Диссертация (1145177), страница 44
Текст из файла (страница 44)
Тем не менее, можно рассматривать, что баланс «дар» –«насилие», если и не решается в пользу первого, все же не сбрасывает его окончательносо счетов. Это, к примеру, видно из факта признанием элит общества прав крестьянинана выживание своей сословной обязанностью [359], а также актуализации втрадиционном обществе таких понятий как «милость», «прощение», «сострадание» ит. п..При этом обращает внимание на себя тот факт, что традиционное общество вцеломпоследовательнореализовывавшееотношениязависимости,тщательноподдерживая принцип социальной иерархии, закреплению в обществе норм сугубоэкономических долговых отношений, построенных на кредиторски-дебиторскихвзаимодействиях в плоскости материальных транзакций, достаточно долгое времясопротивлялось.
Это выразилось, например, в практике прощения долгов, сопряженнойс принудительным по отношению к заимодавцам высвобождением должников отматериальной зависимости от кредиторов-ростовщиков и в специфическом отношении кфеномену нищенства и бедности.Несмотря на то, что культура знала долговые в целом и ростовщические, вчастности, отношения достаточно хорошо еще с самой глубокой древности, она неособенно благоволила к данным отношениям, оказывала им противление, вытесняя наперифериюсоциокультурнойлегитимности.Можнопроследитьтенденциювозникновения в культуре контрдолговых тенденций, назначение которых – ослабитьвласть более сильного в социальном, экономическом и т. п.
отношении члена общества189над более слабым. Неравенство как атрибут социальных конструкций, безусловно,вызывало соответствующую рефлексию по данному поводу во всяком обществе.Наиболее остро проблема неравенства стояла в хозяйственно-экономической сфере.Именноздесьсуществовалиразнообразныеинструментывоспроизведенияизакрепления неравенства, важнейшими из которых выступил ссудный процент ирожденное им ростовщичество.Ростовщичество – феномен, возникший гораздо раньше, чем деньги. В древнеммире широко практиковался заем в натурально-вещественном виде с целью потребления,а не увеличения прибыли (дожить до следующего урожая и т.
п.). В историивозникновения денежного хозяйства считается, что меняльное дело и ростовщичествопородил Вавилон. Древнейший свод законов царя Хаммурапи формулировал такиезаконы займа, что проценты в них составляли 20 % годовых по денежным займам и 33 %годовых по займам зерна [313].Во многих исследованиях можно встретить данные о вавилонских банкирах,совершавших самые разнообразные финансовые операции: выдававших ссуды подписьменные обязательства, а также под залог различных ценностей, принимавшихпроцентные вклады, выступавших поручителями по различным сделкам и т. д. [313].По указанию историка С.
Г. Лозинского, Древняя Греция также знала долговыеотношения. В частности, он пишет: «В тяжелы годы неурожая и падения цен на хлеб ииные продукты мелкому крестьянину не оставалось ничего другого, как обращаться зассудой к крупному землевладельцу, к богатому помещику. Обеспечением ссуды служилземельный участок, на котором кредитор ставил камень с высеченным на нем закладнымактом.Этоткамень,которыйнебезоснованияможноназватьипотечнымсвидетельством, подробно говорил и о величине долга, и об имени заимодавца и овысоте процента (курсив наш.
– С. С.), который взимался с впадавшего в нищетукрестьянина, и об участи, ожидавшего его в случае неуплаты долга, и даже о наказании,ожидающем поручителя за неоплатного должника» [246, с. 51]. По поводу этих«ипотечных камней» есть свидетельство у Гесиода: «Аттика, – пишет он, – покрыласькамнями. Ипотечные камни без числа сковали чернеющие поля матери-земли» и далееавтор восклицает: «Лучше бы я не жил в такое время» [115].Тем не менее, в смысловом пространстве традиционного общества доминировалитакиеидеи(религиозные,моральные,социальные),которыевцелом190противодействовали идеям накопления и экономического прогресса.
