Диссертация (1144951), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Я еевпихиваю обратно, но она выскакивает как Ванька-встанька»3. Возможно,актриса этой иронией и смехом старалась защитить ребенка от жестокихреалий жизни. Но при этом, как подчеркивает Е. Мишаненкова, ФаинаРаневская разговаривала и шутила с детьми на равных, как со взрослыми,была категорически против «сюсюканья». Это серьезное замечаниезаставляет отказаться от предположения, что смех выступал в качествезащиты.
Думается, учитывая условие равенства, что такой взрослый юморвыступал лучшим доказательством восприятия ребенка как равного, а такжевыполнял психотерапевтическую функцию. Ее сущность в контексте даннойситуациизаключаетсявтом,чтотакойвидюморавырабатывалпсихоэмоциональную устойчивость ребенка. В субкультуре детства науровне отношений ребенок – ребенок эту функцию выполняют страшилки(страшные истории), которые выступают своеобразным тренингом по борьбесо страхом, с боязнью темноты, иногда черного цвета и пр.Цит. по: Мишаненкова Е.
Фаина Раневская. Одень день в послевоенной Москве. М.: АСТ, 2015. С. 70-71.Цит. по: Там же. С. 76.3Цит. по: Там же. С. 70.12169Кроме того, можно заметить, что в некоторой степени рассказанныеактрисой истории и есть как таковые страшилки, но без традиционныхдетских сюжетов. В обоих случаях можно говорить о том, что смехвыступает как очищение; обсмеивание неприятной ситуации, чего-тоужасающего,естьдревнейшеесредствопереворачиваниямира,асоответственно, восприятия его на ином уровне, что помогает взглянуть напроблему в ином ракурсе, увидеть смешное, а значит, подняться над страхом.Под психотерапевтической функцией может также пониматься защитаребенка от воздействия взрослого мира, что также имеет место в субкультуредетства.
Но все же не думается, что Фаина Раневская преследовала эту цель.Как правило, на данную функцию ориентированы родители, старающиесяоградить ребенка от любых негативных проявлений взрослого мира, вплотьдо создания подобия вакуума. В связи с этим в аналогичной ситуации,думается, текст письма был бы совершенно иным, без повествования оплохом здоровье, действиях врачей. Эти рассказы взрослый оставил бы длясебе подобного, взрослого, не рассчитывая на понимание со стороныребенка.Следовательно, рассказывание «страшных» историй в анекдотическойформе в большей степени является элементом взаимоотношений ребенка не сродными людьми, а в частности, с субститут-прародителями.Представляют интерес и обращения Фаины Раневской в письмах кАлексею. В них не содержатся традиционные эпитеты, характеризующие ум,красоту, образованность и прочие качества.
Актриса нашла оригинальноерешение и для этого вопроса, который им, по существу, не является,поскольку имя, к которому она обращалась, известно – Алексей.Раневская придумывала каждый раз новые имена ему и себе, задаваятем самым письмам тон игры, хорошо знакомого ребенку вида деятельности.Но более распространенными мифоантропонимами в составе обращенийявляются все же имена мальчика: (гражданин) Хвостиков-Запупинский,(гражданин)Хиздриков-Канапаткин,(дорогойдядя)Афанасий170Кондратьевич, Казюля Абрамовна, (африканская) Пипишка, ХвостикАвдеевич1.Себе Фаина Раневская придумывала следующие мифоантропонимы:(гражданка) Белокобылкина, (ваша племянница) Канарейкина-Клопикова.Иногда она подписывалась как Фуфа2.Для матери Алексея – Ирины Щегловой (Вульф): КлотильдаТрофимовна3.В определенной степени Раневская играла с мальчиком не просто впридумывание новых слов.
Вместе с ним она создавала, так называемый,фантазийный эрзац-мир, который в данном случае примет коллективнуюформу. Подробнее специфика этого феномена будет изложена позже, ноздесь важно подчеркнуть, то конструируемый вымышленный мир можетиметь развитое атрибутивное выражение, номинирование которого можетосуществлятьсячерезвыдуманныеименасобственныеиименанарицательные.
Здесь нас интересует первая группа, изучением которойзанимается ономастика.Следовательно, для вымышленного фантазийного мира характерноналичие топонимов, антропонимов, зоонимов, теонимов и пр. В письмахможно обнаружить отдельные образцы мифонимов – вымышленныхономастических единиц.Например,мифоастионимом(вымышленныеименасобственныегородов) является город Вырвизуб, в котором племянница КанарейкинаКлопикова (то есть Фаина Раневская) проживает по адресу: улица Лахудрова,дом 47114. В этом виде мифотопонима прослеживается некоторая связь сфантазийной страной Швамбранией, которая располагалась на материке,имеющем форму зуба.
