Диссертация (1144904), страница 70
Текст из файла (страница 70)
Столярова, С.М. Каштанов. Книга в Древней Руси (XI–XVI вв.). М., 2009. С. 169–244.584Турилов А. А. К истории библиотеки и скриптория Кирилло-Белозерскогомонастыря в первой трети XV в. (Проблема Христофора). С. 373–389.421работы и ее организации в русских монастырях и в Западной Европе иВизантии по крайней мере применительно к XV в. Если проанализироватьи сравнить классическое понятие скрипторий относительно организациикнигописного дела в Кирилло-Белозерском монастыре, то можно выделитьнесколько важных отличий:1. Для скрипториев характерно особое место для создания кодексов –специальное помещение, где не только хранятся рукописи, но исоздаются. 585 У нас нет данных о том, как переписывались книги вКирилло-Белозерском монастыре на протяжении XV в., но наличиеособого места как библиотека не отражено в источниках, не говоря уже особственно помещении, где переписывались книги.
При этом мы имеемдостаточно определенное представление об организации монастырскойжизни в Кирилло-Белозерском монастыре в XV в. Упоминаемая в ЖитииКирилла, а также в рукописном плане 20-х гг. XV в сборнике КБ XIIтрапезная, 586 а тем более поварня и хлебница явно не подходили для этихцелей. Скорее всего, в первоначальный период существования деревяннойцеркви (т.е. до 1497 г.) книги хранились в самом Успенском соборе наспециальных полках или у самих монахов по кельям.
Там же в кельяхочевидно и велась переписка кодексов.2. Для западноевропейских 587характерныособыеприемыи византийских скрипториев былиоформлениярукописей,включаястилистическое единство украшений, миниатюр и заставок, пунктуации,585Киселева Л.И. О чем рассказывают средневековые рукописи. Л., 1978. С. 31–586Прохоров Г. М. «Сице помыслих лепо...» (Автограф Кирилла Белозерского и53.устройство его обители. По данным сборника РНБ, Кирилло-Белозерское собр., № XII)// ТОДРЛ.
Т. 53. СПб., 2003. С. 59–75587См, например: Киселева Л.И. Западноевропейская рукописная и печатнаякнига XIV–XV в.: Кодикологический и книговедческий аспекты. Л., 1985. С. 35–49;164–203.422орфографии, разлиновки, одной системы сокращений и т.д. Например, вКонстантинополевСтудитскоммонастыресуществовалижесткиерегламентирующие принципы, который ввел Федор Студит. 588 Однаконичего подобного в рукописях, вышедших из Кирилло-Белозерскогомонастыря в XV в.
мы не наблюдаем. Большинство рассмотренных намирукописей не имеет каких-либо украшений и заставок, и в целом общеестилистическое единство установить достаточно трудно. В последниедесятилетия XV в. в монастыре повязался изограф Ефрем Требес, однакоза этот период не наблюдается какой-либо масштабной работы поиллюминированию рукописей. При этом Кирилловская обитель в XV в. небыла в это время каким-либо исключением. Вероятно, нечто подобноенаблюдалось и в других книгописных центрах.
Как отмечает Э.С.Смирнова, в XIV в. прослеживается наличие писцов, работавших наСофийский дом, «парубков» в специальной мастерской, книгописнойпалате при канцелярии новгородского владыки. 589 Однако уже в XV в.ситуация меняется. В роли писцов в основном выступают иноки,священники, представители церковного причта. При этом они нередкобыли рассеяны по монастырям и церквям за пределами собственноСофийского дома. 590 Как полагает исследовательница, в новгородскойземленесуществовалопрочныхсвязеймеждуписцамииорнаментаторами, которые часто работали автономно.
591 Сходную картинумы наблюдаем и в Кирилловом монастыре. В монастыре отсутствовала ичеткаярегламентациякнигописнойработы.ВходящеевсборникСтарчество «Предание старческое новоначальному иноку», восходящее к588См, например: Фонкич Б.Л. Исследования по греческой палеографии икодикологии: IV–XIX вв. С. 119–138.589Смирнова Э.С. Искусство книги в Средневековой Руси. Лицевые рукописиВеликого Новгорода. XV век. М., 2011. С.
191–192.590Там же. С. 192–192.591Там же. С. 201.423заветам Кирилла Белозерского достаточно объемно регламентирует всестороны жизнь монаха. 592 В Предании определяются правила поведения вкелье и во время общественных дел, таких как служба в церкви, трапеза,общение с другими монахами. Неоднократно упоминается келейное чтениекниг, которым должен быть занят в свободное от молитвы время монах, атакже некое «рукоделье», но при этом вообще нет никаких указаний оправилах книгописания, которым должно следовать.3.Для скрипториев необходим был штат писцов, обладающихспециальными навыками в оформлении рукописи, включающих не толькокаллиграфов, но и оформителей, переплетчиков, переводчиков и т.д.Иногда в скрипториях наблюдалось наличие разделения труда подобносредневековой мануфактуре.
Существовали специальные должности вмонастырской иерархии в функции которых входило руководствокнигописанием и хранением книг.593 Все это предусматривало наличиедлительной книгописной традиции при создании, копировании и переводекниг, передаваемой от поколения к поколению, подразумевающейскладывание общего для скриптория стилистической близости манерписьма, и формирование таким образом школы письма.