В ветхозаветнойкниге «Исход» говорится: «Если серебро дашь в долг кому-нибудь из Моего народа,бедняку, который с тобой, не требуй от него уплаты, не налагай на него роста» [60, с. 33].Накопительство понималось не просто как угроза сложившемуся порядку вещей, но какпрепятствие для спасения души: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши,нежели богатому войти в Царство Божие» (От Марка, 10, 25) [60].Та же логика оценивает и ростовщичество.
Заем у кредитора – не предприимчиваяидея выгодного оборота денег для увеличения прибыли (как это имеет место всовременном обществе), а вынужденная мера с целью выжить («дотянуть» доследующего урожая или заработка). Поэтому взимание процента с нужды в моральномсмысле – страшный грех, не менее тяжкий, чем убийство или воровство.В знаменитом трактате Катона «Земледелие» читаем: «... предками нашими такпринято и так в законах уложено, чтобы вора присуждать ко взысканию вдвое, аростовщика ко взысканию вчетверо. Поэтому моно судить, насколько ростовщикасчитали они худшим гражданином против вора» [193, с. 7].Раннехристианские авторы и отцы Церкви IV–V веков клеймили позором грехлихоимства (так они называли ростовщичество).
Василий Великий, Григорий Нисский,Иоанн Златоуст полагали, что ростовщичество – проявление человеконенавистничества.Оно нарушает заповедь любви и милосердия к ближнему. Иоанн Златоуст писал:«Лихоимство бывает ли следствием необходимости? Нет! Какая нужда, какая сила,скажи, понуждает грабить? … если ты хочешь разбогатеть, то не лихоимствуй,приобретай(богатство)честное» [182, с. 21].Приравнивалкгрехуубийстваростовщичество Амвросий Медиоланский.
Аврелий Августин полагал ростовщичествоодним из самых презренных занятий наряду со сводничеством и колдовством. Помнению А. Блаженного никакие обстоятельства не могут служить оправданием длячеловека, который получает прибыль от того, что дает деньги в рост. Серьезноеотношение к названной проблеме отражает также и то обстоятельство, что порицаниеростовщичества не ограничивалось только гневными проповедями пастырей Церкви, нобыло официально закреплено в церковном законодательстве: начиная с IV векаклирикам-ростовщикам угрожало лишение сана и отлучение от Церкви (Эльвирскийсобор 306 г., Арльский 314 г., Никейский вселенский собор 325 г., Орлеанский 538 г.,Трулльский 642 г., Толедский 694 г.). При этом ссужать нельзя было не только деньги, но191и вещи.Характерно, что светская власть в Средние века проявляла в этом вопросе полноеединодушие с властью церковной: уже при Карле Великом в Западной Европе былустановлен полный запрет на проценты (Ахенский собор и королевский капитулярий789 г).
Все последующие за этим событием Церковные Соборы (в Ахене (816 г. и 836 г.),Павии (850 г.), Реймсе (1049) и т. д., а также папские декреталии Урбана III и ГригорияIX неизменно подтверждали данный запрет.В период расцвета схоластической философии (XI в.–начало XII в.) учение оростовщичестве активно разрабатывается богословами и философами. Ансельм Лукскийв «Собрании канонов» рассматривает ростовщичество как грех против седьмой заповеди«не укради». Ансельм Кентерберийский усматривал в нем грех против справедливости.Меры по борьбе с ростовщичеством в период позднего Средневековья усиливались: отростовщиков запрещалось принимать пожертвования в пользу Церкви. При этом раздачанеправедно накопленных денег («постыдной прибыли») поощрялась, а к концу XIII векаона стала обязательным условием для того, чтобы завещания ростовщиков могли бытьпризнаны действительными [378].
