Диссертация (1145147), страница 17
Текст из файла (страница 17)
М. 2011. С. 256.4О страхе перед Сатаной и Адом см.: Делюмо Ж. Ужасы на Западе. М. 1994.79В средневековой литературе Дьявол так и не приобрел привлекательныхчерт, вызывающих тягу к злому началу и темной бездне, свойственныхлитературе последующих столетий: в нем нет еще ни величественности Сатаны из“Потерянного Рая” Мильтона, ни философской глубины Мефистофеля из“Фауста” Гете, ни героизма Сатаны Дж. Кардуччи, ни романтической мировойскорби лермонтовского Демона, ни бунтарства байроновского Люцифера изпоэмы “Каин”, ни революционности Сатаны из трилогии В. Гюго, ни эстетизмабодлеровского Сатаны из “Цветов зла”1. Дантовский, “средневековый” Люциферужасен и омерзителен; в нем нет ничего притягательного. Это персонификациямирового зла и его владыка, воплощение гордыни, предательства и ненависти кчеловеку; его образ одинаково отвратителен и на страницах “БожественнойКомедии”2, и в богословской литературе3, и в агиографии4, и в религиознойдраме5, и на средневековых фресках6 и миниатюрах7.У Ж.
Ле Гоффа есть чрезвычайно точное определение средневековья – это«галлюцинирующееобщество»сеговеройвовсепотустороннее,сверхъестественное и дьявольское8, с его глубочайшим пессимизмом, зловещимипророчествами, апокалиптическими ожиданиями, психологической атмосферойпостоянного страха: «Средневековое мышление и чувствование были проникнутыглубочайшим пессимизмом. Мир стоит на грани гибели, на пороге смерти»9.
Этот«особый спиритуализм конца света» завещал средневековью еще в конце VI векапапа Григорий Великий после очередной эпидемии чумы, «положив начало1Об образе Дьявола в мировой литературе и о теме демонизма в искусстве см. также: РасселДж.Б. Мефистофель. Дьявол в современном мире. СПб. 2002.2Ад, XXXIV, 1-139.3Сочинения Гонория Августодунского, Цезария Гейстербахского и др.4Жизнеописания св. Ансельма Кентерберийского, св. Дунстана, св. Антония Падуанского имногих других святых.5Драма «Чудо о Теофиле» Рютбефа (ок.1261).6В готических соборах изображения Сатаны и Страшного суда становятся почтиобязательными начиная с XIII века.7Одни из самых известных изображений Люцифера и Ада в книжных иллюстрациях –«Апокалипсис из Сен-Севера», а также «Великолепный часослов герцога Беррийского»(Франция, начало XV века).8Ле Гофф Ж.
Цивилизация средневекового Запада. М. 1992. С. 154-177.9Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. С.157.80доктринальной истории страха»1. «Стоит поразмыслить над этой физическойхрупкостью, над этой психологической почвой, пригодной для того, чтобы на нейвнезапно расцветали коллективные кризисы, произрастали телесные и душевныеболезни, религиозные сумасбродства. Средневековье было по преимуществувременем великих страхов и великих покаяний – коллективных, публичных ифизических»2, - так описывает Ж.Ле Гофф психологическую атмосферу этихстолетий.
М. Блок также подчеркивает: «Картина последней катастрофы,неотделимая от всякого христианского образа вселенной, вряд ли еще когданибудь так сильно владела умами»3.Мистика, невиданно расцветшая как в церковной среде, так и в недрахеретических сект, приобретает тогда крайне болезненные и «маргинальные»черты.4 Уже не раз было справедливо замечено, что существует определеннаяхронологическая зависимость между высшей точки развития определеннойцивилизации и расцветом мистических учений: период мистики, как правило,идет сразу вслед за периодами расцвета цивилизации и завершает их5.
Инымисловами, мистика является характерной частью культуры так называемого «концаэпохи».Мистика, как особый вид религиозно-философской деятельности, сверхобычных способов познания (опыта, логического мышления, авторитета)допускаетвозможностьнепосредственногообщениямеждупознающимсубъектом и предметом познания. При этом слияние человеческого духа сабсолютом признается основой истинного познания, наиболее верным способомпостижения истины.
С этической точки зрения особенно ценной чертой мистики1Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. С. 177.Там же. С. 226.3Блок М. Апология истории, или ремесло историка. М. 1986. С.147.4См. не потерявшее актуальность исследование: Portigliotti G. S. Francesco d’ Assisi e leepidemie mistiche del Medioevo. Studio psichiatrico. Milano. 1909.5См. об этом, например: Endhill E. Mysticism. London.1911. P.27. Мнение это, однако,дискуссионно; см. возражения Прохоровой И.М.
