Диссертация (1145171), страница 53
Текст из файла (страница 53)
Пер. В.О.Горенштейна). Великих политических деятелей римского прошлогоЦицерон уподобляет богам, а различные события общественной жизниобъясняет вмешательством мистической божественной воли2.Идеалистическийавтопортретискреннегоиубежденногозащитника государственной религии, старательно культивируемыйЦицероном в своих речах, вступает в разительный диссонанс с еголичными мыслями, высказанными в частной переписке.
Анализэпистолярного наследия показывает, что в общении с друзьями он нетолько не демонстрирует мало-мальски выраженного религиозногочувства, но, напротив, глубоко к нему безразличен, а немногочисленные1Cic. Cat., III, 21: Hic quis potest esse, Quirites, tam aversus a vero, tam praeceps, tammente captus, qui neget haec omnia, quae videmus, praecipueque hanc urbem deoruminmortalium nutu ac potestate administrari?2Подборку высказываний из речей Цицерона, касающихся релиоиозной тематикиприводит Е.М. Штаерман. См.
Штаерман Е.М. Социальные основы религиидревнего Рима. М., 1987. С. 138–141.283упоминания о религии иявляется,пожалуй,богах достаточно редки. ИсключениемпериодпослетрагическойкончиныдочериЦицерона Туллии, в память о которой он намеревался возвести храм(Cic. Att., XII, 19; Cic. Att., XII, 21 и др.).Тщательно скрываемый от публики «прагматизм» Цицерона вотношениирелигии как института наиболее ярко проявляется привнимательном анализе его трактатов. Впервые попытку комплексногоизложения своей религиозной доктрины Цицерон предпринял в работе“De legibus”. Первая книга данного трактата, которая излагает учениестоиковобестественномправе1,декларируетубежденностьвсуществовании богов.
Автор утверждает, что столь совершенноесущество как человек могло быть наделено разумом только богами иочевидно «было сотворено высшим божеством и поставлено, таксказать, в превосходное положение» (Cic. Leg., I, 22. Пер. В.О.Горенштейна).Божественныйразум,соответственно,выступаетодновременно и высшим законом, и, таким образом, «весь этот мирследует рассматривать уже как единую гражданскую общину богов илюдей» (Ibid.).Однако уже во второй книге трактата, в которойЦицерон предпринимает попытку изложения собственной теории права,его истинные прагматические мотивы обращения к теме религиистановятся вполне недвусмысленными.
Основную функцию религииЦицерон видит во внушении людям веры во всемогущество и всезнаниебогов, дабы отвратить граждан от совершения преступлений: «Пустьграждане будут с самого начала твердо убеждены в том, что над всемвладычествуют и всем правят боги, что все совершается по их решениюи воле, что они оказывают людям величайшие благодеяния и видят,каков каждый человек, что он делает, каковы его поступки… и что ониведутсчетилюдям,исполняющимсвойдолг,илюдям,неисполняющим его» (Cic. Leg., II, 15).
Следующий вывод Цицерона1По данному вопросу см. также: Asmis E. Cicero on Natural Law … Р. 1–3.284относительнонеобходимостисуществованияофициальнойгосударственной религии также не может не обратить на себя вниманиясвоим вполне искренним цинизмом. По его мнению, государственныежрецы имеют в своих руках очень удобный инструмент для контроля иуправления человеческой массой, так как с помощью предсказаниймогут влиять на принятие тех или иных необходимых правителямрешений народным собранием. Авгуры, таким образом, могут «отменятьсобранияисходки»1,«прекращатьуженачатоеобсуждение»,принуждать консулов отказаться от своих магистратур2, и даже отменятьпринятые законы. Таким образом, религиозные обряды и институтжрецов-авгуров играет ключевую роль в жизни государства, посколькусам народ далеко не всегда способен к самоуправлению и нуждается всвоеобразной «направляющей длани» мудрых людей: «на том, чтонарод всегда нуждается в мудрости и авторитете оптиматов, государствои зиждется» (Cic.
Leg., II, 30). Заметим, однако, что несмотря намногочисленные суждения об утилитарном характере религии, втрактате“Delegibus”Цицеронещепределеностороженвформулировках и прямой атаки на религиозные верования еще непредпринимает.Однако в более поздний период своего творчества Цицерон уже непытается маскировать свой критический агностицизм.
В философскомдиалоге «Об учении академиков», представляющим собой изложениеакадемической философской доктрины, к которой, как уже былоотмечено выше3 прямо причислял себя Цицерон, римский мыслитель1Cic. Leg., II, 31: Quid enim maius est, si de iure quaerimus, quam posse a summisimperiis et summis potestatibus comitiatus et concilia vel instituta dimittere vel habitarescindere?2Cic. Leg., II, 31: Quid magnificentius quam posse decernere, ut magistratu se abdicentconsules?3См.
