Диссертация (1137581), страница 34
Текст из файла (страница 34)
The Elements of Theology. ARevised Text with Trans., Introd. and Comm. by E.R. Dodds. 2nd ed. Oxford: Clarendon Press,1963. P. 222–223.343Петров В.В. «Реальный» символ в неоплатонизме и в христианской традиции (вАреопагитическом корпусе и у Карла Ранера) // Вестник ПСТГУ.
Серия I: Богословие.Философия. 2010. Вып. 3. С. 36–52.143было разработано Ямвлихом (далее оно получает развитие у Прокла,Саллюстия, Юлиана). «Символами» он называл чувственно данные иматериальные предметы и действия, относящиеся к теургической практике.Как отмечает С. В. Месяц, сами термины σύμβολα и συνθήματα Ямвлих могзаимствовать из Халдейских Оракулов, где о символах говорится следующее:«Символы Разум-Отец по космосу всюду рассеял. Тот, что разумное зрит икрасой сокровенной зовется»344. По предположению Р.
Мэйерик, «символы»Оракулов могли быть аналогом платоновских идей, поскольку так же, как иони, имели одновременно и космогоническую, и анагогическую функцию:они были «мыслями Отца», с помощью которых Тот творит этот видимыйкосмос, и в то же время позволяли душам вспомнить об их происхождении отбожественного Ума345. Причина разработки богословия символа у Ямвлихатакова: в отличие от более ранних неоплатоников он отрицал возможностьвосхождения к Единому посредством одной философии, без теургии,оперирующей материальными «знаками» и «символами».
О последних каксредстве привлечения в «низший» физический мир очистительных ивозвышающих энергий того или иного бога пишет и Прокл в трактате «Освященном искусстве эллинов» 346 . Кроме того, онтологический статуссимвола определяется в ряде философских рассуждений в его «Комментариик“Тимею”»:«Виновник мирового Целогорассеял повсюду знаки(συνθήματα) своего превосходства... и через них присутствует во всем отовсего отдельный.
Поэтому всякая вещь, погружаясь в сокровенную глубинусвоего естества, обнаруживает там символ (σύμβολον) всеобщего Отца и отприроды344чтитЕгоисоединяетсясНимчерезсоответствующийПрокл Диадох. Комментарий к «Тимею»: Книга I / Перевод, вступительная статья,примечания, реферат С.В. Месяц.
М., 2012. С. 298–299.345The Chaldean Oracles / Text, transl., comment. by R. Majercik. Leiden, 1989. P. 109.346Выше мы говорили, что в переводе Фичино он получил латинское название «Desacrificio et magia» (О жертвоприношении и магии). Греческий титул: «Περὶ τῆς καθ'Ἕλληνας ἱερατικῆς τέχνης».144таинственный знак (μυστικοῦ συνθήματος)» 347 . Как отмечает С. В. Месяц,σύμβολα или συνθήματα – это следы присутствия богов в созданных имивещах или божественные энергии, получившие материальное и чувственноевоплощение в сфере становления348.В разумных душах, как пишет Прокл в трактате «О священномискусстве эллинов», символ запечатлевается в качестве определенногоскладахарактера(воинственного,царственного,мусическогоилифилософского) в зависимости от того, какого бога каждая из нихсопровождала до своего соединения с земным телом.
Самой связью души ссимволом обеспечена возможность припоминания ей своей божественнойприроды и возвращения в мир умопостигаемых сущностей. Но символызапечатлеваются и на неодушевленных материальных телах (камнях,металлах, растениях и животных), проявляя себя или в виде естественноговлечения (симпатии) последних к тем или иным небесным телам, или вопределенных свойствах, отражающих особенности создавшего их бога.Например, подсолнух и лев являются символами бога Гелиоса: первый,вращаясь вслед за Солнцем, отражает доступными растению средствамисуточное движение бога по небу, а другой своим поведением символизируетсокрушительную силу Гелиоса.
Таким образом, онтологическая функциясимвола в философии Ямвлиха и Прокла вполне понятна: обеспечивать связьнизших уровней мироздания с более высокими – однако нельзя сказать сопределенностью, до какой степени он «смешивается» с запечатлевающейего материей и можно ли говорить о теле символического образа, доступномчеловеческому представлению. По нашему мнению, двойственный статуснеоплатонического понимания символа в отношении к двум онтологическиразделенным уровням мироздания «наследует» двусмысленности Платоноваобраза «следов и рубцов» порочного образа жизни на душе.347ВПер.
С. В. Месяц.Прокл Диадох. Комментарий к «Тимею»: Книга I / Перевод, вступительная статья,примечания, реферат С.В. Месяц. М., 2012. С. 298.348145Ареопагитском корпусе природа христианского богослужения схожа стеургией у неоплатоников – следовательно, можно говорить о наследованииФичино данного понимания «символа» из двух разных авторитетных длянего контекстов. Как отмечает В. В. Петров, неоплатоническая триада«пребывание – исхождение – возвращение» прототипична для многихТаинств, как они описываются в Ареопагитском корпусе 349 . Например,преломление хлеба есть символ исхождения единого во множественность, аединотворящее причащение – символ возвращения к единому Богу.В. В.
