Диссертация (1145171), страница 46
Текст из файла (страница 46)
Вып. 5. С. 88–102.7Wood N. Cicero’s Social and Political Thought. Р. 108.245собственность Фанния; я, напротив, утверждаю, что он составлялполную собственность Росция. Что в нем принадлежало Фаннию? –Тело. – Что Росцию? – Умение. Тело его не стоило ничего, дорого было внем его умение»1 (Пер. Ф.Ф. Зелинского). При всем при этом, раб,являясь собственностью, очевидно, все же, является одушевленнымсуществом: «никто не смотрел на раба, как на одетые мясом кости, –всякий ценил в нем комическое искусство»2. В речи против Верресаискреннее возмущение Цицерона вызывает тот факт, что беглые рабы наСицилии, позже пойманные, не были распяты, как должно, а не понесякакой-либокары,быливозвращенысвоимхозяевам.Заихпреступления, по мнению оратора, они должны были быть подвергнутыне просто наказанию, но самым суровым мучениям: «порка, пыткараскаленным железом и – последняя кара для осужденных, острасткадля других – распятие и смерть на кресте.
От всех этих мучений ихизбавили»3 (Пер. В.О. Горенштейна) (напомним, что в той же речи онгорячопорицаетВерресазараспятие«полноценных»римскихграждан). В речи за Клуенция римский оратор также осуждаетуподобление рабов свободным гражданам (Cic. Cluent., 43).Многократно Цицерон упоминает рабов, перечисляя их в ряду снеодушевленными предметами: тканями, утварью, деньгами, статуями,вазами и т.п. (Cic. Verr., II, 5, 80; Q. fr., I, 1).
В письме к брату Квинту в59 г. до н.э. он дает краткое наставление, как следует обращаться срабами: «Над ними мы должны властвовать везде, а особенно в1Cic. Rosc. Com., 28: Panurgum tu, Saturi, proprium Fanni dicis fuisse. At ego totumRosci fuisse contendo. Quid erat enim Fanni? Corpus. Quid Rosci? Disciplina. Facies nonerat, ars erat pretiosa.2Cic.
Rosc. Com., 28: nemo enim illum ex trunco corporis spectabat sed ex artificio comicoaestimabat.3Cic. Verr., II, 5, 14: Quid deinde sequitur? Verbera atque ignes et illa extrema adsupplicium damnatorum, metum ceterorum, cruciatus et crux. Hisce omnibus suppliciissunt liberati.246провинциях… если кто-нибудь из твоих рабов исключительно предантебе, то используй его в домашних и частных делах; а к тем делам,которые касаются твоих служебных обязанностей и хотя бы в малойдоле – государства, пусть он не имеет никакого отношения» (Cic. Q. fr., I,1. Пер.
В.О. Горенштейна). Таким образом, заключает Цицерон, ухозяина по отношению к рабам должны быть «твердые и постоянныеправила» (Ibid.). В другом письме он просит вернуть своему знакомомусбежавшего раба, подразумевая, что тот, вероятно, будет казнен илисерьезно наказан за своей побег (Cic. Q. fr., I, 2). Когда же сбегает рабсамого Цицерона, он также прилагает все усилия к его возвращению,требуя сурового наказания для беглеца, обманувшего его доверие (Cic.Fam., XIII, 77; Fam., V, 11).В письме к своему брату Квинту, находившемуся в Британии в ходевоенной экспедиции Цезаря, Цицерон иронически сетует, что средидобытых оттуда рабов вряд ли можно будет найти хотя бы одного, ктообучен наукам или музыке (Cic.
Att., IV, 16). Наконец, в период своегопроконсульства в провинции Киликия в 51 г. до н.э. римский мыслительлично торгует захваченными в ходе военных действий рабами, судовлетворением отмечая в письме к Аттику: «Рабы были проданы натретий день Сатурналий. Когда я пишу это, выручка на торгах доходитдо 12 000 000 сестерциев»1 (Пер. В.О. Горенштейна). Н.М.
Елизарова наосновании анализа работ зарубежных исследователей делает вывод, чтов общей сложности в результате данной операции Цицероном былопродано около 6000 рабов2.Вконечномитоге,вполневдухеАристотеля,Цицерон«проговаривается» о том, что якобы некоторые варварские народы,например иудеи или сирийцы, и вовсе «рождены для рабского1Cic. Att., V, 20: Mancipia venibant Saturnalibus tertiis. Cum haec scribebam, in tribunalires erat ad HS CXX.2Елизарова Н.М. К вопросу об источниках рабства в Риме... С. 64–65.247состояния» (Iudaeis et Syris, nationibus natis servituti – Cic. Prov., 10.
Пер.В.О. Горенштейна).Однакоподобное,стольцинично-равнодушноеотношениеЦицерона к явлению рабства в целом достаточно сильно контрастирует сего, в целом, вполне гуманными отзывами относительно своихдомашних невольников, а также некоторых рабов, принадлежащих еголичным друзьям, знакомым и клиентам.
