Диссертация (1145129), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Протопоповой, которая пишет, что ментальная репрезентация – понятие,относящееся как к процессу представления (репрезентации) мира в головечеловека, так и к единице подобного представления, стоящей вместо чего-то вреальном или вымышленном мире и потому замещающей это что-то вмыслительных процессах. Это, пишет И.А. Протопопова, указывает назнаковый или символический характер репрезентации и связывает ееисследование с семиотикой.
Иногда различают аналоговые репрезентации,вбольшейилименьшейстепениредуцированноизображающиефрагменты мира, и символические, условные, поскольку считается, чторепрезентации – это особые когнитивные модели объектов и событий,воспроизводящие лишь часть сведений о них, иногда сведенную доконвенционального минимума [Протопопова: электронный ресурс].Представленнаяформулировкаопределения«ментальнойрепрезентации», впрочем, требует дальнейшего пояснения в рамках этогои следующего параграфов. В первую очередь необходимо отметить, чтоидея «замещения чего-то в мыслительных процессах» слишком тесносвязана с представлениями о пассивном отражении действительности, в товремя как ментальные репрезентации представляются нам результатомактивного взаимодействия субъекта со средой и другими субъектами.
Какспособ обеспечения успешности этого взаимодействия и, в конечномитоге, выживания субъекта как организма вырабатывается новое знание.Такое новое знание в значительной степени результат целенаправленныхусилий со стороны субъекта, а не простого отражения действительности.Вероятно, это особенно отчетливо ощущается всеми, кто проводитнаучные исследования.Однакоивповседневнойжизнилюбойвозникающий концепт – скорее результат конструирования мира в20соответствии с потребностями конкретного субъекта, нежели слепок собъективной реальности.
Более того, ряд ментальных репрезентаций, повсей видимости, – результат дальнейшей обработки и реорганизации ужеполученных знаний, т.е. выводное знание. Оно также требует активности всозданиисобственныхментальныхрепрезентаций.Наглядноэтодемонстрирует опыт преподавательской деятельности: хорошо известнаневозможностьсоответствующихадекватнонаучитьмыслительныхкого-либоусилийсочему-либостороныбезобучаемого.Ментальные репрезентации, таким образом, скорее способ адаптивногомоделирования окружения, нежели его пассивного отражения.Исследование схемных ментальных репрезентаций имеет достаточнодолгую историю в когнитивной лингвистике: можно упомянуть и фреймыМ. Минского [Minsky, 1974], и схемы Дж. Мандлер [Mandler, 1984] исценарии Р.
Шенка и Р. Абельсона [Schank, Abelson, 1977; Schank, 1982] –модели, которые создавались во многом с ориентацией на решение задачсозданияискусственногоинтеллекта.Литература,посвященнаяисследованию вопроса о том, каким образом в сознании человекаотражаются, фиксируются, развиваются представления о рутинныхсобытиях и как эти знания в дальнейшем используются в деятельности,крайне обширна. Исследования фреймов – с различным пониманиемданного термина – получили развитие как в социологии, во многом в связис работами И.
Гофмана [Goffman, 1986], так и в лингвистике благодарятрудам Ч. Филлмора [Fillmore, 1976]. Под названием «событие» сходныеструктуры знания о стандартных моделях поведения в определеннойситуации исследовались в психологии [Nelson, 1986], лингвистике [Шабес,1989]. Достаточно общий термин «схема», особенно специфицированныйдо «культурной схемы» активно используется в антропологии [D‘Andrade,1995], определенное сходство в подходе можно найти также уА.
Вежбицкой в рассуждениях о культурных сценариях и культурныхконцептах [Вежбицкая, 2001]. Крайне интересный и важный для21настоящего исследования обзор и представление о схемах как типекультурных концептуализаций можно найти в работе Ф. Шарифиана[Sharifian, 2011].Разумеется, невозможно обойти вниманием и широко используемыйтермин «концепт», в отечественной лингвистике зачастую по-разномусоотносимый с термином «понятие».
Этот термин, по-видимому, чаще всеже употребляется в отношении не событийных, а объектных (в широкомсмысле)ментальныхрепрезентаций.Хорошийобзорнаправленийконцептуального анализа в [Кубрякова 2012: 43-52; см. также Болдырев2014: 39-57; Демьянков 2001: 35-46; Карасик 2010: 121; Прохоров 2009: 1329; Хомякова, Петухова 2014: 89-93].В нашей работе термин «понятие» используется исключительно какобобщение класса объектов или явлений, используемое в определеннойдисциплине или теории (к примеру, понятие «концепт» в когнитивнойлингвистике). Термином «концепт» мы предпочитаем пользоваться в духеанглоязычнойтрадиции,понимаяподэтимлюбойрезультатконцептуализации как процесса обобщения индивидуальных элементовопыта. Например, как это показано в п. 1.1.3, когда речь идет обобобщении отдельных образов предмета, характеризуемых точечнымипризнаками, до представления о классе таких предметов, характеризуемомобъемными признаками.