Большинствоописанных выше параметров мало соответствует тому, что мы наблюдаемв Кирилло-Белозерском монастыре в XV в. Большая часть манер, которымвыполнены кодексы, весьма заурядны и преобладают средневыработанныеманеры. Ничего близкого к должности протокаллиграфа в КириллоБелозерском монастыре мы не наблюдаем. Рукописи в монастырепереписывались от случая к случаю, не наблюдается за небольшимисключением592профессиональныхписцов,См. публикацию текста: Семячко С. А.обладающихИстория текста «Преданиястарческого новоначальному иноку» и ранняя история сборника «Старчество».
С. 45–71.593Романова В.Л. Рукописная книга и готическое письмо во Франции в XIII–XIVвв. М., 1975. С. 47.424высоковыработанным книжным письмом. Некоторое исключение, правда,мы наблюдаем в самом начале функционирования монастыря. ПериодКириллаБелозерскогохарактеризуетсяактивнымпополнениембиблиотеки. При этом в создании книг участвовали ученики Кирилла инасельники обители.
Вероятно, большинство из них пришли вслед запреподобным из московского Симонова монастыря. Однако после смертиКирилла был сделан определенный шаг назад, поскольку Кириллпривлекал для переписки книг своих учеников, первое поколение которыхполучило столичную выучку и обладало навыками профессиональныхписцов. Следующее поколение книжников уже не могло в большей своеймассе сравниться с писцами уровня Христофора, Сосипатра или Каллиста.При этом достаточно проблематично представить, что большинство книг(в особенности пергаменных) создавались на месте в первые годысуществования монастыря. Для этого не существовало ни возможностей,ни протографов, с которых бы можно было переписать книги.
Вероятно,ученики Кирилла и другие книжники в первые два десятилетия с моментаоснования монастыря работали скорее в столичном Симоновом монастыреи оттуда пересылали книги для обители. Можно предполагать, чтородственныесвязисВельяминовыми, 594едвалинесамогомогущественного рода в конце XIV в. при дворе московских князей,594Как полагает А.В. Кузьмин, Кирилл был родственником жены московскогоокольничего Тимофея Вельяминова Ирины, см: Кузьмин А.В. На пути в Москву:Очерки генеалогии военно-служилой знати Северо-Восточной Руси в XIII — серединеXV в. Т.
I. М., 2014. С. 233–235. Будучи членами привилегированного московскогобоярского рода едва ли Вельяминовы породнились бы с бедной и худородной семьей.Житие Кирилла не упоминает ни братьев, ни сестер преподобного. Вероятно, если онии были, то скончались вместе с родителями во время морового поветрия. В такомслучае, повзрослев, Козьма (будущий преподобный Кирилл) становился наследникомнемалого состояния, которое он мог употребить, в том числе и на обустройствомонастыря и на закупку книг для Белозерской обители.425позволили Кириллу иметь существенные средства на обустройствомонастыря на берегу Сиверского озера.
Дальнейший кризис книгописанияв монастыре привел к тому, что для переписки книг привлекались местноеприходское духовенство. Ярким подтверждением нашего тезиса служитдеятельность и биография дьяка Олешки Павлова, который, помимопереписки книг, обучал грамоте новопостриженных иноков, но при этомобладал сам, тем не менее, весьма средневыработанной манерой письма.Аналогичная оценка писцовой манеры (средневыработанное книжноеписьмо (полуустав)) может быть применена и к кирилловскому монахуЕфросину, несмотря на всю его титаническую деятельность как писца,редактора,уставщика.Вцелом,наличиеврукописяхXVв.высоковыработанных каллиграфических манер явление крайне редкое и непредставляющее систему.
К созданию книг допускались даже писцы дажес явными признаками неустойчивого, порой «дрожащего» или бытового, ане книжного письма. Очевидно, официальная должность книгохранителя вКирилло-Белозерскоммонастырепоявляетсязапределаминашегоисследования в XVI в. В нашей работе мы попытались представить чередукнижников, которые надзирали за монастырской библиотекой уже в XV в.,осуществляликнижнуюсправуипоновлениекниг.Понашимнаблюдениям такая цепочка тянется от Мартиниана Белозерского доЕфросина Белозерского. Мартиниан был, возможно, первым книжником,которому самим Кириллом был поручен надзор за составлениембиблиотеки. При игумене Трифоне в монастыре появляются ИгнатийМатвеев, который, как показывает наше исследование, активно занималсяпополнением библиотеки и сам принимал в ряде случаев в переписке книг.При этом, скорее всего, в XV в.
функции книгохранителя совмещались сфункциями уставщика, как это было с Ефросином Белозерским, а такжевозможно с его предшественниками Порфирием. Уже в середине XV в. мывидим, как книжник Порфирий подобно Ефросину явно целенаправленноосуществляет не только переписку, но и правку книг. Таким образом,426функции книгохранителя появились в монастыре достаточно рано, однако,весьма вероятно в XV в. это не было отдельным монашескимпослушанием, и надзор за книгами поручался уставщику.
К сожалению ненаходят подтверждения наблюдения Р. Романчука о характере обучениямолодыхпострижениковАмериканскийвисследовательКирилло-Белозерскомпредполагаетмонастыре.наличиепостоянносуществующей школы по подготовке монахов. При этом исследовательвидит руководителем такой школы дьяка Олешку, а составлениемонастырской описи связано с нуждами такой школы. К сожалению,реконструированная нами биография Олешки не позволяет в нем видеть нетолько руководителя «начальной» школы для поступающих в монастырь,но и даже монаха обители. Кроме того, как нам удалось показать,триединая монастырская опись была составлена не только для ориентациив составе книг, но и явно носила учетно-инвентаризационный характер всвязи с переходом монастыря под другую юрисдикцию.Как видим большинство признаков не позволяет сближать методыработысрукописямивКирилло-Белозерскоммонастыреизападноевропейских и византийских скрипториев.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
