед самим собой.Приложение данного метода к осмыслению телесности (материи) как живойсущности, представленного, например, в философии Ж.-П.

Сартра через концепт«взгляд», показывает, что она (телесность) является не просто антропологически исоциально значимым, но онтологически универсальным концептом. Выход за рамкипервичного понимания взгляда в сугубо социальном контексте позволяет осуществитьпереход к более широким онтологическим допущениям и обобщениям, делающими54вполне правомочным разговор об идее живого вещно-материального мира, которая иполучает свое концептуализированное выражение в понятии телесности.Тем самым создается почва для того, чтобы и саму «социальность»(интерсубъективный аспект) открывать в более глубинных слоях, нежели в привычномвзаимодействии людей друг с другом.

Характеристики

Список файлов диссертации