§2.1 настоящего диссертационного исследования.285заявляет о непостижимости божественной воли, которая «сокрытагустым мраком» (Cic. Acad., II, 122). Один из участников диалогаоткрытовысмеиваетсвоегособеседника,утверждающего,что«существует некая сила», якобы «смастерившая человека» (Cic. Acad., II,87). Ведь если человек был создан божеством, где та мастерская, и кто, всвою очередь, создал ее? Даже если боги существуют, их воля не можетбыть «понята и постигнута» (Cic. Acad., II, 119). Категорически неприемлет Цицерон и идею божественного вмешательства в дела людей:«…я не признаю никакой дивинации, которую вы одобряете, и презираюрок, всеобъемлющий, по вашим словам, я даже не считаю, что этот мирпростроен по божественному замыслу, хотя, не знаю, может это и так?»(Cic.
Acad., II, 126). Цицерон просит критиков разрешить ему не знатьтого, чего он не может знать (Ibid.), считая подобные дискуссииочевидно беспочвенными. Наконец, в трактате «Об обязанностях»Цицерон уже совершенно не скрываясь, прямо и недвусмысленнозаявляет, что никакого гнева богов «не существует (“Iam enim non adiram deorum, quae nulla est” – Cic. Off., III, 104).В поздний период своего философского творчества, Цицеронпредстает перед нами одним из первых античных авторов (иединственным, чьи произведения сохранились в относительно полномобъеме1), попытавшимся нарисовать цельную эклектическую картинуразличных взглядов на религию, развивающихся параллельно вфилософских традициях современной ему эпохи. К сожалению,дошедшие до нас трактаты «О природе богов» и «О дивинации»,главнымобразомпосвященныерелигиознойпроблематике,подверглись заметному цензурированию со стороны средневековыххристианских12переписчиков2.Вполневероятно,чтонаиболееМайоров Г.Г.
Цицерон и античная философия религии. М., 1989. С. 4.Майоров Г.Г. Цицерон как философ // Марк Туллий Цицерон. Философскиетрактаты. М., 1985. С. 27.286«радикальные»высказыванияримскогофилософаотносительнорелигии и богов были «купированы» и частично искажены в угодухристианскойтрадиции,искавшейвЦицеронепредвестникаипредшественника собственных теологических концепций. В частности,М. Берд обращает внимание, что заключительная фраза1 трактата «Оприроде богов» (в которой Цицерон якобы солидаризируется спозицией Бальба, доказывающего существование богов) достаточноявно диссонирует с резкой «атакой» на религиозные представлениястоиков2, проведенной Цицероном в трактате «О дивинации».
Г.Г.Майоров предлагает два объяснения данного несоответствия, считая,что заключительный фрагмент De nat. deor., III, 95 можно объяснитьили «более поздней христианской вставкой» или же «уступкой»,сделанный Цицероном в угоду господствующему общественномумнению3.Понашемумнению,болеесправедливопервоепредположение.В основе сюжета трактата «О природе богов» лежит диалог междупредставителямитрехфилософскихшкол,каждыйизкоторыхотстаивает собственную точку зрения по отношению к верованиям ирелигии. Вероятно, есть некая глубокая ирония в том, что главнымкритиком сложившейся религиозной традиции Цицерон в своемтрактатеназначилакадемикаКотту,реальногоисторическогоперсонажа, в свое время занимавшего должность великого понтификаРима. Котта вполне тонко подмечает релятивность религиозныхобрядов, которые весьма сильно различаются у различных народов (Cic.De nat.
deor., I, 81), некоторые из которых «даже не подозревают о1Cic. De nat. deor., III, 95: Haec cum essent dicta, ita discessimus ut Velleio Cottaedisputatio verior, mihi Balbi ad veritatis similitudinem videretur esse propensior.2Beard M. Cicero and Divination: The Formation of a Latin Discourse // JRS. 1986. Vol.76. P. 35.3Майоров Г.Г. Цицерон как философ… С. 33.287существовании богов»1 (Пер. М.И. Рижского).
Кроме того, Котта задаетсявопросом: если боги вмешиваются в человеческую жизнь, почему жемир столь несправедлив, и почему они не наказывают людей за ихмногочисленные преступления? (Cic. De nat. deor., I, 63). Ответ еговполне банален – религия была придумана специально, чтобыотвратить людей от нарушения правовых норм, а «человеческие чертыбыли перенесены на богов или по некоему замыслу мудрецов, для тогочтобы легче обратить души простого народа от порочной жизни кпочитанию богов» (Cic. De nat. deor., I, 77).
Самих же богов, по мнениюКоты, очевидно, вообще не существует, так как, во-первых, их никто невидел (Cic. De nat. deor., I, 88), а во-вторых, какого-либо явногосвидетельства их явного вмешательства в мирские дела также никто непредоставил, и вообще – они никак себя не проявляют: «У ваших жебогов не только благодеяний никаких не обнаружить, но даже совсемникакого дела»2. Таким образом, заключает скептик Котта, с точкизрения здравого рассудка совершение обрядов не имеет никакогосмысла, поскольку довольно бессмысленно проявлять уважение к тому,от кого нет никакой практической пользы, и от кого в конечном итоге«ничего не получаешь?» (Cic.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
