Диссертация (1145153), страница 85
Текст из файла (страница 85)
Структурапредложения всякий раз, когда она ориентирована на устно-разговорныйсинтаксис,отличаетсягибкостью,изящностью,простотой.(Смысловойнасыщенностью, богатством построений и непринужденностью выражения, помнению М. Алонсо, отличается синтаксис «Селестины», органично вместивший«два синтаксиса, народный и ученый» [Alonso M. 1962: 193], хотя Р. МенендесПидаль замечает в нем дефект некоторого «нагромождения» и латинизации[Menéndez Pidal 1978: 54-55].)Cр.
реплику Селестины из того же акта, построенную из предельнокоротких фраз, максимально эффективных в прагматическом аспекте:Celestina. Sempronio ¡de aquéllas vivo yo! ¿Los huessos que yo roý, piensa estenecio de tu amo de darme de comer? Pues ál le sueño; al freír lo verá; dile que cierre laboca y comience abrir la bolsa; que de las obras dubdo, quanto más de palabras. Xo, quete striego, asna coxa. Más avías de madrugar. (Celestina, p. 116)В этом фрагменте выделение курсивом соответствует паремиям, семантикакоторых, как следует из словарных статей, имплицитна. Так, первая паремияпредполагает знание анекдотичной ситуации, к которой она восходит, ср.пояснение, которое дает к ней Г.
Корреас: Al freír lo verán. Varíase: “Al freír loveréis”, i aplíkase a muchas cosas. Dizen ke un karvonero, vaziando el karvón en unacasa, se llevava hurtada la sartén eskondida; i preguntándoles si era bueno el karvón,enkareziéndolo por tal, dixo: “Al freír lo verán” (Correas, 40b) («Когда будете410жарить, увидите. Используется в разных случаях. Говорят, что торговец углем,разгружая уголь в одном доме, украл в нем сковородку, а когда его спросили,хорош ли уголь, он сказал…»).
Семантика второй прагматична и основана наиронии: ¡Xo, ke te estrego, burra de mi suegro!, ¡Xo, ke te estreno, burra – o hixa – demi suegro! (Correas, 303b) («Вот уж я тебя облагодетельствую, свояченица (букв.“ослица моего свата”)»).Показательно, что многие реплики этого персонажа начинаются спословично-поговорочных или синтаксически клишированных устно-разговорныхфраз. Вместе с тем в них широко представлены ученые реминисценции изПетрарки, архипресвитера из Иты.
Смешение стилей, характерное для многихперсонажей,вязыкеСелестиныдостигаетмаксимальногопроявления,граничащего с комическим эффектом. Ср. в девятом акте:Celestina. Sea quando fuere; buenas son mangas passada la pascua. ... Muchafuerça tiene el amor: no solo la tierra, mas avn los mares traspassa, según su poder.Ygual mando tiene en todo género de hombres. Todas las dificultades quiebra. Ansiosacosa es, temerosa é solícita.
Todas las cosas mira en derredor. Así que, si vosotrosbuenos enamorados haués sido, juzgarés yo dezir verdad. <...> Gozá vuestras frescasmocedades, que quien tiempo tiene é mejor le espera, tiempo viene, que se arrepiente.Como yo hago agora por algunas horas, que dexé perder, quando moça, quando mepreciauan, quando me querían. Que ya, ¡mal pecado!, caducado he, nadie no me quiere.¡Que sabe Dios mi buen desseo! Besaos é abraçaos, que á mí no me queda otra cosasino gozarme de vello. Mientra á la mesa estays, de la cinta arriba todo se perdona.Quando seays aparte, no quiero poner tassa, pues que el rey no la pone. Que yo sé porlas mochachas, que nunca de importunos os acusen é la vieja Celestina mascará dedentera con sus botas enzías las migajas de los manteles.
Bendígaos Dios, ¡cómo lo reysé holgays, putillos, loquillos, trauiessos! ¡En esto auía de parar el nublado de lasquestioncillas, que aués tenido! ¡Mirá no derribés la mesa! (Celestina, p. 230, 232)В данном фрагменте языковой прием «смешения стилей» служитвыражению той разновидности диалогизма, которая соответствует полифонии –имплицитнойпринципиальноймножественноститочекзрениянапредставляемый объект. И в этом смысле Рохас – последователь Хуана Руиса,продвинувшийся, однако, значительно дальше своего предшественника: если в«Книге Благой Любви» противоположные точки зрения дистанцированы, то в411«Селестине» они максимально сближены или, как видно из приведенногофрагмента,приведенывсоприкосновение.Возможностьпоследнегообеспечивается драматической формой текста. Ср. мнение Ю.
М. Лотмана:«Проблема точки зрения выкристаллизовалась на пересечении нескольких текстовот первого лица как нескольких систем, обладающих каждая внутри себяистинностью.Неслучайнонаиболеерановозможностьсуществованиянескольких точек зрения в словесном искусстве обнажилась в драме» [Лотман1998б: 257], а также литературоведа Л. М. Баткина, объясняющего закономерноепристрастие авторов раннего гуманизма к диалогическим жанрам тем, что «тобыларанняястадиязавоеванияавторскойсвободыидиалектическойнеоднозначности высказывания» [цит. по: Светлакова 1996: 72]. (Попутнозаметим, что у этого пристрастия были и иные, в частности чистолингвистические причины, о которых скажем позже, в связи с проблемойстановления стилистики романного жанра.)Итак, возвращаясь к фрагменту «Селестины», заметим, что в этом пассаже,начинающемся паремией (Buenas son mangas después de Pascua, se dize, quando loque deseamos se viene a cumplir algo después de lo que nosotros queríamos(Covarrubias, 536b), ср.