В этом смысле любое научное понятие,разумеется, также следует рассматривать как вариант концепта1. При этом,в отличие от предлагаемого Е.С. Кубряковой расширительного пониманиятермина «концепт» как включающего в себя «разносубстратные единицыоперативного сознания, какими являются представления, образы, понятия»[Кубрякова 2012: 46], мы для такого широкого понимания будемиспользовать термин «ментальная репрезентация» в смысле любогоЗдесь, конечно, стоит учитывать способности человека к разным вариантам категоризации –«житейским» и «научным» обобщениям и гибкости категоризационного поведения, как этохорошо показано, скажем, во [Фрумкина 2007: 153-156].122определеннымобразоморганизованногофрагментазнания,какмаксимально конкретного, так и абстрактного.Таким образом, в нашей работе понятие «ментальная репрезентация»используется как гипероним по отношению к обозначениям разных типовментальных репрезентаций: термин «концепт» применяется к ментальнымрепрезентациям объектов и явлений, наряду с которыми обсуждаютсяментальныерепрезентациисобытийиментальныерепрезентациипараметров.Говоря об использовании термина «ментальная репрезентация» вкогнитивных исследованиях, невозможно также обойти вниманием тотфакт, что в современной, особенно западной традиции, ряд когнитивныхисследованийисследователей(хорошимDistributedпримеромLanguageможетGroup,бытьбольшаячастьориентированныхнаконцепции Э.
Хатчинса, Э. Кларка, Д. Чалмерса и др.) относится к нему сподозрением, если не сказать отторжением2. Причина этого – сильнаяассоциация термина с традиционными направлениями когнитивной наукипервых десятилетий, излишне сконцентрированными на процессах,происходящих в сознании отдельного индивида, рассматриваемого не какорганизм во всей целостности (т.е. игнорируя проблемы embodiment3) и безучета общих социокультурных процессов, в которые этот индивидвключен.
В этом отношении показателен своеобразный манифестуказанной группы, в котором особое внимание уделяется понятию«распределенной когниции»:«Distributed cognitionTo regard cognition as culturally distributed is to follow Ed Hutchins [1995] inemphasizing that human intelligence is a matter both of what happens in the head andcausal processes that draw on historically rooted practices and artefacts. It is thus one ofО степени неприятия термина «ментальная репрезентация» в рамках этого направленияисследований наглядно свидетельствует остроумное замечание Д.
Эверетта [Everett 2012: 388] вответ на отзыв С. Каули [Cowley 2012: 275-294] на его книгу [Everett 2012]: Д. Эвереттназывает крайности данного подхода ―acephalic view of language‖.3Термин часто переводится как «концептуальное воплощение», «теория воплощенности», приэтом подразумевается, что концепты формируются в связи с нашим телесным опытом. См.подробнее например [Кравченко 2004: 41-42].223many current theories that reject the internalism of classic cognitive science.
Whilediffering from others in focusing on human practices, we concur that cognitiveprocesses are embodied, situated and – in humans – permeated by the normativeinfluences of culture».«Human cognitive and communicative abilities arise as we do things together while, attimes, drawing on linguistic resources. Language activity is thus constrained by biology,circumstances and collective ways of life. While bodies sustain social coordination, ourlived realities are extended by the resources of a partly shared collective world. Thus,language is inseparable from the artefacts, institutions and behaviour used by humanswho undertake complex tasks.
This distributed perspective challenges the mainstreamview that what we do with language can be explained by individual competencies ormicrosocial rules. To ascribe 'language' to individual organisms is, we believe, an error.Building on cognitive science, the distributed perspective challenges cognitivecentralism by presenting language as a prime case of embodied and culturallyembedded cognition.
We concur that people, mind and society depend on theheterogeneity of human languaging» [Distributed Language Group:электронный ресурс] (курсив мой – Е.Т).Аналогичным образом, рассуждает и Й. Златев:«The conceptual difficulties encountered by the dominant tradition in the cognitivesciences in attempting to explain the nature of ―social cognition‖, language andcommunication are not accidental. They stem from the epistemological andmethodological individualism inherited from the ―possessive individualist‖ cast ofWestern culture (and capitalism), and the dominant position accorded in this tradition tonatural science and technology vis-à-vis the humanities and social sciences».
[Zlatevet al. 2008: 12]Однако, будучизаимствованнымизуказанной,справедливоподвергаемой критике, западной традиции, в отечественной науке термин«ментальная репрезентация» попал на иную, в значительной степенилишенную интерналистко-индивидуалистского уклона почву. Оказавшисьв контексте отечественной теории речемыслительной деятельности ипсихолингвистики,сформированномтрудамитакихученыхкакЛ.С. Выготский, А.А. Леонтьев [Выготский 1956; Леонтьев 1969], данныйтермин, как нам кажется, понимается в смысле более подходящем дляконцепций со-знания как знания, разделяемого членами определеннойсоциокультурной общности.
Это позволяет рассматривать репрезентациюкак специфически человеческий способ познания:«Познавательный процесс, не сводимый к отражательным процедурам получениячувственного образа как «слепка вещи», предстает в системе гипотетикоселективной, творчески-проективной, интерпретирующей деятельности субъекта,опосредованной различными по природе – знаковыми и предметными –репрезентациями, содержащими, как и сама деятельность, квинтэссенциюсоциального и культурно-исторического опыта» [Манаенко 2012: 528].24При обсуждении проблемы репрезентации знания нельзя обойти ивопрос о типах знаний. Как отмечает А.А. Залевская, до настоящеговремени нет единой и непротиворечивой классификации знаний, котораясмогла бы объединить все виды знаний, выделяемые по разнымоснованиям.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
