Диссертация (1144891), страница 26
Текст из файла (страница 26)
П. Российская диаспора как объект внешней политики России : диссертация … кандидатаполитических наук : 23.00.04. М., 2012. 167 с.216Ziegler Ch. The Russian diaspora in Central Asia: Russian compatriots and Moscow’s foreign policy // Demokratizatsiya. 2006. № 1. Р. 103–126.217Peyrouse S. The Russian minority in Central Asia: migration, politics, and language. Washington, 2008. 28 р.21595воды С. Пейруза являются оригинальными и достоверными, хотя автор слишком оптимистично оценивает положение русского населения в странах региона в 2000-е гг.Со своими коллегами соглашается американский эксперт М. Ларюэль. Онаотмечает, что курс на всемерную поддержку соотечественников, провозглашенныйРоссией в 2000 г., стал явным признаком ее оздоровления и избавления от «комплекса распавшейся империи»218. Данный тезис представляется нам дискуссионным,но весьма интересным.В диссертации казахского филолога А.
С. Кужабековой изучаются особенности лингвистической политики в постсоветском Казахстане. Автор отмечает, чтона протяжении всей истории страны особую роль в ее жизни играли казахский ирусский языки, поэтому для Казахстана было характерно явление билингвизма. После провозглашения независимости республики обоим языкам был предоставленособый статус. Казахский язык был объявлен государственным, поскольку именноказахи являются титульной нацией и «политическим большинством» в стране. Русский язык остался одним из инструментов модернизации Казахстана и его связис «внешним миром», однако в будущем, по мнению автора, его роль будет постепенно угасать219. Представляется, что данные положения являются вполне объективными.В 2000–2010-е гг.
были опубликованы многочисленные работы, затрагивающие вопросы экономического сотрудничества России и стран Центральной Азии.Среди трудов отечественных авторов по данной тематике, отметим следующие.В монографии видного экономиста, исследователя вопросов евразийской интеграции Г. И. Чуфрина углубление российско-центральноазиатского сотрудничества рассматривается как фактор обеспечения безопасности и экономического развития России и стран Центральной Азии. Основное внимание автор уделяет анализухозяйственных связей между нашими странами, полагая, что в данной сфере существует ряд противоречий, препятствующих нормальному развитию их диалога.
Помнению исследователя, Москве следует проводить в регионе более прагматическийкурс, нацеленный на максимизацию ее интересов. Отличительной чертой представленной работы является узость ее источниковой базы, что, впрочем, не отражаетсяLaruelle M. La question des Russes du proche-étranger en Russie (1991–2006) // Les Etudes du CERI. 2006.№ 126. 41 р.219Kuzhabekova A. S. Past, present and future of language policy in Kazakhstan: a thesis submitted to the GraduateFaculty of the University of North Dakota in partial fulfillment of the requirements for the degree of Master of Arts.Grand Forks, 2003. 205 р.21896на качестве полученных автором выводов220.В коллективной монографии под редакцией Л.
З. Зевина рассматриваютсяособенности хозяйственного развития каждой из стран Центральной Азии, характеризуются их внешнеторговые связи, приводится соответствующие данные официальной статистики. Особое внимание авторы уделяют проблемам двустороннего сотрудничества России с государствами региона. Они отмечают, что главным экономическим партнером Москвы в Центральной Азии выступает Астана, однако она последовательно проводит курс, направленный на вытеснение России со своих рынкови снижение ее доли в своем внешнеторговом балансе. Российско-киргизские отношения в экономической сфере исследователи характеризуют как весьма ограниченные, что связано с географической удаленностью Бишкека от Москвы, незначительностью его ресурсно-экспортного потенциала и малой емкостью его внутреннегорынка.
Российско-таджикские отношения, по их мнению, так и не преодолели перекосов, возникших в них во время гражданской войны в Таджикистане. Весьма нестандартные оценки эксперты дают экономическим связям России и Туркмении: ониизбегают критики Ашхабада и подчеркивают, что в условиях постоянного нейтралитета он предоставляет равные возможности всем своим партнерам, однако Москвеследует научиться более грамотно их использовать.
Политика России в отношенииУзбекистана квалифицируется в монографии как провальная: хотя данное государство является важнейшим в своем регионе, Москва не смогла выстроить с ним четкой схемы взаимодействия221. На наш взгляд, все вышеозначенные выводы вполнесоответствуют действительности и с ними необходимо согласиться.Аналогичные вопросы поднимаются в статьях К. П. Боришполец, Л. З. Зевина и Н. А. Ушаковой.Подобно авторам упомянутой монографии, политолог К. П. Боришполецрассматривает особенности двустороннего взаимодействия России и стран Центральной Азии, но делает более оптимистичные выводы. По ее мнению, российскоказахские отношения в экономической сфере могут квалифицироваться как диверсифицированные, многоуровневые, лишенные серьезных противоречий и ориентированные на длительную перспективу.
