Диссертация (1144951), страница 27
Текст из файла (страница 27)
70.3См.: Там же. С. 70-72.12124Следует отметить, что в начале становления христианства как религии(I–IV вв.) крестили не младенцев, а взрослых людей на большие праздники,чему предшествовало оглашение (знакомство с догматами веры)1.На начальных этапах становления советской власти при общематеистическомпредпринятамировоззрениипопыткавотдельныхреанимированиярайонахобрядастраныкрещениявбыласугубокоммунистическом контексте.
Историк Д. Давыдов на анализе архивныхматериаловзаседанийкомсомольскихячеекЗеленодольскогорайонаТатарской республики в 1923 году показывает специфичность феномена«коммунистические крестины», под которым следует понимать рождениенового, советского, человека посредством передачи «крестным отцом»(коммунистом, членом партии) опыта, знаний «крестнику» (беспартийному)молодому человеку. Несмотря на то, что механизм внедрения идеи впрактику был регламентирован рядом документов (инструкция, резолюции),практического воплощения коммунистические крестины не получили.Д.
Давыдов находит объяснение неудачной попытке обновления содержаниядревнего обряда в том, что, во-первых, сами партийцы («крестные отцы») неподдержали инициативу; во-вторых, вместо ожидаемого положительногоэффекта в ряде случаев они оказывали негативное влияние, в частности,приобщали к употреблению спиртных напитков2.Вышеприведенныйисторическийэкскурсотносительновопросакрещения показывает насколько важным являлся обряд в жизни каждогочеловека-христианина. Соответственно, крестная мать, как и крестный отец,будучи порой абсолютно чужими людьми для семьи, приобретали особоезначение, становясь его духовными родителями, наставниками ребенка.Крестная мать (крестная, восприемница, кума) и крестный отец –непосредственные участники таинства крещения, в котором роднымродителям отведена лишь роль зрителей.
Крестные же выполняют важноеРудзиевская С. Православный храм. М.: РООССА, 2010. С. 102.См.: Давыдов Д. «В срочном порядке созвать заседание крестных отцов…» // Родина. 2016. №11. С. 131133.12125значение, отвечая за ребенка на важные в христианстве вопросы в процессеобряда отречения от сатаны и исповедания верности Христу1. То есть, такимобразом, за крестника они несут особую, духовную, ответственность.
Вдореволюционной России было принято, что крестные следили за духовнымразвитием своих подопечных: приобщали к таинствам Церкви, училимолитвам, помогали в разрешении морально-нравственных вопросов. То естькрестная мать была духовно близким ребенку человеком, к которому он могобратиться с проблемой. С мачехой такого духовного родства бытьизначально не может, поскольку она не присутствовала при его втором,духовном, рождении, она не несет ответственность за него перед Богом.А. Островский подмечает одну интересную связь: наличие обоихкрестных у каждого ребенка выражало представление русского народа одуховномродстве,чтоотличалосьотцерковныхнорм2.Согласнохристианским правилам, достаточным условием является наличие одноговосприемника, который является того же пола что и младенец.
А. Островскийпишет,чтоотношениядуховногородства(кумовства)междувосприемниками и родителями крестника, которые определялись Церковью,в народе получили значительное расширение, что выразилось в установленииограниченийнаотношенияродства(брачныеограничения)междувосприемниками и крестником и между самими восприемниками; ихпотомством (детьми и внуками); запрет на участие беременной в роливосприемницы; на практику взаимного восприемничества3.Подробный вышеприведенный анализ духовного и физическогородства необходим для того, чтобы показать, что крестная мать, человекдуховно близкий, не может стать мачехой.Как можно видеть, во многом особое значение крестной матери вжизни ребенка было обусловлено не столько церковными предписаниями,сколько народными представления о всеобщем родстве, что накладывалоРудзиевская С.
Православный храм. М.: РООССА, 2010. С. 100.Русские дети. Основы народной педагогики / [Д.А. Баранов [и др.]. СПб.: Искусство-СПБ, 2006. С. 32.3Там же.12126многочисленные запреты на браки между указанными категориями лиц, атакже, думается, о единении, древней соборности.Мачеха, соответственно, не входила даже в этот обширный кругдуховных родственников ребенка.Но, говоря о духовной близости ребенка и матери, крестника икрестной матери, нельзя не отметить, что она не является неприемлемыматрибутом взаимоотношений каждой из пар субъектов.В дворянских семьях начала XVIII века, как указывает Ю.М. Лотман,воспитание ребенка не числилось в списке важных занятий женщины, особоеместо в котором занимали балы, развлечения, танцы, пение, кокетство.
Впрактику входит отказ от самостоятельного кормления грудью, ребенокпередается кормилице. Ю.М. Лотман констатировал, что «ребенок вырасталпочти без матери»1.Далее происходит эволюция во взглядах, обусловленная, в частности,художественным и идейным направлением романтизма и предшествующимему сентиментализмом с ориентацией на внутренний мир человека, егочувства, естественность. Ю.М.