в работе: Иоханн Таулер. Богослов-мистик,проповедник и наставник // Царство Божие внутри нас. Проповеди Иоханна Таулера. СПб.2000. С. 14.281является необходимость совершения нравственных усилий для соединениячеловеческого духа с божеством1.Таким образом, из главной идеи мистики – признания способности человекас помощью собственных усилий подняться до созерцания Бога – уже вытекаетпассивныйпротестпротивдогматикивнешнегоцерковногокульта.Действительно, мистическую основу имели практически все основные народноеретические движения XII–XIII веков. Мистика катаров, амальрикан, иоахимитов,спиритуалов, братьев и сестер свободного духа, бегардов и бегинок, вальденсов иапостольских братьев более или менее резко вступала в противоречие с учениемофициальной церкви.
Вообще вся средневековая мистика, в противоположностьсовременному ее пониманию, носит крайне активный и деятельный характер,выступая зачастую как форма антицерковного протеста. Это, конечно, в меньшейстепени относится к так называемой «ортодоксальной» мистике, не посягающейна господствующее вероучение. Таковы учения великих мистиков БернардаКлервоского и Бонавентуры, выведенных Данте в «Божественной Комедии».
Но идля них свойственна чрезвычайно высокая оценка человеческого духа.МистическиеученияБернардаКлервоского,Бонавентуры,ДионисияАреопагита, Эриугены, Майстера Экхарта являются неоплатоническими пофилософским истокам. Неоплатонизму же изначала присущ некий мистицизм: вотличиеотортодоксальногокатолицизма,признающегосуществованиеперсонифицированного и антропоморфного Бога-творца, теория познаниянеоплатонизма содержит положение о способности человеческого разума постичьединоесверхмировоеначалоспомощьюбожественногооткровения.Неоплатоническая концепция эманации («истечения» природы из Бога) сближалаприроду и Бога и вела к пантеизму.
В мистическом познании душа человека витоге тоже должна слиться с Богом.Конечно, неоплатоническая мистика не является пантеизмом, но часто оченьблизка ему. Так, мистицизм Бернарда Клервоского допускает, что человеческийдух на путях познания истины может отождествляться с божественной1Эйкен Г. История и система средневекового миросозерцания.82сущностью. Не создавший целостного учения Франциск Ассизский такжевплотную подходит к стихийному пантеизму в чувстве братского единения смирозданием в его «Гимне творениям». Столетием позже великий немецкиймистик Майстер Экхарт вплотную подойдет к чистому пантеизму в утвержденииидентичности Бога и человеческого духа.
Его учение вело к игнорированию всейдогматики внешнего культа и всей системы обрядовости, провозглашаянепреходящую ценность человеческого духа. Оно было объявлено ересью в 1329году1.У мистиков, в особенности средневековых. нет, как правило, точныхформулировок и рациональной последовательности изложения, так как «длямистика речь, как и спекулятивное мышление, не цель, а средство»2. Характерныйпример – тексты Франциска Ассизского и Якопоне да Тоди, крайне сложные дляинтерпретации по причине более или менее ярко выраженного грамматическогоиррационализма, свойственного мистическим текстам.
Тексты францисканскихпоэтов – это иллюстрация мысли Л.П. Карсавина, что во всякой мистикенеизбежно присутствует некий неосознанный эротизм3, доходящий часто докрайности4.«Для любого мистика стремление слиться с Богом сопряжено ссетованиями на непреодолимость дистанции, а попыткам раствориться в Богесопутствуют мысли о собственном ничтожестве»5. Только Франциск Ассизскиймог черпать радость в мистических экстазах, так как для него эта дистанцияпостепенно сокращалась и исчезла в момент стигматизации. Мироощущениемистика, как правило, крайне трагично и маргинально. Оно наложило отпечаток1Осуждение было посмертным; перед смертью, в 1327 году, Экхарт отрекся от всехнеортодоксальных элементов своего учения.2Светлов Р.В.
Мейстер Экхарт. Духовные проповеди и рассуждения. Предисловие. СПб. 2000.С.13.3Карсавин Л.П. Мистика и ее значение в истории средневековья // Малые сочинения. СПб.1994. С.16-17.4О крайнем проявлении мистического эротизма повествует новелла глубокого знатокаСредневековья А.
Франса «Таинство крови», посвященная одной из самых необычных женщинсредневековья – Екатерине Сиенской.5Багно В.Е. Трубадур Христа // Рамон Льюль. Книга о любящем и возлюбленном. СПб. 1997. С.234.83практически на всю средневековую литературу, за исключением так называемойгородской.В первую очередь это относится к итальянской литературе, посколькусредневековая Италия была и мистична и религиозна, и ее светская культуратрадиционно оставалась на втором плане. Название книги Жебара «МистическаяИталия» очень емко отражает положение вещей. Это особенно очевидно присравнении итальянской средневековой культуры с более светской культуройрыцарской Франции. Так, в Италии первые произведения светской литературыпоявляются только в первой половине XIII века.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
