Диссертация (1139081), страница 35
Текст из файла (страница 35)
Так, невозможно понять, в соответствии скаким законом необходимо привлекать к ответственности лицо, совершившее с территории государства «А» посягательство на общественную безопасность государства «Б» путем сбыта через интернеттоваров, представляющих опасность для населения государства «Б» ипоследующей их пересылки на территорию последнего, если преступник обладает двойным гражданством («А» и «Б»).В описанном случае территориальное и национальное притязания являются равноправными со стороны обоих претендующих государств, поскольку в случае с государством «А», преступление былоначато на его территории и преступник обладает его гражданством, ав случае с государством «Б», преступление окончено (имеет эффект)на его территории и преступник обладает его гражданством. Приэтом, описанное преступление не относится к категории международных.Таким образом получается, что, если правоотношение пассивной ответственности может быть применено только в случае совершения преступления за рубежом, то установить юрисдикционный180приоритет в отношении данного преступления невозможно.
Для этогонеобходимо либо согласовывать предписания о месте совершенияпреступления, либо, что намного проще, избавиться от дополнительных, не обусловленных его сущностью и целями, ограничений рассматриваемого правоотношения.Субъектный состав.Существуют два основных подхода к закреплению субъектногосостава рассматриваемого коллизионного объема:1.распространение объема коллизионной нормы лишь напреступления, совершенные иностранцами и апатридаминерезидентами344;2.распространение объема коллизионной нормы на преступление независимо от характера совершающего егосубъекта345.Первого подхода придерживается, в частности, Республика Болгария: «Уголовный кодекс также применяется к иностранцам, совершившим за границей уголовно наказуемое преступление, затрагивающее интересы Республики Болгария или болгарских граждан» (ст.
5).Он является наиболее распространенным в современной законодательной практике346, в том числе среди государств-членов Совета Европы, следует также указать, что данный вариант нашел поддержку ив Российской Федерации (ч. 1 ст. 12 УК РФ).344Иногамова-Хегай Л.В. Концептуальные основы конкуренции уголовно-правовых норм: Монография. М.: Норма; Инфа-М, 2015. С. 87345Hervé Ascensio. Extraterritoriality as an Instrument. – Contribution to the work of the UN SecretaryGeneral's Special Representative on human rights and transnational corporations and other businesses,décembre 2010. URL: http://www.business-humanrights.org/media/documents/ruggie/extraterritorialityas-instrument-ascensio-for-ruggie-dec-2010.pdf346Додонов В.Н. Сравнительное уголовное право.
Общая часть: Монография под общ. и науч. ред.докт. юрид. наук, проф., заслуженного деятеля науки РФ Щербы С.П. // М. Издательство «Юрлитинформ». 2010. С. 128.181Второй подход реже встречается в современной законодательной практике. Одним из примеров его использования является законодательство Германии; ч. 1 § 7 УК ФРГ устанавливает: «Немецкоеуголовное право применяется к правонарушениям, совершенным заграницей против немца, если такое деяние было предусмотрено в качестве преступления по закону места его совершения или если онобыло совершено в месте, на которое не распространяется ни одна уголовно-правовая юрисдикция».
Схожие по смыслу норы среди государств-членов Совета Европы закреплены в уголовных законах Боснии и Герцеговины, Венгрии, Дании, Исландии, Кипра, Мальты, Нидерландов, Португалии, Сан-Марино, Словакии, Финляндии, Франции, Хорватии, Швейцарии и Эстонии.С нашей точки зрения, более приемлемым является последнийиз описанных законодательных приемов, поскольку субъектное ограничение правоотношения охраны национальных интересов, помимонекоторых сущностных противоречий, влечет недостатки чисто прикладного характера. Как отмечается исследователями, при соотнесении критикуемой идеи с требованием двойной противоправности деяния (в некоторых вариантах его регламентации), что имеет место, вчастности, в кодексах Белоруссии и Казахстана, может сложиться ситуация, когда невозможно привлечь к уголовной ответственности собственного гражданина при совершении им, например, государственной измены на территории иностранного государства347.
В этом отношении следует вспомнить, что до исключения из УК РФ правиладвойной противоправности деяния аналогичная ситуация имела местои в российском уголовном законе.347Додонов В.Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть: Монография под общ. и науч. ред.докт. юрид. наук, проф., заслуженного деятеля науки РФ Щербы С.П. // М. Издательство «Юрлитинформ».
2010. С. 128.182Кроме того, даже учитывая возможность исключения из действия правила двойной противоправности «государственных» преступлений, как это предусмотрено в ст. 12.1-1 УК Республики Азербайджан и § 4 УК Швейцарской Конфедерации, вполне возможныразличия в регламентации общеуголовных деяний348, порождающийдовольно известную дилемму, когда «рассмотрение одного и того жедела с позиции разных законов ведет к разным решениям»349. В сущности, проблемы такого варианта регламентации сходны с недостатками рассмотренного нами ранее правила двойной противоправностидеяния, в связи с чем повторное их изложение представляется излишним.Таким образом, предложенное решение, не требуя дополнительных нормативных регуляторов, нейтрализует опасность возникновения пробела в уголовно-правовом регулировании и, кроме того, невпадает в концептуальные нестыковки в связи с чем является предпочтительным.Круг преступных посягательств.Встречаются четыре основных подхода к перечислению кругапреступлений, охватываемых правоотношением охраны национальных интересов:3481.перечневое закрепление;2.рамочное закрепление;3.смешанный подход;Так, например, по подсчетам Ю.А.
