Диссертация (1137589), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Уолцерасостоит в понятии о морально должном поведении. Как было ужеотмечено ранее, одна из основополагающих идей всей теории М.Уолцера заключается в том, что всякий человек, участвующий в войне(впрочем, и всякий, живущий в мире), действует, соотносясь сопределѐнным набором нравственных правил. И в более позднихработах М. Уолцер введѐт положение о фактически естественномследованиимораликаждымчеловеком.В«Справедливыеинесправедливые войны» М. Уолцер особое значение уделяет тому136Ibid. P. 31.См.
Толстой Л. Н. Царство Божие внутри вас или христианство не какмистическое учение, а как новое жизнепонимание.13793факту, что военные по обе стороны линии фронта действуют попринуждению. Участники столкновения одинаковы в своей несвободеи в целом в тех условиях, в которых они оказались. Люди с каждойстороны становятся жертвами войны, что и делает их равными другдругу. В итоге мы приходим к пониманию того, что противникнравственно эквивалентен нам самим138. Именно это обстоятельствозаставляет людей следовать определѐнным правилам и ограничениям,несмотря даже на то ожесточение, которое вызывает война.Концепция морального равенства комбатантов является одной изключевых тем, которую развивает М.
Уолцера, и которая в то жевремя имеет непосредственное влияние на международное право.Можносказать,ветхозаветномучтозолотомуМ.Уолцерправилуздесьморали.Иобращаетсяхотяэтокневысказывается открыто, вполне вероятно, что именно этот принцип ислужит у М. Уолцера в качестве основного нравственного закона,который присущ всякому без исключения человеку139. Исходя изглавенства этого этического принципа, люди создают правила войны.Вне зависимости от того, в каких условиях находятся люди, как вситуации оборонительной войны, так и в случае участия в агрессиипри действии исключительно по принуждению, М. Уолцер полагаетдолжным и необходимым следовать определѐнному набору правил,которые, собственно, и составляют комплекс jus ad bellum и jus inbello.
Последние стоит выделить особенно, ведь именно эти правиластановятся нормой для каждого участника войны, даже рядового138О проблемах восприятия противника как равного в моральном отношениисубъекта и критике подобного подхода см. McMahan J. Killing In War и McMahanJ. Collectivist Defenses of the Moral Equality of Combatants // Journal of MilitaryEthics.
Vol. 6. № 1. 2007. P. 50-59.139См. Апресян Р. Г. Метанормативное содержание принципов справедливойвойны // НП "Редакция журнала "ПОЛИС". – 2002. – Вып. 3.94солдата, в то время как первые обращены более к лицам, наделѐннымдолжной властью для принятия решения о войне.В системе jus ad bellum особое место отводится принципу правогодела. Как мы уже отметили, М. Уолцер налагает запрет наагрессивные войны. Однако сторона, защищающая своѐ право насуществование, всегда ведѐт легитимную войну: «они [жертвыагрессии] всегда обладают справедливым основанием для борьбы»140.М. Уолцер полагает, что подобно тому, как один человек уважаетправа другого, даже своего противника, государства также должныуважать друг друга.
Если государство-агрессор нарушает правадругого государства, то последнее имеет законные основаниясопротивляться. Ситуация такова, что только обороняющаяся сторонаможет претендовать на справедливость. Таким образом, для М.Уолцера, в отличие от Суареса или Ваттеля, оба участника войны немогут быть справедливыми в той или иной мере. Однако невернополагать, будто бы всегда хотя бы один участник обладает законнымправом на ведение войны.
Вполне возможны ситуации, когда обестороны лишены таких оснований. Однако М. Уолцер заявляет, что влюбом столкновении одна из сторон с неизбежностью оказываетсянесправедливой, нарушающей права другой. Война же допустима вкачестве меры защиты права. Нравственному понимаю войныотвечает в данном случае легалистская парадигма международныхотношений.В сжатой форме легалистскую доктрину можно описатьследующимобразом.Мирпредставляетсобойсообществонезависимых государств, каждое из которых обладает нерушимымправом на территориальную целостность и политический суверенитет.140Walzer M. Just and Unjust Wars.
P. 51.95В рамках этой системы использование силы по отношению к другомугосударству или даже угроза обращения к силовым методамвзаимодействия признаѐтся агрессией и криминальным актом.Посколькуагрессияпреступна,тоответнанеѐсчитаетсясправедливым, и на выручку к жертве нападения могут прийти третьистороны, что также будет легитимным. То есть преступное нападениеможет и должно быть наказано. И ничто, кроме ответа на агрессию, помнению М. Уолцера как сторонника легалистской парадигмы неоправдывает войну. Таким образом, тольков двухслучаяхгосударство имеет право на применение силы. Речь идет осамообороне (war of self-defense), когда государство оказываетсяжертвой нападения и вынуждено отвечать на преступную агрессию, иправоохранительной войне (war of law enforcement).Однако простое на первый взгляд положение о запрещенииагрессии осложняется рядом проблемных моментов.
