Диссертация (1137581), страница 37
Текст из файла (страница 37)
Ю. А. Шичалина). Цит. по: Учебники платоновской философии. Томск.,1995. С. 68.157того, приведенное параллельное место позволяет прояснить, в каком смыслев послании говорится о «нижних частях тела»: это не конечности и не«телесный» низ в широком смысле, так как там не происходит образование«пара» или «духа». Получается, что «нижние» (partibus inferioribus) – это непространственная,аметафизическаяхарактеристика,метафорическипереносимая с дуалистически понимаемого макрокосмоса на внутренниеорганы человека (печень и желудок), наиболее тесно связанные сматериальностью, понимаемой как зло. Ведь далее в письме Фичино пишет,что душа отягощается не только одним определенным паром (fumo) какогонибудь гумора (humoris), но вообще всеми вновь образованными парами всехгуморов и несвойственными данному человеку смешениями гуморов(humorum insueta mole). Весь телесный состав в совокупности он называетбезобразной материей (informis materia), в высшей степени отличной отнаипрекраснейшей формы ума (formosissima mentis forma), погруженной внего словно в Лету 375 .
Неудивительно, что далее, обращаясь к экзегезе,Фичино толкует слова Христа «царство Мое не от мира сего» (Ин. 18:36) ивыводит из них противопоставление этого мира и Царствия Небесного,используя образы знаменитого мифа о пещере из диалога Платона«Государство» (VII. 514a–517d). Ведь, согласно флорентийскому философу,все временное (temporanea) вовсе не является вещами, каковы они суть (resipse), но лишь тенями вещей вечных (rerum eternarum). Направленное к этимнеподлинным подобиями (simulacra) суетное желание благ (bonorum vanacupiditas) так же тщетно и смехотворно, как и страх связанных с нимиложных зол (falsorum malorum), и оба они будоражат и тревожат лишьпылкие души (incensos animos).
Парафразируя античного философа,375Образ Леты прямо отсылает к письму «De divino furore» (О божественном безумии) изпервой книги «Посланий» Фичино, где поясняется, что про души, нисходящие в телаговорят, что они пьют из Леты, то есть реки забвения божественного, и они не вознесутсяобратно на небеса, откуда ниспали под бременем своих земных мыслей (cogitationesterrenae), пока вновь не начнут размышлять о тех божественных природах (divinas naturas),что они подвергли забвению.
Cм.: Ficino M. Liber Primus // Epostole. Venetiis: MatteoCapcasa for Hieronymus Blondus, 1495. Fol. 3b.158флорентиец пишет, что для истинного ума (verae mentes) истинные вещи(verae res) и истинный свет солнца есть только в невидимом мире (in mundoinvisibili), так что, если мы попытаемся созерцать (intueri) их прямо, недостигнув соответствующих степеней (gradus) воспитания и знаний, то сразуже помрачимся зрением и испытаем боль. Таким образом, Фичино отописания физиологических процессов, то есть движения и преобразованияматериив«нечистоймашине»человеческоготела,переходиткутверждению, что впечатления от вещей видимого мира воздействуют лишьна определенную часть души, которую подлинный философ можетподчинить разуму и тем самым отрешиться от всего материального, словноот сна, как к тому призывает Порфирий в «О воздержании» (I.27–28).
Однаковпечатления от созерцания умопостигаемых смыслов, оставаясь ценностносоотносимыми с благом, парадоксальным образом оказывают болезненное иотчасти разрушительное воздействие на тело, что позволяет соотносить их сПлатоновымопределениемпоследнегокак«темницыдуши».Изпроанализированных фрагментов письма Фичино «Насколько нечист этотмир, ложен и обманчив» следует, что материальность конститутивначеловеческому телу, однако активность души может быть направлена как навидимые и материальные подобия «подлинных» вещей, так и на последние,каковы они суть376.Выполненный Фичино перевод псевдоэпиграфа Михаила Пселла «Одемонах» посвящен специальным демонологическим и ангелологическимпроблемам, однако, по нашему мнению, интерес Фичино к данномупроизведению был обусловлен тем, что в основе широкого спектрамедицинских и натурфилософских концепций Фичино лежало схожеепредставление о диалектике материальности и телесности в разных сферахиерархически выстроенного мироздания.
В выполненном Фичино переводепсевдоэпиграфа376неоплатоническаяонтология,несовместимаявСр.: схожее увещевание представляет собой трактат Плотина «О трех главныхсущностях» (Enn. I.5.).159действительности с христианским вероучением, оказалась воспроизведена веще более артикулированной форме, чем в прототипической, согласнокритическому изданию П. Готье, версии диалога, на что ранее исследователи,вероятно,необращаливнимания377.Отметимсперва,чтоивпрототипической версии диалога, и в переводе Фичино с помощьюэкзегетическихсредствсвидетельстваавторитетныхдляхристианисточников последовательно сближаются с мнением языческих мыслителей.Так, например, сперва говорится, что в Писании демоны именуютсябестелесными (incorporeos), но в ответ на это следует ссылка на языковойузус: и христианские, и языческие писатели обыкновенно называют «телами»тела более дебелые (crassiora), а тела, недоступные зрению и осязанию, частоназываются бестелесными.