Петров отмечает, что у Плотина и Порфирия было немыслимоединение с богами через телесное бытие (данное в символах и мифах) 350 .Согласно Ямвлиху, напротив, умственное действие зависит от нас, аединение с божеством в теургии – единственно подлинное351. Поэтому даже,когда теург «не мыслит», символы действуют, так как «неизреченная силабогов» признает «свои образы» без участия свойственного человекумышления. Еще более артикулировано эта идея способности душиподчиняться порядкам онтологически различных миров выражена вПрокловом «Комментарии к “Тимею”» (II.201.20–23): душа, принадлежащаясамой себе, возвышается над всем физическим миром и даже наднеобходимостью, а погрузившись в деятельность, подпадает под властьфизических законов и подчиняется силе необходимости (фатуму – И.Г.)»352.В «О таинствах» (I.21) Ямвлих пишет, что сам Демиург и Отец «внедрил» вматериальныймирудивительныезнаки,посредствомкоторыхнематериальное и умопостигаемое не просто присутствует в «нижнем» мире,не смешиваясь с ним, но запечатлевается в образах: «Священный обряд(ἁγιστεία) и жреческое служение...
подражают (μιμεῖται) порядку богов... Онивключают... удивительные знаки (ἐνθήματα), посланные сюда Демиургом иОтцом всего, с помощью которых невыразимое изрекается в неизреченных349Петров В.В. Указ соч.Петров В.В. Указ. соч.351Петров В.В. Указ. соч.352Пер. С. В. Месяц.350146символах, не имеющее вида удерживается в видах, а превосходящее всякийобраз(εἰκόνος)ἀποτυποῦται)»353отпечатлеваетсяпосредствомобразов(δι’εἰκόνων. Вероятно, таковые образы следует представлять поаналогии с геометрическими фигурами и астрономическими процессами вдиалоге «Государство» (526d–530c) Платона как связанные с материей лишь«внешним» образом и при этом лишь настолько, насколько человеческомууму требуется нечто зримое и телесное, чтобы, оттолкнувшись от него,взойти к горнему и чисто умопостигаемому.
В предыдущем разделе ужеотмечалось, что Фичино переводил данный трактат и мог усвоить эту идеюЯмвлиха,темболее,какмыпоказаливыше,образ«отпечатка»,связывающего нематериальный и материальный уровни мироздания, впервыевстречается у самого Платона. Однако, если у афинского философаобращение к образам можно считать дискурсивным эффектом отсутствияготового «абстрактного» (неапеллирующего ни к каким свойствам иотношениям материального мира) языка, то у сирийца существованиенеизреченных символов «реально» и есть следствие божественногопромысла о человеке.Важнейшим для медико-астрологического контекста работы Фичиноявляется совпадение в написании латинского варианта имени ГермесаТриждывеличайшего и планеты Меркурий – Mercurius 354 .
В самом началетрактата «О жизни» (I.I.5–7) флорентиец пишет: «Первым в небесахМеркурий побуждает или увещевает нас к тому, чтобы мы, предаваясьисследованиям, вступали на путь Муз, ибо всякое исследование даруется намМеркурием» (Principio in coelo Mercurius, ut investigando Musarum iteraggrediamur, vel impellit vel adhortatur, siquidem Mercurio tributum estinvestigationis353omnisofficium).КомпозицияданногорассужденияПер.
В. В. Петрова. Цит. по: Петров В.В. Указ. соч.Bullard M.M. The Inward Zodiac: A Development in Ficino’s Thought on Astrology //Renaissance Qyarterly. 1990. Vol. 43. № 4. P. 687–708; Clydesdale R. ‘Jupiter tames Saturn’:Astrology in Ficino’sEpistolae // Laus Platonici Philosophi: Marsilio Ficino and his Influence... P. 117–132.354147актуализирует распространенную в платонической традиции идею обиерархическом устройстве космоса и искуизоморфной ему стадиальностивсякого подлинного познания. В данном случае Фичино используетдостаточно простую риторическую фигуру, а именно посредством Меркурияотождествляет начало трактата (то есть нового философского исследования)со всяким познанием, направленным к умопостигаемым вещам, вообще.Прагматический горизонт работы Фичино с медицинским знанием иконститутивной ему системой авторитетов отчетливо прослеживается и втрактате «Совет, как противостоять чуме».
Начинается он с небольшоговведения, где утверждается, что ради краткости повествования, автор многоеопускает, но все, что признает пригодным, «подтверждено многимизнаниями и авторитетом всех древних и современных врачей, а также опытоммногих, в особенности же нашего отца выдающегося лекаря маэстро Фичино,который вылечил большую часть больных (имеется в виду эпидемия чумы воФлоренции 1478–1479 гг. – И.Г.)»характерпредложенных355обобщений. Очевидно гипертрофированный–притом,чтоостаетсямалоисследованным, кого из врачей древности Фичино мог читать вподлиннике, – скрывает ту же экзегетическую фигуру согласия всехавторитетов в том, что «разумно», какую можно обнаружить и в работефлорентийца с философами платонической традиции. Так, например, в главе«Как предохраниться от чумы с помощью лекарств (per modo medicinale)»(VI.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