рус. «Дорого яичко к Христову дню"), представленонесколько точек зрения на понятие «любовь», вложенных в уста одного персонажа– Селестины. Это до крайности различные представления: абстрактнофилософское, по сути представляющее собой, как отмечает М. Алонсо,переложение на испанский фрагмента латинского трактата Петрарки 1, иконкретное сниженно-бытовое. При этом между патетическим Mucha fuerça tieneel amor («Огромную силу имеет любовь») и фривольным ¡Mirá no derribés la mesa!(«Смотрите не свалите стол») звучат «промежуточные» куртуазные мотивыбезумия, одержимости влюбленного, ревности и любовного треугольника,вложенные в уста Семпронио и Элисии.1Текст Петрарки в переводе с латинского звучит так: “Es grande y admirable la fuerza del amor, porque igual dominiotiene sobre todos los hombres.
El amor quiebra las dificultades. Es volandero. No sólo traspasa las tierras, sino el cielo y losmares. El amor es algo ansioso, cosa crédula, tímida. Lo mira todo alrededor.” [Цит. по: Alonso M. 1962: 194].412Имплицитным (коннотативным) значением обладают такие явления языкаСелестины, как фонетически деформированные культизмы: no ha menesterpreámbulos ni correlarios [colorarios] ni aparejos para ganar voluntad (Celestina,p.
107) («не нужны вступления, ни закульчения, ни приготовления, чтобыподчинить волю»), и обсценизмы: mal sosegadilla deves tener la punta de la barriga(ibid, p. 118) («неспокойненько должно быть концу твоего живота»).Весьма значимым в интересующем нас аспекте стилистическим приемомявляется использование незавершенных, в том числе абруптивных паремий.
Ср. вязыке Селестины: ¡Guay de quien en palacio envejece! (p. 122) (полный вариантэтой паремии приводит К. Х. Села в своем издании «Селестины»: Quien en palacioenvejece en hospital muere [Cela 1988: 55] («Кто во дворце свою старость встречает,в приюте умирает»)); Alahé, alahé, la que las sabe las tañe (p. 126), ср.: El ke las sabe,las tañe; el ke no, chíflase i vase; o sílvalas... (Correas, 101b), (букв. «Кто умеет, тотиграет, кто нет, насвистывает и уходит»); ¿Adónde yrá el buey que no are? (p.
149)¿A dónde irá el buei ke no are? – A la karnizería (Correas, 13b) («Куда идет бык, накотором не пашут? – К мяснику») и т. д.Ср. также иронический эффект компрессии в реплике Семпронио:Sempronio. No vayas por lana y vengas sin pluma [Ir por lana i bolver treskilado.Kuando fue a ofender i bolvió ofendido; i akomódase a otras kosas semexantes, kuandosalen al rrevés de lo intentado (Correas, 163b)]Celestina. ¿Sin pluma, hijo?Sempronio.
O emplumada, madre, que es peor (p. 145).(«Семпронио. Смотри не пойди за шерстью и не вернись без перышка.(‘Пойти за шерстью, а вернуться стриженым. Когда собирался обидеть и самоказался обиженным; используется в других подобных случаях, когда выходитнаоборот по отношению к первоначальному намерению’)Селестина. Без перышка?Семпронио. Или выкачанная в перьях [наказание, которое применялось кподозреваемым в ведовстве], что того хуже.»)413В тексте «Селестины» – и это не удивительно, учитывая ее содержание, –множество реминисценций из Хуана Руиса и архипресвитера из Талаверы.
Так,женоненавистнических мотивов полны реплики Семпронио. Но наиболеелюбопытен другой пример – интертекстуальный диалогизм персонажей Рохаса иМартинеса де Толедо. Приведенный ниже монолог Ареусы не только всодержательном плане, но и в стилевом решении может рассматриваться какответная реплика персонажу архипресвитера из Талаверы (см. фрагмент,проанализированный нами в п. 3.2.):Areúsa. Assí goçe de mí, que es verdad, que éstas que sirven a señoras ni gozandeleite ni conocen los dulces premios de amor.
Nunca tratan con parientas, con ygualesa quien pueden hablar tú por tú, con quien digan: “¿qué cenaste?; ¿estás preñada?;¿quántas gallinas crías?; llévame a merendar a tu casa; muéstrame tu enamorado;¿quánto ha que no te vido?; ¿cómo te va con él?; ¿quién son tus vezinas?” y otras cosasde ygualidad semejantes. ¡O tía, y qué duro nombre y qué grave y soberbio es “serñora”contino en la boca! Por esto me bivo sobre mí, desde que me sé conocer, que jamás meprecié de llamar de otrie sino mía. Mayormente destas señoras que agora se usan.Gástase con ellas lo mejor del tiempo, y con una saya rota de las que ellas desechan,pagan servicio de diez años. Denostadas, maltratadas las traen, contino sojuzgadas, quehablar delante ellas no osan, y quando ven cerca el tiempo de la obligación de casallas,levántales un caramillo que se echan con el moço, o con el hijo, o pídenles çelos delmarido, o que meten hombres en casa, o que hurtó la taça, o perdió el anillo; danles unciento de açotes y échanlas la puerta fuera, las haldas en la cabeça, diziendo: “Allá yrás,ladrona, puta, no destruyrás ni casay honrra.” Assí que esperan galardón, sacan baldón,esperan salir casadas, salen amenguadas, esperan vestidos y joyas de boda, salendesnudas y denostadas.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
