Диссертация (1145060), страница 14
Текст из файла (страница 14)
А.Б.Холмогорова, опираясьна данные проведенного исследования, подчеркивает, что саморегуляция несводится к осознанию, контролю и перестройке мыслительных действий. Саморегуляция является более широким явлением, и включает то, как именночеловек переживает проблемную ситуацию, ощущает себя в ней, то есть саморегуляция связана со смыслом данной ситуации для субъекта. Отсюда саморегуляция предопределяет либо мобилизацию внутренних ресурсов, необходимых для разрешения сложной, проблемной ситуации, либо отказ от ее разрешения, уход (в разных его вариантах – через дискредитацию ситуации, задачи,самооправдание и т.д.). Здесь видны несколько функций саморегуляции: мобилизующая (и повышающая тем самым продуктивность мышления), контролирующая, защитная.У больных шизофренией А.Б.Холмогорова наблюдала ослабление способности к саморегуляции, когда достаточная эффективность в ситуации простой и привычной деятельности сочеталась с несостоятельностью в сложной;невозможность самоорганизации при выполнении сложной деятельности велак отказу от нее.
Но еще более принципиальным для пациентов этой клинической группы стала расшифровка одного из особенных, присущих им механизмов нарушений саморегуляции совместной с другими людьми деятельности –неспособность больных к децентрации, смене позиции, к объективации своихдействий (и восприятию их «глазами другого человека»). В эксперименте, принеобходимости объяснения другому понятий таким образом, чтобы этот другой мог догадаться, о чем идет речь, пациенты с шизофренией не использовали, как это делают здоровые люди, «культурных меток», понятных для всех;даваемые больными определения были нечеткими, расплывчатыми, а потомуне выполняли задачи прояснения содержания понятия для предполагаемого70партнера. Полученные в исследовании данные могут быть интерпретированыи как проявления недостаточности у больных компонентов, входящих в составСИ, в том числе – как плохое понимание другого человека, его состояния, отношения к воспринимаемой им ситуации, невозможность встать на его позицию, как недостаточность усвоения социального опыта больными шизофренией.Впоследствии идеи о нарушениях мотивационно-личностного компонента мыслительной деятельности у больных шизофренией приобрели широкое признание отечественных патопсихологов (Блейхер с соавт.
2002),в томчисле они рассматривались в рамках нарушений личностных смыслов как образований, ответственных за «пристрастность» человеческого восприятия исознания (Леонтьев, 1975). На основе данной точки зрения предпринималисьпопытки построения уровневой модели нарушений познавательной деятельности при шизофрении (Блейхер с соавт., 2002), представления о нарушенияхмотивационного звена мышления стало важной частью дифференциальнодиагностическизначимого шизофренического патопсихологического сим-птомокомплекса (Кудрявцев, Сафуанов, 1989; Кудрявцев, 1999.).Отметим, что тематика нарушений саморегуляции при шизофрении разрабатываетсявотечественнойпатопсихологиипонастоящеевремя.Г.С.Прыгин и И.Л.Прыгина, используя концепт «субъектной» саморегуляции,доказали, что эти пациенты обнаруживают низкий уровень субъектной регуляции, ее неэффективность, о чем свидетельствует «снижение потребностномотивационных характеристик социальной регуляции деятельности и поведения»; здесь вновь налицо указание на недостаточную социальную направленность больных, ранее описанную другой авторитетной исследовательскойгруппой (Критская, Мелешко, Поляков, 1991).
Г.С.Прыгин и И.Л.Прыгинаотметили также снижение психической активности, дефицит критичности,слабую сформированность непроизвольного и произвольного контроля интеллектуальной деятельности, и предложили внести в перечень признаков патопсихологического шизофренического симптомокомплекса проявления дефици-71тов субъектной (и социальной) регуляции деятельности (Прыгин, Прыгина,2010). Приведенные идеи близки к теме настоящей работы, а также важно, чтоавторы модели прямо указывают на недостаточность усвоения при шизофрении социального опыта.Модель рефлексивной регуляции полезна для расшифровки нарушенийсоциального познания у больных шизофрении.
Исследования рефлексивнойрегуляции мышления за пределами клиники группой московских психологов(см. Алексеев, 2002; Зарецкий, Холмогорова, 1983; др.), позволили описатьструктуру рефлексивного акта – независимо от характера выполняемой деятельности. Шесть выделенных ступеней: остановка, фиксация, объективация,отчуждение, установление отношений и, наконец, изменение оснований мышления, едины для выполнения любых сложных познавательных задач, требующих децентрации. Как пишет А.Б.Холмогорова, «понятия опосредствования, метакогнитивных процессов, альтернативного мышления и рефлексииотражают сходную психическую реальность» (Холмогорова, 2011, с.70).
