Диссертация (1145147), страница 9
Текст из файла (страница 9)
Муратова житие Франциска – эстетически целостное явлениеитальянской культуры3. П.П. Муратов очень точно уловил общую тенденциюэпохи – своеобразную моду на Франциска, возникновение «неофранцисканскойлегенды», не имеющей большого отношения к действительному состояниювещей.Рассуждаяобэтом,Муратовобнаруживаетпрекрасноезнаниесовременных ему францисканских исследований: «Книги Сабатье, Тоде,признанияЙергенсена,переведенныеДеВизева,бесчисленныеартиклиумбрийских путешественников сослужили святому из Ассизи дурную службу.Сан Франческо вошел в круг интеллектуальных интересов современности и ееинтеллектуальных симпатий.
Среди скептиков, среди равнодушных к религии,среди самых сомнительных христиан и самых плохих язычников бедный frateприобрел много неожиданных друзей, сложивших о нем на канве «Fioretti»какую-то новую и совсем особенную легенду. Любопытствующим нашеговремени, эстетическим пилигримам наших дней Poverello d’Assisi представляетсявовсе не тем, чем он был в действительности»4.Далее П.П. Муратов, говоря об отношении Франциска к природе ивспоминая одну из самых удачных работ о Франциске – книгу датского1Муратов П. П.
Образы Италии. М. 1994. Т. 2/3. С. 220 – 237. Впервые: Берлин. 1924.Эти печальные интонации звучат и на страницах «Самопознания» (1949 – первое издание)Н.А. Бердяева, где он рассказывает о посещении Ассизи: «У меня… всегда было особенноепочитание св. Франциска, которого я считаю величайшим явлением в истории христианства и янепременно хотел посетить Ассизи. У меня осталось тяжелое впечатление от заброшенностимонастыря св. Франциска современными итальянцами.
Один францисканский монах, датчанинпо происхождению, рассказывал нам о забвении св. Франциска. В церкви не было никого,кроме монахов. Для нас, православных, специально служили мессу у гроба св. Франциска».Бердяев Н.А. Самопознание. Опыт философской автобиографии. М. 1991. С. 212.23Муратов А.Б. П.П. Муратов и его «Образы Италии» // Firenze e San Pietroburgo.
Due culture siconfrontano e dialogano fra loro. Atti del Convegno (Firenze. 18–19 giugno 2003). A cura di AlbertoAlberti e Stefania Pavan. Firenze. 2003. Р. 7–17.4Муратов П.П. Образы Италии. С.375.43исследователя Йергенсена, вступает в давнюю дискуссию о пантеистическойоснове раннего францисканства, о языческих корнях «Гимна Солнца» Франциска.П.П. Муратов придерживается здесь хорошо аргументированной точки зренияЙергенсена,утверждавшегохристианскую,анеязыческуюстихийно-пантеистическую сущность религиозного чувства Франциска.Чрезвычайно точным является замечание П.П. Муратова о «жуткой тайнесвятости» францисканского движения, его пропастях и глубинах. «Из явлений,доступных нашему воображению, явление святости несомненно одно из самыхжутких.
Экстатическое христианство Сан Франческо должно жечь и испепелятькаждого, кто попытается приблизиться к нему вплотную. Те же, кто хотят видетьв душевных горениях святого лишь невинный розовый свет моральной сказки, тенедостойны касаться ни подвига, ни святости, ни экстаза. Франциск Ассизский ився жертва его остаются для них лишь занимательным литературным эпизодом»1,– пишет Муратов, предостерегая читателей от слишком схематичного восприятияобраза Франциск.Говоря о связи Франциска с искусством раннего Возрождения, П.П.Муратов, тем не менее, считает эту связь не столь прямолинейной, вспоминая ороли XIII столетия в духовном пробуждении Европы: «Тринадцатый век полонпредчувствиями новой эпохи, предсказаниями Ренессанса обильна французскаяготика, и всеобщее брожение умов, тот напор свободного религиозного искания,под влиянием которого заколебалось здание Церкви в годы Иннокентия III,предвещали пробуждение интеллектуализма, духа критики и реформы»2.Но и сам Муратов не избежал влияния неофранцисканской легенды.
Мыимеем в виду сравнение Франциска с русскими юродивыми, само по себесправедливое, с излишним подчеркиванием и абсолютизированием его нелюбви ккнижной учености, что не совсем соответствовало действительности. Тем неменее, можно утверждать, что во всей русской литературе нет болеепроникновенного образа Франциска, чем у П.П. Муратова.12Муратов П.П. Образы Италии.
С. 376.Муратов П.П. Образы Италии. С.377.44«Образы Италии» автор посвятил своему другу Борису Зайцеву – писателюимпрессионисту, на всю жизнь очарованному Италией. Его эссе «Ассизи» 1918года1 создано в духе того нового культурологического экскурсоведения,инициаторами которого были И.М. Гревс и Н.П.
Анциферов; последний для своихвоспитанников устраивал поездки в Италию, в том числе и в Ассизи2. АссизиодарилоБ.Зайцеваособымощущением«музыкальной,мечтательнойпрозрачности». Москвич по типу своего мироощущения, Б. Зайцев воспринималИталию и Рим Первый как предчувствие России и Рима Третьего. Понаблюдениям К.Г.
