Диссертация (1137581), страница 29
Текст из файла (страница 29)
Т. 14. C. 436–452.294Здесь и далее греческий текст Платоновых диалогов приводится по: Plato. PlatonisOpera / Ed. by John Burnet. Oxford. 1900–1907. 1–5 vols.295Йегер В. Указ. соч. С. 186–187.121направленным на поддержание здоровья тела (Государство, 341e–342c),каковое никогда не признается в диалогах Платона равным добродетелям, –например, рассудительности (σωφροσύνη) в диалоге «Хармид» (174d–176b) –однако обретение последних может вести к исправлению телесных недугов.КакотмечаетА.Л.Верлинский,вбольшинствеслучаевзнаниеплатоновского врача – это знание здоровья в безусловном смысле, т.
е.«идеи» здоровья, и оно не связано с неким специальным методом даннойτέχνη,аявляетсярезультатомперенесениянамедицинуобщегофилософского принципа достижимости безусловного знания (блага) инеобходимости соотносить с ним все единичные действия как с конечнойцелью (τέλος) 296. Ориентированность «общепринятой» медицины на лечениетела отягощается тем, что она прибегает для этого к материальнымсредствам, а не к воздействию на нечто бестелесное: образ жизни или самудушу больного. Так, например, в диалоге «Государство» (426а) говорится,что те, кто постоянно придается распущенности в силу самого устройствасвоей души, лечась (ἰατρευόμενοι) «добиваются только того, что делают своинедуги (νοσήματα) разнообразнее (ποικιλώτερα) и сильнее, но все времянадеются выздороветь, когда кто присоветует им новое лекарство(φάρμακον)».
Неудивительно, что на основании суждений такого родаПлатону мог приписываться дуалистический взгляд на устройство человека,а последующая философская традиция, отсылающая к указанным контекстами особенностям словоупотребления в Corpus Platonicum, предстает чередойпопытокспомощьюэкзегетическогоинструментарияустранитьпротиворечия, присущие позиции философского авторитета.В произведениях Платона можно найти целый ряд недвусмысленныхуказанийнато,чтосфераматериальныхподобийдолжнабытьвсевозможными способами отделена от подлинного – с точки зренияконститутивных296дляобъективногоВерлинский А.Л. Указ. соч. С.
93–94.миропорядкуцелейпознания–122философского умозрения, осуществляемого душой или только разумной еечастью297. Однако специалисты-филологи отмечают этимологическую связьгреческого ψυχή – и его латинского перевода anima – со значением«дыхание/дышать»298. С этой точки зрения очевидно, что отношение души ктелу может мыслиться как дуалистическое (дыхание входит в тело извне иисходит от него), и как сам принцип органической жизни, неотделимый оттела.
Так, например, в диалогах «Государство» (610d–611c), «Федон» (66b–d)и «Тимей» (86d–e) говорится о том, что страсти и ложные мнения коренятсяв самой природе тела. Именно эти душевные пороки материально-телесного«происхождения» мешают реализации созерцательного идеала философскойжизни и тем самым восхождению к подлинному благу. Если перевести этоэтическое противопоставление в гносеологическое измерение, становитсяпонятным, почему лейтмотивом платоновских диалогов является постоянноеразграничение умопостигаемого знания, устроенного по «системному»принципу (когерентное и неизменное), и наблюдаемого нами привычногомира явлений, который лишь вводит нас в заблуждение, подобно теням,отбрасываемым на стену пещеры (Государство, 514а–517d) 299 .
Однаконесмотря на подобную «материальность» жизненного мира смертных297Концепция трехчастного устройства души наиболее артикулированно изложена вдиалогах «Государство» (580d–583a), но ей созвучно и трехчастное описание устройствасмертного – в образе возничего, управляющего упряжкой лошадей – из диалога «Федр»(246а–248b). В диалоге «Тимей» (73b–d) говорится о двух родах души и теле, образующихсмертного, – вновь можно увидеть трехчастное деление. Во всех случаях «высшее»проявление души связывается с философским умозрением и причастностью подлинномуили божественному уровню мироздания.298Frede D., Reis.
B. Introduction // Body and soul in ancient philosophy. Berlin; NY, 2009. P.1. Однако К. Роу справедливо, по нашему мнению, замечает, что представленное впроизведениях Платона понимание «души» в целом сильно отличается от архаического,какое можно найти в гомеровском эпосе: «”Душа”, по Сократу, обычно обращается кчеловеческой сущности с точки зрения морали: так, например, он убеждает нас“заботиться о наших душах”, приобретая знание и силу.