Лотман указывает, что последняя причина какраз явилась основополагающей для изменения отношения женщины к семье,детям на рубеже XVIII – XIX вв. Он пишет, что с этого периода кормлениедетей грудью из признака дурного тона трансформировалось в чертухорошей матери, признак нравственности, а детство, ребенка начали ценить2.Следует отдельно отметить период в жизни ребенка, когда оригиналауже нет, но заменитель еще не найден или не вступил в свои права. В этовремя он, как и другие члены семьи, в которой были гармоничныеотношения, остро чувствует отсутствие матери.
Меняется распорядок,исчезает таинство и прелесть даже самых заурядных предметов и явлений,которые в присутствии матери обладали почти волшебными свойствами.Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XIX века).СПб.: Искусство-СПБ, 1994. С. 51.2Там же. С. 53.1127Специфика деформации семьи после смерти матери довольно точнопредставлена в повести Л.Н. Толстого «Детство» на примере одного элементаповседневной жизни – обеда, который утратил торжественность, строгость,приятность. Совместная трапеза была инструментом сплачивания семьи,временем, когда все члены могли почувствовать себя одним целым, единымядром.Уход матери все изменил, о чем свидетельствует следующая ремаркаЛ.Н.
Толстого: «…обед много потерял своей прелести. Обед уже не был, какпри maman или бабушке, каким-то образом, соединяющим в известный часвсе семейство и разделяющим день на две половины. Мы позволяли себеопаздывать, приходить ко второму блюду, пить вино в стаканах…,разваливаться на стуле, вставать не дообедав и тому подобные вольности. Стех пор обед перестал быть, как прежде, ежедневным семейным радостнымторжеством»1. Мы позволили себе привести довольно большую цитату с тем,чтобы показать насколько элемент повседневной культуры перестал бытьструктурообразующимкомпонентом,перейдявкатегориюсредствудовлетворения исключительно физических потребностей, став простымвременем приема пищи без душевного удовлетворения.Л.Н.
Толстой констатировал, что теперь он не испытывал ни радости,ни волнения. Искажение семьи привело и к трансформации культуры семьи,поскольку главный носитель традиций, которым, как правило, выступаетмать, умер. При ней же не позволялось опаздывать к обеду, его ожидали вгостиной как некое таинство, разговаривая в дружественной, теплойобстановке, специально одетые к трапезе; после приглашения дворецким кобеду члены семьи в определенном порядке следовали к столу ирассаживались, согласно установленным нормам2.Отец главного героя не стремился сохранить имеющиеся семейныеценности, а ребенку тяжело быть носителем и хранителем взрослых,12Толстой Л.Н. Детство. Отрочество.
Юность. М.: Наука, 1978. С. 140.Там же. С. 140-141.128общесемейныхповедениетрадиций. В определеннойбылонестолькоследствиемстепени, думается, такоеневозможностиследованиятрадициям без координирования со стороны взрослых, сколько протестпротив смерти матери, против ухода беззаботных, светлых, счастливых дней,протест против горя, несчастья.При появлении же мачехи в аналогичной ситуации дети проецируютсвой протест и на нее, в результате чего конфликтные ситуации могутвозникнуть с момента знакомства.
Мачеха представляет собой в этом случаеочень негативный образ, поскольку она может восприниматься ребенком каквиновник смерти с целью вторжения в семью, ее разрушения путем отнятияродного отца.Следует отметить, в целом в мировой практике сложился стереотип,что мачеха не может выступать в роли субститут-матери. А возможныеслучаи следует рассматривать как прецеденты. Такая позиция объясняетсятем, что многим сложно полюбить неродного ребенка по той причине, что ончужой.
Обнаруживается амбивалентность «Мы – Они»1, «Свой – Чужой»2,что является выражением коллективного бессознательного. Пасынок /падчерица выступает в качестве «чужого», который может (если опиратьсяна коллективную память) нанести ущерб, причинить зло, лишить чего-тодорогого, убить.
Такое восприятие предопределяет враждебное отношение ксубъекту.В качестве собственности мачехи, на которую посягает пасынок /падчерица, может выступать его / ее родной отец, а соответственно, супругСм. подробнее, например: Пасько А.Н. Реконструкция идентификационного пространства мы – они(профили и сценарии идентификации): диссертация… кандидата социологических наук. М., 2005. 170 с.Ставропольский Ю.В. «Мы» и «Они» – отношения «Я» в социологической феноменологии // Общество:социология, психология, педагогика.
2013. №2. С. 11-14. Черепанов В.А. Мы и Они // Политика и общество.2011. №12. С. 66-71. Шипилов А.В. Оппозиция «мы – они» в социокультурном развитии: диссертация…доктора культурологии. Воронеж, 2005. 330 с.2См. подробнее, например: Асадов З.В.О. К вопросу об амбивалентности отношений между «своими» и«чужими» (на материале древнерусских памятников письменности) // Филологические науки. Вопросытеории и практики. 2016. №12. Ч. 1. С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