В аналогичном ключе она характеризует ироссийско-узбекское сотрудничество, особенно после 2001 г. Отношения междуЧуфрин Г. И. Россия в Центральной Азии. Алматы, 2010. 220 с.Россия и страны Центральной Азии: Взаимодействие на рубеже тысячелетий / Отв. ред. Л. З. Зевин.М., 2006. 224 с.22022197Россией и Киргизией, а также Россией и Таджикистаном автор описывает как динамично развивающиеся и имеющие прочный экономический фундамент.
Взаимодействие между Россией и Туркменией она представляет как конфликтное и полное проблем222. С сегодняшних позиций очевидно, что тезисы К. П. Боришполец являютсяне совсем корректными, поскольку она склонна к идеализации российско-центральноазиатского сотрудничества.Л. З. Зевин и Н. А. Ушакова, напротив, утверждают, что экономическая политика России в Центральной Азии остается чрезвычайно пассивной, и предупреждают, что при сохранении подобных тенденций Москва может утратить свое лидерство в данном регионе223. К сожалению, указанные оценки оказались вполне достоверными, и с конца 2000-х гг.
Россия, действительно, стала сдавать позиции наважнейших рынках стран региона, не выдерживая конкуренции с Китаем и своимизападными партнерами.В статье политолога Р. А. Гумерова отмечается, что экономические и политические интересы России в Центральной Азии зачастую не соответствуют другдругу, при этом на протяжении 1990-х — 2000-х гг. внешняя политика Москвы в изучаемом регионе была политически детерминированной, а развитие экономическихсвязей с расположенными здесь государствами имело для нее второстепенное значение.
Главными отраслями экономического взаимодействия России и стран Центральной Азии автор называет энергетику и транспорт, подчеркивая, что масштабыих сотрудничества остаются крайне ограниченными224. Данные тезисы не вызываюту нас возражений.Политолог Е. М. Кузьмина рассуждает об экономических интересах Россиив Центральной Азии. В отличие от большинства своих коллег, она полагает, что ониявляются довольно широкими: некоторые из них имеют чисто экономический характер (например, торговля традиционными товарами), другие тесно смыкаютсяс геополитическими задачами страны (нефтегазовый сектор, транспорт, атомнаяпромышленность). По мнению исследователя, на протяжении 2000-х гг.
спектр экономических интересов Москвы в изучаемом регионе постоянно расширялся, тогдаБоришполец К. П. Экономическое взаимодействие России со странами Центральной Азии // Южный флангСНГ… С. 82–102.223Зевин Л. З., Ушакова Н. А. Россия и Центральная Азия: проблемы и перспективы экономических отношений // Восток. 2005. № 2. С. 77–89; Восток. 2005. № 3. С. 91–103.224Гумеров Р. А. Геоэкономические интересы России в ЦА // Россия и современный мир.
2008. № 4.С. 194–201.22298как доля стран Центральной Азии в ее внешней торговле, напротив, имела тенденцию к уменьшению. Автор с сожалением констатирует, что к началу 2010-х гг. Россия не обеспечила себе прочных позиций ни в одной из отраслей хозяйства странрегиона, что создало угрозу постепенной утраты ее влияния на центральноазиатскиереспублики225. Указанные выводы представляются нам достоверными, к ним следует внимательно прислушаться.Отдельная группа исследований, проведенных отечественными экспертами,касались вопросов трудовой миграции из Центральной Азии в Россию.В статье политолога Л.
Ерекешевой отмечается, что данный процесс со временем вызовет ухудшение российско-центральноазиатских отношений226. С ней несоглашается социолог У. Эргешбаев, полагающий, что последствия трудовой миграции являются противоречивыми, однако в целом она оказывает положительное воздействие как на Россию, так и на ее партнеров227. На наш взгляд, выводы У. Эргешбаева в большей степени соответствуют действительности, чем тезисы Л. Ерекешевой.В диссертации экономиста И. Ш. Мажинова отмечается, что на протяжении2000-х гг. трудовая миграция из стран Центральной Азии являлась крупнейшим миграционным потоком, направленным в Россию.
Автор полагает, что профессиональный состав мигрантов, прибывавших в нашу страну, вполне соответствовал потребностям ее хозяйства, а основные потери Москвы в связи с использованием их трудабыли связаны с высоким уровнем нелегальной миграции: помимо потерь бюджетаиз-за неуплаты соответствующих налогов, она столкнулась с активным ростом теневой экономики228. Данные положения представляются нам заслуживающими одобрения.В диссертации экономиста Н. А. Гузь даются довольно высокие оценки качеству рабочей силы, прибывающей в Россию из Центральной Азии.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