Душа или “тень” в гомеровскойпреисподней – наоборот, показана в качестве нашего собственного иллюзорного образа,лишенного ума». Роу К. Взгляд на психологию Платона // AKADHMEIA: Материалы иисследования по истории платонизма. Межвузовский сборник. Выпуск 5. СПб., 2003. С.25–39.299Более подробно контекст и содержание диалога «Государство» изложены в: Scott D.The «Republic» // The Oxford Handbook of Plato. Oxford; N.Y., 2008. P. 360–383.123существуетособаячеловеческойдушисвязьиразумностикакбожественности,неотъемлемогокаковойсвойствахарактеризуетсянематериальный и умопостигаемый уровень мироздания. Так, например, онаэтимологическиподчеркиваетсявдиалоге«Кратил»(398b–c),гдеутверждается, что «достойному человеку после смерти выпадает великаядоля и честь, и он становится демоном (δαίμων), заслужив это имя своейразумностью (φρονήσεως)»300. Если не толковать это утверждение в качественекой этической аллегории, оно вполне может рассматриваться какдемонология, данная in nuce 301 .
Ведь, например, в диалоге «Федр» (246d)утверждается существование бессмертных, чьи душа и тело соединеныиначе, чем у смертных, – «на вечные времена» (τὸν ἀεὶ δὲ χρόνον).В X книге диалога «Законы» (886d–e) «божественность» Солнца, Луныи звезд напрямую увязываются с их способностью «заботиться о делахчеловеческих», а толкование светил в духе рядоположенных человеческомубытию материальных явлений («камней») осуждается как нечестивое(Законы, 886d–e).
Более того, колдунов и ворожей предлагается каратьсмертью (Законы, 908a-d, 933c-e): строгость наказания обусловлена тем, чтовсякое нечестие ведет к развращению людей и государства. Платон пишет,что основой любого колдовства является именно нечестие, заключающееся впредставлении о том, что божественные существа могут быть подверженывоздействию внешних по отношению к ним самим силами (тем болеевоздействию грубых материальных подобий): очевидно, они лишены всехмодальностей чувственного восприятия, аналогичных тем, что есть усмертных.
Тем не менее они обращены к «восприятию» человеческих дел и,300Там же: «Дело в том, что они были разумны (φρόνιμοι) и все было им ведомо(δαήμονες), за что он и назвал их “ведемонами” (δαίμονας)» (Пер. Т. В. Васильевой).Сократ утверждает, что прилагательное φρόνιμος (умный, разумный) синонимично δαήμων(знающий, сведущий), а последнее этимологически связано со словом «демон».301Особенно с учетом замечания в диалоге «Федон» (107d): «демон каждого человека,который получил в удел живое существо (ὁ ἑκάστου δαίμων, ὅσπερ ζῶντα εἰλήχει)» (Пер. Д.В. Бугая).
Цит. по: Бугай Д.В. Прокл Диадох как комментатор Платона: дис. ... канд.филос. наук. М., 2001. С. 135.124вмешиваясь в них, могут воздействовать на чувства людей – так можноистолковатьрассужденияПлатонаоприродесновидений.Вэтойперспективе образная составляющая платоновских описаний: ввиду запретана манипулятивную активность мистагогического рода в сочетании с«открытостью» смертных для божественных воздействий – приобретает ещеболее значимый, но и более противоречивый, с точки зрения попытокдоктринально ее оформить в систему, характер302.В Платоновых диалогах неоднократно говорится о дуализме души(ψυχή) и тела (σῶμα). В диалоге «Кратил» (399de) Сократ сначала такопределяет их отношение: душа присутствует в теле и является причиной егожизни, доставляет телу возможность дышать и отдыхать303. Без души телоумирает.
Потом он говорит, что душа одновременно с умом поддерживает иупорядочивает природу вещей (Кратил, 400b). Далее Сократ переходит кобыгрыванию образа «σῶμα» (тело) – «σῆμα» («σῆμα» – это «могильнаяплита», но также и «знак»): плоть является застенком, в котором душаотбывает свое наказание (400c). Душа оказывается активным формирующимначалом, в то время как тело – это лишь видимый знак, помогающий «душеобозначать то, что ей нужно выразить». Таким образом, «означающее»оказывается тождественным миру видимых вещей, в то время как обретениесмысла«означаемого»обеспечиваетсяуверенностьютолкователявсуществовании двух онтологических уровней реальности.