Несмотря на то, что единая повесть «Кондуит иШвамбрания» Л. Кассиля вышла в 1955 году, а рассматриваемые письмаСм.: Мишаненкова Е. Фаина Раневская. Одень день в послевоенной Москве. М.: АСТ, 2015. С. 70-77.См.: Там же.3См.: Там же. С. 71.4См.: Там же.12171относятся к 1950 году, актриса могла быть знакома с первым вариантом этогопроизведения, который представлял собой две отдельные, самостоятельныечасти «Кондуит» и «Швамбрания», написанные в период с 1928 по 1931 гг. ивышедшие в начале 1930-х гг.В приведенных обращениях имеется указание и на фантазийнуюродовую связь адресата и адресанта. Раневская, в частности, представляетсяплемянницей дядюшки (Алексея).Конструирование фантазийного эрзац-мира началось по инициативесубститут-прародителя Фаины Раневской.
Следует отметить, что феноменфантазийных эрзац-миров, создаваемый на стыке игры, словотворчества,содержит в себе элемент тайны, неафишируемости. В дальнейшем будетпоказано, что и во взрослом возрасте многие люди продолжают старатьсяскрывать факт построения в детстве преимущественно индивидуальных, а неколлективных фантазийных миров – вымышленных стран и других объектов,поскольку это рассматривается в ряде случаев как глубоко личноепроигрываниесозданныхситуацийвнекоторомметапространстве,реализующее, в частности, психотерапевтическую функцию и функциюсамоапробации.В данном случае следует говорить о коллективном фантазийном мире,для сохранения существования которого в тайне, актриса пишет своего родазакодированные письма.
Интересно, что одно из писем она начинаетследующим образом: «Совершенно Секретно Гражданину ХвостиковуЗапупинскому от гражданки Белокобылкиной»1. На первый взгляд, в этомобращенииусматриваетсялишьюмористическаяоснова.Новдействительности – это подтверждение существования их особых ролей истатусов в ином пространстве, коллективном фантазийном эрзац-мире, миредля двоих субъектов, между которыми существует особая духовная близость,общность интересов и взглядов на жизнь. С чуждым по духу человекомактриса, тонко чувствующая сущность каждого, не стала бы конструировать1Цит.
по: Мишаненкова Е. Фаина Раневская. Одень день в послевоенной Москве. М.: АСТ, 2015. С. 70.172этот мир, в котором равно комфортно было обоим – и ей, как субститутбабушке, и ребенку, как эрзац-внуку.Следует отметить, что вместе с тем родные между собой бабушка иребенок, как правило, не создают этот конструкт, поскольку его природаоснована на парадоксе: конструирование коллективного фантазийного эрзацмира осуществляется субъектами духовно близкими, но между которымисуществует дистанция, они не должны выступать родственниками поотношению друг к другу. Гуманитарная научная мысль в этом отношенииимела только пример взаимосвязи на уровне ребенок – ребенок в субкультуредетства.
Теперь мы убедительно показали, что данный процесс можетосуществляться и в плоскости отношений ребенок – взрослый, выраженныйсвязью субститут-прародитель – ребенок.Далее,еслиосуществитьболееглубокийанализисравнитьвыявленный феномен кодирования, шифрования с обыденной практикойсубкультуры детства, то можно обнаружить следующее: одним из ееэлементов является, так называемое, детское арго1, в состав которого входяттайные языки, шифры, коды, сленг, жаргон. Детское арго выступает вкачествеязыкасубкультурыдетстваиосновываетсянасинтезесловотворчества и игры. Подчеркнем, два указанных компонента являютсябазовыми для создания фантазийного мира. То есть и фантазийный мир, идетское арго имеют общую основу.Как можно видеть, два элемента обыденной практики субкультурыдетства детское арго и игры (фантазийные миры), выходят за пределыморфологического уровня (обыденный уровень, связь ребенок – ребенок), врезультате чего осуществляется его синтез со специализированным (ребенок– взрослый).
Следует подчеркнуть, что осуществляется именно стыковаявзаимосвязь без перехода каких-либо элементов из одного уровня в другой.Суворкина Е.Н. Морфология субкультуры детства: культурологический анализ. Рязань: РГУ имениС.А. Есенина, 2016. С. 87-88.1173Необходимо отметить, что найденный образец выражения синтеза являетсяважным дополнением к ведущей форме – картине мира ребенка.Можно отметить и третий элемент – юмор, который находится вданном трансуровневом пространстве в результате указанного типавзаимоотношений.Следовательно, можно констатировать, что именно связь ребенка стакимсубъектомкаксубститут-прародительявляетсянаиболееэмоционально глубокой, насыщенной, поскольку она базируется наравенстве субъектов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
