Диссертация (1145123), страница 58
Текст из файла (страница 58)
gent. 5). Как видим, образ царя Итакииспользовался и посленикейскими авторами, следовавшими в своихтворениях тому же принципу, что и Климент Александрийский, понимавшийважность для христианских богословов составлять произведения по ужесуществующим канонам, чтобы они не отличались по формальнымпризнакам от сочинений светской литературы.Примеры использования в позднейшую эпоху христианскими авторамиантичных идей могут быть достаточно неожиданными: «Некогда языческиеэпиграмматисты представляли как парадокс изображение наготы Афродитыу Праксителя; но, если смертным глазам недоступна нагота олимпийскойбогини, им тем более недоступна бестелесность христианских ангелов,изображение которых на иконе христианские эпиграмматисты превращают втакой же логически формализованный парадокс» [Аверинцев 1981: 37].Заметим, что в эпоху схоластики обращения к античным текстам сталикрайне редкими.
Доминировали же в сочинениях средневековых авторовбиблейские цитаты, вытеснившие из сознания их современников стихидревних поэтов и апофегмы языческих философов. При этом обращение с191Od. V, 33, 163, 251, 314, 315, 324, 338, 343, 257, 363, 364; VII, 274.280текстом Писания, как и в первые века христианства, оставалось достаточновольным.ФомаАквинский,например,несчиталсебяобязаннымскрупулёзно точно передавать слова Библии. На это обратил вниманиевосхищавшийся Фомой Г. К. Честертон, поставив такой подход ему взаслугу: «Он понял, что смысл Писания далеко не очевиден, и нередко мыдолжны толковать его в свете других истин» [Честертон 1991: 302].3.3. Риторические парадигмы у ТертуллианаПоявление на страницах тертуллиановских сочинений образныхсредств языка (тропов, фигур и т.
п.) было подробно изучено в работахХ. Хоппе, и Э. Лёфстедта. Мы рассмотрим те не исследованные ранееаспекты в использовании риторических приёмов Тертуллианом, которыепрольют свет на проблему заключения этим автором христианскогосодержания без насилия над ним в привычные для читателей формы.В адресованных язычникам сочинениях апологета следует ожидатьпоявлениянаибольшегоколичествараспространённыхвантичнойлитературе стереотипных выражений, призванных обеспечить вниманиевраждебной христианству аудитории к раскрываемой автором теме.Согласно Деметрию, «убедительность зависит от двух качеств: от ясности ипривычности, потому что все неясное и непривычное неубедительно»(Demetr. De eloc.
221; пер. С. В. Меликовой-Толстой). Главная же задачаТертуллиана заключалась именно в том, чтобы убедить язычников вневиновности христиан и, по возможности, склонить их на свою сторону.Церковным писателям при обращении к оппонентам приходилосьговорить с ними на языке «общих культурных традиций греко-римскойцивилизации» [Barnes 1976: 4]. Со времён Гомера сравнения и метафоры,будучи привычными и ожидаемыми, являлись важным элементом украшениятекста. Для Евангелий очень характерны были притчи, представлявшиесобой тоже своеобразные сравнения. Мы рассмотрим использованиериторических примеров, сравнений и метафор сельскохозяйственногосодержания в «Апологетике» Тертуллиана.281К примерам (exempla) можно отнести следующее высказывания.Утверждая, что вытравливание плода есть убийство, Тертуллиан пишет:«человеком является и тот, кто им будет; также и всякий плод (fructus omnis)присутствует уже в семени» (Apol.
9, 8).ВФульденскомфрагментесопоставляетсяискажениеистиныязычниками и вырождение плодов, «утративших свойства семени, изкоторого они возникли (fructibus a semine degenerare)» (Ibid. 19, 6).Говоря о рождении Сына Божьего, апологет замечает: «Пребываетцелым и неослабленным нехваткой вещества материнский ствол (matrix),даже если ты возьмёшь от него много отводков (traduces qualitatis)» (Ibid. 21,12).Рассуждаяоспособностибесов,остающихсяневидимымиинеощутимыми, давать о себе знать не в своих действиях, а в их последствиях,Тертуллиан ссылается на пример воздействия на растения вредоносныхвеяний: «Древесные плоды (poma) и хлеба (fruges) какой-нибудь скрытыйпорок воздушного течения разрушает в цветке (in flore), убивает в ростке (ingermine), тяжело ранит при созревании» (Ibid. 22, 5).Доказывая возможность воскресения мёртвых, апологет упоминаетсемена, которые, «только будучи погибшими, обильнее всходят (semina nonnisi corrupta et dissoluta fecundius surgunt)» (Ibid.