Зюбанова, УК Республики Казахстан содержит 53 уголовнонаказуемых деяния в виде отдельных статей, не имеющих соответствия в уголовном законе России. См.: Зюбанов Ю.А. Действие уголовного закона в пространстве: опыт сравнительного анализауголовного законодательства стран СНГ. Дис. … канд.
юрид. наук. М. 2001. С. 123.349Lelieur J. “Transnationalising” Ne Bis in Idem: How the Rule of Ne Bis in Idem Reveals the Principleof Personal Legal Certainty // Utrecht Law Review. 2013. Vol. 9. №. 4. P. 204.183Перечневое закрепление представляет собой различные варианты перечисления коллизионной нормой преступлений, на которые онараспространяет своё действие. В государствах-членах Совета Европытакой способ закреплен в уголовных законах Австрии, Греции, Италии, Литвы, Мальты, Нидерландов, Португалии, Сан-Марино, Чехии иШвейцарии.В качестве примера приведем ч.
1 ст. 4 УК Королевства Нидерланды, содержащую предписание, запрещающее любому лицу совершать вне пределов Нидерландов: «a. любое из преступлений, описанных в статьях с 92 по 96, 97а, с 98 по 98с, 105 и со 108 по 110; b. Одноиз преступлений, предусмотренных в статьях со 131 по 134 и 189, если преступление или правонарушение квалифицируется по этим статьям, юрисдикция определяется по правилам пункта «a»; c. Одно изпреступлений, предусмотренных в статьях с 208 по 214 и с 216 по 223;d.
Одно из преступлений, определенных в статьях с 225 по 227b и 232,если правонарушение совершено против государственного органа Нидерландов; e. Одно из преступлений, определенных в статьях с 381 по385b, 409 и 410 если правонарушение описано в статье 446a; f. определенное в статье 207a как преступление».На наш взгляд, описываемый способ, как и любой перечневыйподход, не лишен недостатка невосполнимости пробела. В силу изменчивости общественных отношений и возможности появления преступлений, ранее не известных действующему закону, либо измененияили декриминализации существующих, изложение в Общей части кодекса закрытого перечня составов представляется нецелесообразным сточки зрения законодательной техники350, в связи с чем такая практика представляется неудачной.350Как верно указывает в этой связи Ю.В.
Грачева: «Нормам Общей части УК, предусматривающим общие принципиальные положения, основные начала уголовного права и уголовной полити-184В литературе можно встретить иное мнение. Так, Г.А. Есаковизучив особенности экстратерриториального действия уголовного закона России, положительно охарактеризовал перечневый подход к регламентации правоотношения охраны национальных интересов351. Неподвергая сомнению тезис исследователя о том, что предложенный имнамного превосходит содержащийся в текущей редакции российскогоУК, следует указать, что от внимания Г.А. Есакова, вероятнее всего,ускользнул еще один, крайне редкий, но, как мы покажем далее, болееподходящий для целей соблюдения баланса между правовой определенностью и излишней абстрактностью способ закрепления кругапреступных посягательств в рамках правоотношения охраны национальных интересов.Очевидным плюсом рамочного закрепления является отсутствие чрезмерно жестких границ, что обеспечивает большую мобильность уголовного закона.
Единственным, но, на наш взгляд, весьмасущественным его минусом является оценочность категории «интересы государства», довольно часто употребляемой в законодательнойпрактике государств-членов Совета Европы. Как верно указывает А.А.Макасеева: «на практике такая терминология оказывается достаточноабстрактной, так как если уголовный закон не закрепил перечень преступлений, которые национальный законодатель решил отнести к кругу деяний, наказуемых в соответствии с реальным принципом, то решение этой задачи остается, как правило, на усмотрение суда»352.Приведенный недостаток несет в себе существенную опасность неки, в большей степени должна быть присуща абстрактность» – и далее: «… перечни усложняютзаконодательный текст и, кроме того, создают возможности для появления пробелов в законодательстве».
См: Грачева Ю.В. Судейское усмотрение в применении уголовно-правовых норм: проблемы и пути их решения: монография / отв. ред. А.И. Чучаев. М.: Проспект, 2015. С. 151, 173.351Есаков Г.А. Экстратерриториальное действие уголовного закона: современные мировые тенденции // Закон. 2015. № 8. С. 85 – 86.352Макасеева А.А. Реальный принцип действия уголовного закона в пространстве: монографияТул.
ин-т (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России). – Тула: Тул. ин-т (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России), 2015. С. 33.185корректного закрепления юрисдикционных границ уголовного закона,порождающего пробелы в уголовно-правовом регулировании.Весьма показателен в этом отношении опыт нашей страны. Довнесения в 2006 г. изменений в УК РФ он предусматривал ответственность иностранцев за преступления, совершенные за границей,только в случае, если это преступление «направлено против интересовРоссийской Федерации» (ч. 3 ст. 12 УК РФ в изначальной редакции),что порождало вопросы о широком или узком толковании данноготермина, поскольку из самого текста закона было непонятно «то лиэто оценочное понятие, то ли имеющее строгую логическую конструкцию, не допускающую элементов усмотрения правоприменителя»353.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
