Диссертация (1145123), страница 60
Текст из файла (страница 60)
162]. Таким образом, согласноалександрийскому автору, мир будет сохраняться в своём теперешнем видедо тех пор, пока люди, подверженные страстям, будут грешить; когда ониперестанут это делать, они перестанут умирать душою и достигнут спасения.Климент не устанавливает предела нашему веку: «“сегодня” (Евр. 3:13)растёт день ото дня до тех пор, пока называется “сегодня”» (Clem. Alex. Protr.9, 84, 5), а выражение «последний день» он не связывает с близостьюВторого Пришествия, считая, что Господь этот мир «иносказательно назвалпоследним днём, сберегаемым до того времени, когда он закончится(παύσεται)» (Clem. Alex.
Paed. I, 6, 29, 1). По словам А. М. Шуфрина,«крещаемые получают теперь как свершившееся то, что постигали бывшей уних до крещения верой как грядущее. <…> Такое “эсхатологическое”Здесь Климент обращается к апокрифическому «Евангелию от египтян». Ж. Рювеполагает, что этот факт не означает его высокую оценку данного сочинения, а показывает его«желание изобличить неправую веру еретиков, которое побуждает его объяснять заимствованныеими изречения»; при этом, однако, слова Христа из «Евангелия от египтян» Климент, вероятно,считал подлинными [Ruwet 1948c: 398].198290завершение предваряющей крещение веры начинается уже в “этом мире”,понимаемом как “Последний День” (ἐσχάτη ἡμέρα), в который Господьобещал воскресить верующих в Него. Климент здесь, судя по всему, имеет ввиду не воскрешение почивших, а восстание новопросветленных из купели,делающее их тотчас причастными конечной цели всякого стремления:упокоения» [Шуфрин 2013: 163–165].
Учёные, по словам А. М. Шуфрина,характеризовали эсхатологию Климента и как «сосредоточенную нанастоящем», и как «пролептическую» («мы уже получили дар и живёмжизнью, которая сама существенно принадлежит эсхатону»). Сам жеисследователь полагает, что, хотя «может создаться впечатление подменыэсхатологии мистицизмом», было бы точнее «охарактеризовать эсхатологиюКлимента парадоксальным образом – как «протологическую», посколькукрещальный гнозис для него является посвящением в таинство не столько“горнего мира”, сколько изначального творения» [Шуфрин 2013: 165, прим.252]. Такое восприятие Климентом эсхатологии сказалось на его отношениик литературному творчеству: поскольку полный страстей и заблуждений мирбудетсохранятьсявтечениенеопределённогопериодавремени,христианский автор должен создавать сочинения, которые способствовалибы постепенному включению в христианскую орбиту всего, что непротиворечит новой религии.Уверенностьвпродолжительномсуществованиицивилизациипобудило Климента позаботиться о сохранении воспоминаний о словах имужах «блаженных и воистину достойных упоминания» себе на старость(Strom.
I, 1, 11, 1) и другим на радость: «Я хорошо знаю, что <те, которыепрочтут это,> будут радоваться, услаждаясь не моим изложением, но лишьсбережением <информации> посредством <моих> записей» (Strom. I, 1, 12,1).Учение Климента напоминает учение Блаженного Феодорита (1 пол.V в.) об отсрочке конца: «Должно, чтобы удерживающее (τὸ κατέχον) быловзято из среды. Ибо будет подавлено удерживающее заблуждение (ἡ291κατέχουσα πλάνη) и прекратится обман идолов, и тогда откроетсябеззаконник» (Theodoret.