48, 8, ср.: Ин. 12:24).К метафорам с сельскохозяйственной тематикой в «Апологетике»можно отнести, во-первых, описание распространения молвы: «в слухахзатемняется погрешность, произошедшая из малого семени, так что никтоуже не думает, не те ли уста первыми посеяли (seminaverit) обман» (Apol. 7,11–12; ср.: 9, 17, Ad nat. I, 7, 5); во-вторых, оценку римской правовой системыи науки, происходящих от закона Моисея: «что старше, то по необходимостибудет семенем» (Apol.
19, 5); в-третьих, характеристику репрессий противзаговорщиков: «выжимки, сохранившиеся после виноградного сбора злодеев(vindemiam parricidarum racematio)» (Ibid. 35, 11); в-четвертых обозначениеосуждённых преступников: «те злодеи, стада которых всегда пасут (greges282pascunt) устроители гладиаторских боев, – из вашего числа <т.е. изязычников>» (Ibid. 44, 3). Хрестоматийной тертуллиановской метафоройявляются слова: «кровь христиан есть семя» (Ibid. 50, 13). В похожемконтексте появляется сравнение: ученики Христа «в Риме из-за свирепостиНерона с готовностью пролили, словно посеяли зерна (seminaverunt), своюхристианскую кровь» (Ibid. 21, 25).
Примеры, метафоры и сравнения сословом «семя» и во время Тертуллиана играли роль шаблонов и были,очевидно, теми избитыми выражениями, не прибегая к которым труднописать быстро и правильно [Балли 1961: 109].При анализе употребления сравнений и метафор в двух раннихапологетических работах карфагенского автора выявляются следующиезакономерности. С одной стороны, из сочинения «К язычникам» в«Апологетик» не переносятся далёкие от сельскохозяйственной тематикисравнения с родимым пятном, бородавкой, веснушками, облачком на ясномнебе (Ad nat.
I, 5, 2 и 3), с артистом, врачами, неприятелем, разбойниками,ветхостью, бурей (Ibid. II, 5, 9–11). Сравнение с оливковой и персиковойкосточкой и зёрнышком перца, присутствующее в сочинении «К язычникам»(I 12, 10–13), в «Апологетике» сильно модифицируется, будучи помещённымв иной контекст (21, 12–13): Тертуллиан, избавляясь от нескольконеуклюжего выражения, не хочет лишиться вместе с ним и показавшегосяему удачным сопоставления.
С другой стороны, в «Апологетике» появляютсяотсутствовавшие в предшествующей работе сравнения, например, свырождением плодов (Apol. 19, 6), со стволом и отводками (Ibid. 21, 12), сплодами, семенами, цветком, ростком (Ibid. 22, 5), со сбором винограда (Ibid.35, 11), со стадами (Ibid. 44, 3). Сравнений, не связанных с сельскимхозяйством (c горшечником и с кормчим (47, 7), с лучом и светильником (21,12): в первом случае Тертуллиан следует за стоиками и платониками (47, 7), авторой пассаж завершается как раз словами о материнском стволе и отводках(21, 12)) в «Апологетике» меньше. Такой отбор «парадигм» сложнообъяснить совпадением.283Сельскохозяйственные примеры можно найти и в других сочиненияхТертуллиана.