После смерти одного из них онс удивлением для самого себя констатирует, что это событие«взволновало меня более, чем, казалось бы, должна огорчить смертьраба» (Cic. Att., I, 12. Пер. В.О. Горенштейна). О другом бывшем рабесвоего друга он отзывается как о «порядочном человеке» и «честноммуже», тут же, впрочем, поправляясь: «пусть не покажется, будто яхвалю вольноотпущенника» (Cic. Att., VII, 4. Пер. В.О. Горенштейна).Рабов, участвовавших в известном столкновении Милона с Клодием и,таким образом, спасших первому жизнь, Цицерон характеризует неиначе как «такие преданные, такие честные, такие верные рабы» (Cic.Mil., 57.
Пер. В.О. Горенштейна), поощряя их освобождение. Особыйинтерес представляет трепетное и почти отеческое отношение Цицеронак своему рабу (а позже – вольноотпущеннику) Тирону1. Последний былего личным секретарем, и во многом литературное наследие Цицеронаобязано своей последующей многовековой славой именно Тирону,бережно сохранившему и опубликовавшему архив своего хозяина.Письма Цицерона к Тирону также отражают его искреннюю заботу оздоровье вольноотпущенника: «Если ты любишь нас, а особенно меня,своего учителя, укрепляй свое здоровье… Желаю тебе здоровья преждевсего ради тебя, затем ради меня, мой Тирон» (Cic.
Fam., XVI, 3. Пер.В.О. Горенштейна. См. также: Cic. Fam., XVI, 1; Att., VII, 5).Можно предположить, именно столь бережное отношение к своимличным1«одушевленныморудиям»McDermott W.C. M. Cicero and M. Tiro. S. 259–286.способствовалонекоторой248трансформации и, в конечном итоге, определенной гуманизациивзглядов Цицерона на проблему рабства как элемента социальногонеравенства на позднем этапе творчества мыслителя. В трактате “Deofficiis” он существенно смягчает свою риторику по отношению к рабам,будучи убежденным в том, что «справедливость надо соблюдать и поотношению к людям, стоящим весьма низко» (Cic. Off., I, 41. Пер. В. О.Горенштейна) (то есть к рабам), а относиться к ним следует как к«наемникам» (mercennariis, дословно «наемные слуги», «поденщики»)и, соответственно – «требовать от них труда, предоставлять им всеположенное»1.Такимобразом,отождествляетрабовсвприслугой,данномотрывкеобладающейнеЦицеронтолькообязанностями, но и некоторыми (без сомнения – весьма и весьмаограниченными) правами.
В третьей книге того же трактата римскиймыслитель заходит еще дальше. Анализируя приведенную философомГекатоном морально-этическую дилемму: «Если в открытом мореприходится выбросить какой-либо груз, то что лучше: выброситьдорогого коня или жалкого раба, не представляющего ценности?»2 (Пер.В.О. Горенштейна), Цицерон вполне однозначен: в этом случае вневсякихсомненийследуетруководствоватьсянеабстрактнымибесчувственным «здравым смыслом», но человечностью, поскольку«корабль, пока не придет в место назначения, принадлежит несудовладельцу, а находящимся на нем людям» (non domini est navis, sednavigantium). Близкое по смыслу высказывание мы находим и в трактатеЦицерона «Парадоксы стоиков», написанном примерно в тот же период(46–45 гг. до н.э.) (Cic.
Parad., 24). Представление о ценности каждойчеловеческой жизни нашло отражение и в постепенной трансформации1Cic. Off., I, 41: Est autem infima condicio et fortuna servorum, quibus non malepraecipiunt, qui ita iubent uti, ut mercennariis, operam exigendam, iusta praebenda.2Cic. Off., III, 89: …si in mari iactura facienda sit, equine pretiosi potius iacturam faciat anservuli vilis.249взглядов Цицерона относительно гладиаторских боев. Будучи консулом,он безуспешно пытался ограничивать их организацию с помощьюзакона1, а впоследствии, отдавая должное зрелищности и эффектностигладиаторскихсражений,темнеменее,прямоназывалих«бесчеловечными» (“inhumanum” – Cic.
Tusc., II, 41), считая, чтоподобной участи справедливо подвергать лишь осужденных на казньпреступников.Чрезвычайно интересны отдельные высказывания о рабстве в«Филиппиках» Цицерона, которые вполне справедливо считаютсясвоеобразным политическим завещанием мыслителя. Не вызываетсомнений, что в этих речах термин «рабство» римский ораториспользовал сугубо в метафорическом смысле, говоря не о рабстве каксоциальном явлении, а скорее об абстрактном «рабстве свободныхграждан» при тирании (причем в данном случае под «гражданами»подразумевается только римский народ, но отнюдь не варвары). Темнеменее,определеннаярадикальностьданныхвысказыванийпредставляет для рассматриваемой тематики безусловный интерес.
Вчастности, Цицерон утверждает, что «любое рабство несчастно»(“omnis servitus est misera” – Cic. Phil., III, 12. Пер. М.В. Белкина), таккак «нет ничего ненавистнее позора, ничего гнуснее рабства»2.Граждане рождены не для рабства, но для чести и свободы, а потому«воспоминания же о рабстве сделают свободу еще приятнее» (Ibid.).Рабство могут терпеть любые другие народы, но римский народрожден не для неволи, а для того, чтобы властвовать над всем миром(Cic.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