В целом антиростовщические санкции в церковнойсреде Западной Европы нарастали: в 1179 г. папа Александр III повелел не допускатьявных ростовщиков до причастия, отказывать им в христианском погребении и непринимать от них приношений, декреталии папы Грегора IX (1243) закрепляли даннуютенденцию.Теолог XII века Петр Ломбардский в своем наиболее известном произведении«Сумма сентенций или учение о вещах и знаках» добавил еще один аргумент в копилкувысказываний против ростовщичества. Он указал на то, что ростовщик присваивает себевремя – дар, данный Создателям всем людям.
Тем самым ростовщик преступаетустановленный Богом закон и потому заслуживает суровой кары, если не раздастнажитое нечестным путем [443].Данный тезис о продаже времени как величайшем грехе разделяли также АльбертВеликий и Фома Аквинский. Другие теологи, современники Петра Ломбардского, к ужесложившейся схоластической системе доводов против ростовщичества добавили тезис отом, что должник – невольник ростовщика, т.
к. уплата процентов осуществляетсяпротив его воли. Неволить человека, вовлекая его в греховные отношения – двойнойгрех [378].192Несмотря на то, что уже в позднем средневековье отношение к ростовщичеству состороны светских властей, а также католической Церкви несколько смягчилось (былиназваны отдельные условия, при которых взимание процентов допустимо), в целомданнаяэпохадемонстрировалаотрицательноеотношениекрассматриваемомуфеномену. В связи с этим исследователь средневековой культуры А.
Я. Гуревич отмечает,что нетерпимость к ростовщичеству со стороны Церкви и государства стала одной изпричин того, что данной хозяйственной функцией преимущественно занялись иноверцы,прежде всего, иудеи, поскольку на них не распространялись профессиональные запреты,которые необходимо было соблюдать христианам [133, с. 413.].Интересным представляется то обстоятельство, что на пути решения проблемэкономическихкредиторско-дебиторскихотношенийвобществечащевсегоиспользовались юридические, административные, политические, морально-этическиесредства, в целом могущие быть рассмотренные как культурные в широком смысле этогослова. Собственно экономических механизмов выработано было достаточно мало.
Такимобразом, мы видим, что хозяйственная деятельность в той своей части, в которой онавыходила из области задач, непосредственно связанных с жизнеобеспечениемпотреблением, а входила в область, так называемой «хрематистики» (Аристотель) –сферу наживы, накопительной деятельности и предпринимательства, неизменновстречала серьезное сопротивление со стороны культуры. Тем не менее, эффективныхмеханизмов сдерживания и контроля, противодействующих геометрическому ростунегативных тенденций в хозяйственно-экономической и социокультурной сферах,благодаря развитию феномена ростовщичества, общество не могло выработать не тольков прошлом, но и сейчас.
Поэтому всякое противодействие усилению власти ростовщиковносило временный, несистемный характер. Интересно отметить, что наибольшейпопулярностью в данном противодействии пользовались силовые – запретительные –приемы, как способные в короткий срок достичь максимального успеха в делеограниченияростовщическогокапиталаиосвобождениябременидолговогонеравенства.Так, например, еще в Ветхом завете в разных местах мы находим не менее 15высказываний, в которых затрагивается тема ослабления процента. Например, здесьуказывалось, что каждый седьмой год должен быть годом ликования, в которомсоотечественникам прощались все долги [60]. В 594 г. до н. э.
Солон издал указ об193отмене всех задолженностей. Данный указ известен в истории как закон «освобожденияот долгов» [409]. В Древнем Риме в 332 г. до н. э. взимание процентов вообще былозапрещено [409].Во времена Юстиниана был издан запрет на сложные проценты, при этомуказывалось, что если сумма процентов выросла до размера выданного кредита, тодальнейшее их востребование неправомерно, т. е. должник должен был кредиторусумму, не более чем в два раза, превышающую изначальный заем.Особенно активно запретительные санкции использовались в эпоху средневековья.Папа Лео I в 443 году издал всеобщий запрет на сбор процентов, хотя до тех пор лишьклерикалам было запрещено требовать проценты с ссуды.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