В трактате «О душе» присутствует подробное описание роставиноградной лозы и плюща: «Вот я вижу лозу, ещё нежную и незрелую,однако знающую уже своё дело и стремящуюся держаться за что-нибудь: так,обвиваясь вокруг опоры, она и растёт. Не дожидаясь, когда с ней поступят всоответствии с правилами сельской науки, она растёт без подпорки, безтычины и, если чего коснётся, без принуждения любовно прильнёт к нему иобовьёт сильнее благодаря своему природному свойству, чем твоей воле:спешит оказаться в безопасности. Вижу, что и плющи, сколько их несдерживай, сразу стремятся к тому, что над ними, и виснут, когда перед нимиуже ничего нет, так как предпочитают устремляться переплетённымизарослями по стенам, чем быть вытоптанными на земле кем попало.Напротив, если деревьям из-за строения плохо, они отступают от него помере роста. Посмотри на ветви, которые по природе должны быть обращеныв другую сторону, и по тому, как дерево отклонилось от стены, признай егоодушевлённость!» (De an.
19, 4–5).Склонностьапологетапривлекатьпримерыименноссельскохозяйственной тематикой, а, например, не с ремесленной,192 можнообъяснить, рассмотрев тот литературный контекст, в котором создавался«Апологетик».«Сельскохозяйственные» примеры редко использовались греческимиапологетами,сочинениякоторых,какбылоотмечено,изобилуютбиблейскими цитатами. Тертуллиан избегал, как было показано, вапологетических трудах ссылаться на Библию, предпочитая заимствовать её«дух»,ане«букву».ВНовомЗаветепреобладаютпритчис«сельскохозяйственной» тематикой. Вот некоторые примеры: Мф. 3:12 (огумне, пшенице, житнице и соломе, ср.: Лк. 3:17); 6:26 (о сеянии, жатве,192В древности популярными были ремесленные «парадигмы».
На кормчих, накорабельных и прочих мастеров часто ссылается Платон. У самого Тертуллиананеоднократно встречается образ корабля, например, в трактате «О душе» (De an. 2, 1 и 52,4, ср.: Apul. Flor. 23).284житницах ср.: Лк. 12:24); 7:16 (о винограде с терновника/кустарника исмоквах с репейника/терновника, ср.: Лк. 6:44); 12:33 (о дереве и плоде, ср.:Лк. 6:43); 13:3–8 (о сеятеле, ср.: Мк. 4:3–8; Лк.
8:5–8); 13:24–30 (о пшенице иплевелах); 13:31–32 (о горчичном зерне, ср.: Мк. 4:31–32; Лк. 13:19); 15:13 (орастении, которое не Отец насадил); 17:20 (о вере с горчичное зерно, ср.: Лк.17:6); 18:12–13 (о потерянной овце, Лк. 15:4–6); 20:1–8 (о работниках ввинограднике); 21:33–41 (о злых виноградарях, ср.: Мк. 12:1–9; Лк. 20:9–16);24:32 (о смоковнице, ср.: Мк. 13:28; Лк.
21:29–30); 25:32–33 (об овцах икозлищах); Мк. 4:26–29 (о растущем семени); Лк. 12:16–18 (об урожае убогача); Лк. 13:6–9 (о бесплодной третий год смоковнице); Лк. 14:5 (обупавших в колодезь осле или воле); Ин. 10:2–5,7–8, 11–14, 16 (о добромпастыре и овцах, ср.: Лк. 12:32; Ин. 21:15–17); Ин. 12:24 (о пшеничномзерне); Ин.
15:1–2, 4–6, 8, 16 (о виноградной лозе и плодах); Рим. 11:17–24 (омаслине и прививке); 1 Кор. 3:6 («Я насадил, Аполлос поливал, но взрастилБог»).Много подобных примеров содержится и в античной литературе.Например, в «Илиаде» читаем: «Словно когда земледелец волов сопряжеткрепкочелых / Белый ячмень молотить на гумне округленном и гладком; /Быстро стираются класы мычащих волов под ногами, – / так под Пелидомбожественным твердокопытные кони / Трупы крушили, щиты и шеломы<…>» (Il. XX, 495–499) или «Их же <данаев>, как пастыри коз межбродящих стад необъятных / Скоро своих отлучают от чуждых, смешавшихсяв пастве, / Так предводители их, впереди, позади учреждая, / строили в бой»(Il.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