Исупова, он в этом смысле весьма напоминает Гоголя, которыйговаривал, что «в Москве только после Рима хорошо дышится»3. Не лишнимбудет отметить, что Б. Зайцев – автор книги 1925 г. «Преподобный СергийРадонежский» (М.. 1991)4, которая названа «повестью», хотя по жанру – этосравнительная психологическая характеристика двух великих святых: Сергия иФранциска5. Повесть Б.Зайцева произвела сильное впечатление на Д.С.
Лихачева:его эссе 1992 года содержит некоторые реминисценции из нее6.Религиозные искания, характерные для старших символистов, не моглиминовать фигуры Франциска. Лучший иллюстрацией восприятия образаитальянского святого сознанием русского декаданса является известныйфилософско-публицистический роман о Франциске Д.С. Мережковского7. Автор,1Зайцев Б.К. Ассизи (1918) // Зайцев Б.К. Собр. соч.
в 10 томах. М. 2000. Т. 7.Анциферов Н.П. Из дум о былом. Воспоминания. М. 1992; см. также: Анциферовские чтения.Материалы и тезисы конференции (20–22 декабря 1989 г.). Л.. 1989.3Исупов К.Г. Художественно-исторические функции «точки зрения» в «Риме» Гоголя // Жанр икомпозиция литературного произведения. Петрозаводск.
1989. С. 32-40. А также: Ивлев В. Римв мирочувствии Гоголя // Литературоведение ХХI века. Анализ текста: метод и результат. Сб.статей. СПб. 1996. С. 68—74.4Зайцев Б. Преподобный Сергий Радонежский. Париж: YMCA–Press. 1925.5О книге Б.Зайцева см. исследование Любомудрова А.М. Книга Бориса Зайцева «ПреподобныйСергий Радонежский» // Литература и история.
СПб. 1992. С. 263–280.6Лихачев Д.С. Сергий Радонежский и Франциск Ассизский.7Мережковский Д. Св.Франциск Ассизский // Лица святых от Иисуса к нам. М. 1997. С. 127–242. Книга замечена эмигрантской прессой: Абрамович Г. «Франциск Ассизский» // Последниеновости. 1938. № 6304.
30 июня; Бицилли П. М. «Франциск Ассизский. Рецензия на книгуД.С.Мережковского» // Русские записки. 1938. № 11. С. 199–200; Волковысский М. «ФранцискАссизский» // Сегодня. 1938. № 154. 14 июня. С. 3; Иванов П. «Франциск Ассизский» // Путь.1939. № 56. С. 66–71; Мандельштам Ю. «Франциск Ассизский» // Возрождение. 1938. № 4134. 3июля. С.
9; Мочульский К.В. «Франциск Ассизский» // Современные записки. 1938 № 68. С.245профессиональный историк и филолог, выпускник историко-филологическогофакультета Санкт-Петербургского университета, неоднократный номинант нанобелевскую премию показывает в нем свою широчайшую эрудицию, владениеисторическим материалом и глубокое знание итальянского средневековья.Все же, эта работа не может считаться историческим исследованием вполном смысле слова, так как автор, находясь в плену собственных историческихконцепций, считает возможным свободно и субъективно трактовать характерыизображаемых им великих людей и происходящие события.
И.А. Ильинсовершенносправедливопишетобисторической«безответственности»Мережковского как писателя: «…он злоупотребляет историей для своегоискусства и злоупотребляет искусством для своих исторических схем иконструкций»1.Мережковскийсамовольнораспоряжаетсяисторическимифактами и подгоняет их под заранее выстроенную им идеологическую схемугрядущего царства Третьего Завета и нового христианства.Франциск в изображении Мережковского значительно отличается оттрадиционного образа: он гораздо более скорбен, трагичен и переживаетмучительноераздвоениеличности.Такоесмещениеакцентоввызвалосправедливую критику современников.
П.М. Бицилли упрекал Мережковскогокак в неверном методологическом подходе к изображению историческихличностей, так и в ненужном психологизировании2.Тем не менее, у Мережковского есть чрезвычайно точные и глубокиемысли: например, о сложности восприятия менталитета средневекового человека,ивособенностичеловекаXIIIстолетия,современнымчеловеком;о«перевернутом мире» эпохи Франциска Ассизского3.Поэма о Франциске Д.С.
Мережковского отмечена тем же описательнымсхематизмом, как и позднейшие его главы об Иоахиме Флорском и ассизском463–464; Пильский П. Пятое колесо в телеге. Д. Мережковский. «Франциск Ассизский» //Сегодня. 1938. № 163. 14 июня. С. 3.1Ильин И.А. Одинокий художник. М.
1993. С 147.2Бицилли П.М. Рецензия на кн: Мережковский Д.С. «Франциск Ассизский» // Русские записки.1938. № 11. С. 199.3Мережковский Д. С. Св.Франциск Ассизский. С.130-131.46святом в книге «Лица святых от Иисуса к нам» (Берлин. 1938). К тому женепонятно, почему Мережковский, до деталей зная жизнь Франциска, совершенноне упоминает в поэме о Кларе.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