Сучетом приведенных выше имеющихся данных отечественной психологии,многочисленных разработок в области дефицитарности метакогнитивныхпроцессов при шизофрении западных авторов, можно уверенно утверждатьзначимость диагностики нарушений рефлексивной регуляции при выполнениидеятельности социального познания.1.8 От нарушений избирательности при переработке информации кдефицитам социальной направленности у больных шизофрениейСреди предложенных отечественными учеными оригинальных гипотез,объясняющих наблюдаемые при шизофрении изменения познавательных процессов, необходимо упомянуть идею И.М.Фейгенберга о нарушениях «вероятностного прогнозирования» (Фейгенберг, 1972), и концепцию нарушенийселективности при актуализации информации Ю.Ф.Полякова и его соавторов(Поляков с соавт., 1972-1991).72И.М.Фейгенберг для оценки процесса адаптации организма к среде использовал ряд эвристичных понятий, которые были введены в физиологиюН.А.Бернштейном.
Среди них понятия активности, обратной связи и «образапотребного будущего». И.М.Фейгенберг предлагал рассматривать организм некак пассивный реципиент внешних воздействий, отвечающий на них рефлекторно-механистически, но как более сложный, использующий механизм вероятностного прогнозирования, когда человек (или другой организм) способеносуществлять преднастройку, подготовку к будущим действиям. Это тем более применимо к сложным действиям, когда в ситуации неясного прогнозавступает в действие вероятностное прогнозирование, основанное на прошломопыте.
Тем самым память приобретает основное значение для подготовки кдействиям, причем речь идет о памяти индивидуальной, можно сказать, субъективной.Заинтересовавшись шизофренией, и применив к ней свою концепцию,И.М.Фейгенберг трактовал заболевание как расстройство способности прогнозировать будущее, когда больные при решении задач выбирают не вероятныйисход, но любой, случайный, включая маловероятный. Нарушения вероятностного прогнозирования предлагались в качестве объяснительного механизмаесли не самого заболевания, то изменений в мышлении и поведенческом реагировании больных. Если учесть факт высокой значимости запоминания ввозможности осуществления механизма вероятностного прогнозирования, тоясно, что автор провозглашает невозможность для больных использования ранее полученного индивидуального опыта (или искажения этого опыта).
Современные исследования вновь и вновь подтверждают изменения мнестической деятельности при шизофрении, равно как и нарушений усвоения социального опыта. Это позволяет оценить идеи И.М.Фейгенберга как опережающие свое время, и говорить о раскрытии им как минимум одного из важныхпсихологических механизмов, объясняющих нарушения психической деятельности при шизофрении.73Идеи о трудностях актуализации прошлого опыта близки и другой концепции, предложенной группой исследователей, на протяжении ряда лет изучавших экспериментально-психологическими методами данное заболеваниепод руководством Ю.Ф.Полякова (Поляков с соавт., 1972-1991 г.г.).Ю.Ф.Поляков видел важнейшей задачей патопсихологии участие в обширныхмультидисциплинарных исследованиях шизофрении, где данное заболеваниетрактовалось в соответствии с концепцией А.В.Снежневского. Последний,описывая клинику разнообразных форм шизофрении, сделал ряд выводов остереотипах течения психозов, общепатологических закономерностях развития болезненного состояния, протекающего в виде последовательной сменысиндромов, с постепенным их усложнением (Снежневский, 1978).
В вопросе огенезе заболевания, природа которого виделась эндогенной, предполагалосьнайти частный механизм возникновения болезненных изменений, и поискивелись на уровне анализа биохимических, нейрофизиологических, позже –генных аберраций (оставаясь в пределах эндогении). Ю.Ф.Поляков при такомположении дел задачей психологического исследования считал поиск ответана вопрос о том, «как нарушены закономерности протекания (структуры) самих психических процессов» при данном заболевании (Экспериментальнопсихологические …, 1982, с.7).
Им утверждалась необходимость поиска «техобщих звеньев (факторов) в структуре разных познавательных процессов, изучение которых обусловливает закономерное нарушение этих процессов», длячего предполагалось изучить «в каких звеньях (звене) и как нарушается протекание разных психических процессов, что общего в закономерностях их изменения» (там же, с.14). Многолетние поиски привели исследователей к нахождению «общего» для всех познавательных процессов, присущих больным, иотличающих их от здоровых. Общее было обозначено как «избирательноепривлечение (актуализация) сведений из памяти на основе факторов прошлогоопыта», когда больным шизофрений присущи «изменение системы привлекаемых знаний, расширение круга сведения за счет так называемых «латент-74ных», практически мало значимых, признаков, наряду с тенденцией к уравниванию вероятностей их актуализации» (там же, с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