Пятая главаработы «Справедливые и несправедливые войны» затрагивает темуопределения агрессора, проблему угрозы и превентивных ударов. Невсегда можно сказать, что тот, кто первым открыл огонь, можетсчитаться агрессором и преступником. И существуют ситуации, когдав целях самообороны необходимо нападать первым.Именно поэтому М. Уолцер предлагает принципы, по которымможно будет определить, когда государство, не перешедшее границуи не начинавшее активных боевых действий, можно назватьагрессором и справедливо атаковать. Эта ситуация возможна в томслучае, когда степень угрозы, исходящая от государства, делаетвозможность войны неизбежной. М.
Уолцер апеллирует к явноконсеквенциалистскомуаргументу:риски,которыевызываетбездействие, надо стремиться минимизировать. Однако эта его идея96противостоитлегалистскойидееодопустимоститолькооборонительной войны. В рассуждениях М. Уолцера на эту тему мывидим сращивание консеквенциалистской этики и легалистскойпарадигмы. «Государства могут обращаться к военным средствам вслучае угрозы войны всякий раз, когда бездействие привело бы ксерьѐзному риску нарушения территориальной целостности илиполитической независимости»141.Из правила о недопустимости агрессивных войн, следовательно,может быть сделано лишь одно исключение. Действительная угроза, анестрах,делаетвойнуобоснованной,поэтомувозможныупреждающие удары (preemptive strikes), но никак не превентивныевойны(preventiveреволюционные,war).Всекоммерческиеостальные–невойны:могутрелигиозные,бытьпризнанымеждународным сообществом.Затрагивая в 6 главе «Справедливые и несправедливые войны»столь важный для политики XX в.
вопрос о гуманитарнойинтервенции, М. Уолцер вновь сталкивается с необходимостьюревизиилегалистскойдоктрины,запрещающейагрессивныенаступательные войны. М. Уолцер замечает, что существуют трислучая, когда военное вторжение оказывается допустимым и одногосударствоможетатаковатьдругое,несовершаявоенногопреступления.Во-первых, речь идѐт о случаях борьбы с жестоким режимом,власть которого не устраивает местное население.
Многие авторы,такие как Т. Гоббс или Дж. Локк определяли право людей навосстание, а Дж. С. Милль постулировал принцип на свободувыступления против тиранической власти, но только для граждан141Ibid. P. 85.97страны, борющейся с деспотом. Таким образом, Милль исключалобоснованность возможности интервенции в государство с цельюсмены власти в нѐм. По мнению, М. Уолцера, если уже сформированополитическое сообщество, которое фактически обладает должнойдолей легитимности и борется за свободу против действующейвласти, то «интервенция с целью поддержки повстанческогодвижения может быть оправдана»142. Продолжительное вооружѐнноевыступлениепротивдиктатораделаетполитическуюгруппулегитимной, позволяет ставить вопрос о еѐ признании и оказаниипомощи этой группе, вплоть до военного вторжения в государство,где идѐт повстанческая борьба.
В то же время, может быть названасправедливой и интервенция, которая стала ответной реакцией навмешательство третьего государства в освободительную войнународа, сражающегося против тиранического правления. Необходимо,однако, следить, чтобы такое государство, пришедшее к состояниюгражданской войны, не стало ареной для выяснения отношений междувторгающимисявнегогосударствами.Втожевремяконтринтервенция, имеющая целью балансировку соотношения сил втретьемгосударстве,обладаетзаконнымиоснованиямидляреализации.
И третий, наиболее важный принцип, который постояннобудет находиться в центре внимания, как самого Уолцера, так ипрочих авторов на протяжении более чем сорока лет с момента первойпубликации «Справедливые и несправедливые войны», это принципгуманитарной интервенции. Гуманитарная интервенция может бытьрассмотрена как один из вариантов упреждающего удара.
Хотя, какправило, она начинается в ответ на действительное насилие,упреждается крайняя степень реализации этого насилия. Внешние142Ibid. P. 90.98вооружѐнные силы могут вмешаться в конфликт внутри отдельнойстраны с целью защиты населения. Если речь идѐт о массовомнасилии, терроре по отношению к простому населению, допустимовторгатьсявгосударство,сцельюостановитьпроизволправительства. Как пишет М. Уолцер «прежде чем оказать поддержку,нам не стоит дожидаться, пройдут ли они [мирные граждане] своегорода тест на самопомощь. Именно невозможность этой самопомощи изаставляет нас вступать в дело»143. Массовым убийствам населениедалеко не всегда может противопоставить хоть что-то, поэтомунедопустимо, чтобы соседние страны оказывались в стороне.Тема смены режима в качестве легальной цели войны получиларазвитие во многих работах М.
Уолцера. В «Справедливые инесправедливые войны» М. Уолцер делает относительно мягкийвывод по этому вопросу, замечая, что помимо смены режимаконфликт должен решать и иные задачи, в моральном плане болеедопустимые. Сама по себе смена режима не может выступать вкачестве приемлемой причины справедливой войны. Только пристолкновении с режимами, подобными нацистскому, мы можемтребовать безоговорочной капитуляции и смены правительства.Основная задача войны – оберегание права, которым, однако,обладают все государства, в том числе и агрессоры.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