Interpr. in Dan. Vol. 81, p. 1432). То есть,пришествиеАнтихристапроизойдёттогда,когдаЕвангелиебудетпроповедано по всей вселенной (Мф. 24:14) и не останется более мракамногобожия. Если, согласно Клименту, завершению мира препятствуетчеловеческие страсти, то, согласно Феодориту, – человеческое заблуждение.4.2.2. Учение об апокатастасисе и отношение к «внешней мудрости»Спокойный,умиротворяющийстильсочиненийКлиментаАлександрийского, его обращение к языческим философам за советами (ср.,например: Protr. 6, 68, 1), его, пусть и риторический, призыв к Тиресиюпокаяться (Ibid. 12, 119, 1–3) можно объяснить, в том числе, его отношениемк посмертной участи душ, Страшному Суду и проблеме апокатастасиса.В науке высказывались различные точки зрения по этому поводу.Сотериология александрийского богослова изучается в отдельной главемонографии Ф.
Р. Хичкока. Согласно английскому учёному, Климентпонимает спасение как достижение «совершенства тела, души и духа»[Hitchcock 1899: 194]. Особо оговаривая важность проявления свободычеловека в процессе спасения, Хичкок подчёркивает определяющую рольБожественногоруководства,называяКлиментасторонникомортодоксального понимания «спасения, совершающегося по благоволению»[Hitchcock 1899: 196]. В заключение учёный, комментируя и сопоставляяфрагменты «Стромат» III, 1, 3, 3 и VII, 2, 7, 6 делает вывод, что Климент, неявляется «сторонником универсализма (a Universalist) в современномсмысле» [Hitchcock 1899: 199–200].
В последнем из указанных Хичкокомфрагментов говорится: «Каким же образом Он может быть Спасителем иГосподом, если не Спасителем и Господом всех? Но Он Спасительуверовавших из-за <их> желания познания, для противящихся же ОнГосподь, доколе, возмогши исповедовать (ἐξομολογήσασθαι) <Его>, они неполучат от Него подобающего и соответствующего благодеяния» (Strom. VII,2, 7, 6). Это утверждение можно истолковать и как намёк на всеобщее292спасение, и как свидетельство о получении каждым благодати согласно еговозможности её принять. Чтобы лучше разобраться в этом вопросе,необходимо обратить внимание на контекст, на употребление глаголаἐξομολογήσασθαι и на то, что Климент понимал под благодеянием.Выше автор «Стромат» доказывал, что Господь имеет попечение обовсех (Strom.
VII, 2, 6, 5) и желает спасения человеческого рода, зная, какпозаботиться о каждом (Strom. VII, 2, 7, 3). Эти слова обращены, очевидно,против гностиков, учивших, что определённые категории людей не подлежатспасению (см., например: Iren.
Adv. haer. I, 6, 1 = I, 1, 11). Учитывая контекст,разбираемый фрагмент нужно понимать как подтверждение высказанноймысли: нет людей, заведомо обречённых Богом на гибель.Форму от указанного глагола обнаруживаем в послании апостолаПавла: «всякий язык будет исповедовать (ἐξομολογήσεται) Бога» (Рим. 14:11;ср. Флп. 2:10–11).
Это фраза представляет собой цитату из книги пророкаИсайи, в оригинальном тексте которой сказано: «Мне <…> будет клясться([ תשבעtišāba‘]) всякий язык» (Ис. 45:23). Даже бесы в Евангелияхнеоднократно исповедовали Иисуса Христа Сыном Божиим (Мф. 8:29; Лк.4:41). Следовательно, исповедание противящихся не означает их спасения втрадиционном смысле этого слова.На то, что Климент подразумевал под словом «благодеяние»,проливает свет следующая цитата: «Ибо Бог, будучи благим радируководящего начала (διὰ τὸ ἡγεμονικόν) всей твари, желая, чтобы оноспаслось, обратился к творению и всех остальных; прежде всего Онпредоставил им это первое благодеяние – бытие.