При этом демоны явно отождествляются сбиблейскими падшими ангелами (Ис. 14:12)378. В вводном разделепереведенного Фичино текста утверждается, что ангельское тело чужероднодемонскому, и поэтому первое из них не может быть воспринято органамичувств и занимать место телесным образом в подлунных сферах,образованных элементами, а демонские тела, хотя в силу истонченности(tenuitatem) невидимы, однако обладают такой плотностью (concreta sunt),что даже доступны осязанию, способны испытывать боль от ударов, отблизости огня – возгораются, а при сгорании от них даже остается пепел.Уже в заключительном пятом разделе сочинения христианские и языческиепозиции противопоставляются, казалось бы, более артикулировано в связи собсуждением того, каким образом маги призывают и завлекают демонов.Наше вероучение (disciplina nostra) – заявляет протагонист повествования –полагает всех демонов, отпавших от ангельского чина и достоинствавследствие впадения в высокомерие и тщеславие, злом.
Греки же считалилишь небольшую часть демонов злой; и таковой она стала не пособственному выбору, но пребывает в таком состоянии от первого377378Gautier P. Op.cit.См. наш перевод данного раздела в Приложении 1 к настоящему исследованию.160установления всех вещей (ex prima rerum divisione), исполняя роль истязателяпреступных душ. Формально следуя заявленной христианской позиции: вседемоны зловредны – и проводя последовательное различение природангельских и демонских тел, Фичино все время имеет в виду, что наонтологическом уровне зло конститутивно самой «грубой» материальности,ведь именно это мнение он приводит и в других своих сочинениях.
Так,например, парафразируя трактат «О воздержании» Порфирия, в одном изписем Фичино пишет, что все демоны суть души (animae), происходящие отмировой души (ex tota anima), то есть от самого прообраза (idea) единичныхдуш, и все они обладают духом (spiritum), то есть тонким телом, однако те изних, кто свое тело в высшей степени подчинил, являются благими иблагоприятными, те же, кто ничуть – зловредными и злокозненными(соответствует «τῶν κακοεργῶν δαιμόνων» в тексте Порфирия) 379 . Далеефлорентиецпишет,чтоименнозловредныедемоныуслаждаютсяжертвенным возлиянием (libamine) и чадом тука, благодаря которым ихдуховное тело (corpus spiritale) обыкновенно утучняется (pinguescere) 380 .Таким образом, резонно предполагать, что основой для экзегетическогосогласования христианского и языческого мнения о демонах для Фичиновыступает именно неоплатоническое представление об убывании благогоначала в существах по мере их удаления в иерархии уровней мироздания отвысшего Блага в сторону чувственного, плотского и телесного, так что«низшие демоны» из всех разумных существ оказываются наиболеепричастны злу и грубой материальности.Проявление«материальности»телеснойприродыдемоноввФичиновом Пселлова псевдоэпиграфа также имеет разные коннотации взависимости от контекста фрагмента.
С одной стороны, в водном разделе379Ficinus M. Liber octavus. Fol. 148a–150a.Данный фрагмент действительно близко соответствует: Порфирий. О воздержании.2.42. Весь парафраз Фичино охватывает преимущественно разделы 2.37–49, однакозаключительная фраза письма, представляющая собой отсылку к диалогу Платона(Законы IV, 716d–717a), соответствует 2.61.3 сочинения Порфирия.380161говорится, со ссылкой на слова Спасителя, что демоны мучаются в огне, ибоони, будучи телесными, могут страдать (pati), и это утверждение вполнесозвучно мнению некоторых учителей церкви, например, КлиментаАлександрийского (PG Vol.
9, Col. 664C)381. С другой стороны, в заключениипри обсуждении магических практик утверждается, что волшба (veneficium)есть некое искусство, занимающееся материальными (materiales) и близкимик земле (terrestres) демонами, вызывающее в воображении их мнимые образы(simulachra), и одних оно заставляет подняться из нижнего мира, а других,напротив,низводитснебесныхвысот.Впереводе«Одемонах»подчеркивается, что для кудесника (praestigiator) – это не пустые слова, нонекая сила, хотя в дальнейшем описании его искусства настоятельноподчеркивается, что он раздает посулы благ и вызывает у зрителей лишьвоображаемые видения (in aspectum imaginarium). Конечно, эти истеченияобразов (fluenta) обладают материальностью чувственных представлений, ноне в том же смысле, что сжигаемые вплоть до пепла демонские тела.Отметим, что в знаменитом медико-астрологическом трактате Фичино «Ожизни» (III.
13. 22–23) Пселл упоминается именно в связи c осуждением этихмагических практик: «Но волшебные песнопения я охотно обойдумолчанием, ведь и платоник Пселл их не одобряет и высмеивает» (Sedcantiones equidem libenter omitto, nam et Psellus Platonicus eas improbat atquederidet).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