Ведь любой, вероятно,признает, что быть гораздо лучше, чем не быть. Затем, насколько каждый<элемент> природы был способен, он образовался и образуется, продвигаяськ наилучшему для него <состоянию>» (Strom. VI, 17, 152, 3). Продолжая этумысль, можно предположить, что и отдаление от Бога будет благодеяниемдля тех, кто Его стыдится (ср.: Protr. 9, 83, 1).293Митрополит Макарий (Оксиюк), рассматривая эсхатологию КлиментаАлександрийского говорит, в частности, следующее: «По учению Климента,через адские мучения люди очищаются от своих грехов и достигаютблаженства. Следовательно, по его мнению, некогда может наступитьἀποκατάστασις τῶν πάντων. По смыслу одного выражения пресвитераАлександрийского, даже диавол, как обладающий свободной волей, неутратил способности к покаянию и исправлению, а потому он можетвозвратиться в своё первобытное состояние» [Макарий 2009: 116].
На самомделе, ни о каком спасении сатаны у Климента речь не шла. Фраза, накоторую ссылался владыка Макарий, выглядит так: «Дьявол же, являясьсамовластным (αὐτεξούσιος ὢν), и раскаяться мог, и обмануть (καὶ μετανοῆσαιοἷός τε ἦν καὶ κλέψαι), и он сам – виновник обмана, а не воспрепятствовавший<ему> Господь» (Strom. I, 17, 83, 2). Употребление имперфекта ἦν указываетна ситуацию, предшествующую грехопадению Адама, но не может намекатьна раскаяние в будущем.Э. Ф. Осборн,комментируясловаКлиментаотом,чтоидолопоклонники «как прах (Ис. 17:13), как капля из ведра (Ис. 40:15),лишние для спасения (περισσοὶ εἰς σωτηρίαν), отторгнутые от тела» (Strom.VI, 14, 111, 2), пишет: «Неверующий духовно мёртв и остаётся таким(remains so)» [Osborn 1957: 83],199 подразумевая, что, по учению Климента, вконечном итоге останется определённая категория неспасённых людей.О.
Прюнэ, исследуя этические воззрения Климента в новозаветномконтексте, характеризовал сотериологию Климента достаточно осторожно иабстрактно:«Спасениечеловекаколеблетсямеждувоскресением имедленным приближением к Богу <…>. Климент сохраняет эсхатологиюсуда, но смягчённую верой в благой конец вещей: сами наказания грешников199Принимая во внимание указанные сочинения, в которых более или менееподробно затрагивается эсхатология Климента, отметим некоторую несправедливость ввысказывании П. Синискалко, заявившего, что при исследовании апокатастасиса«внимание, чаще всего, уделяется после Нового Завета сразу Оригену; иногда делаетсянамёк, но мельком (ma di sfuggita), на Климента Александрийского» [Siniscalco 1961: 381].294могут быть лишь воспитательными» [Prunet 1966: 237].200 Вслед за Ф.
Бурион говорит об «оптимистическом монизме» александрийского автора [Prunet1966: 237, 241].Дж. Р. Сакс,упоминаяобосуждении«школыОригена»наКонстантинопольском Соборе 543 г., замечает, что «некоторые другиезначительные церковные авторы, такие как Климент Александрийский иГригорий Нисский, высказывались в пользу некоторой формы (some form)апокатастасиса и не были явно осуждены» [Sachs 1991: 230]. Объясненияэтому факту Сакс не даёт, хотя в примечании указывает, что Ориген былосуждён не только и не столько за идею всеобщего спасения.
Известно, чтоиз десяти предложенных императором Юстинианом патриарху Минеанафематизмов против Оригена только девятый касался апокатастасиса:«Если кто <говорит,> что наказание демонов и нечестивцев – временное ибудет иметь после некоторого срока свой конец, то есть что будетвосстановление (апокатастасис) демонов и нечестивых людей, – анафема»[Карташев 1994: 353–354]. По мнению Дж. Р. Сакса, Климент «говорит ввесьма традиционной манере о каре “внешнего (external) наказания огнём”,которое ожидает тех, например, кому не хватает великодушия <…>.