Диссертация (1137581), страница 25
Текст из файла (страница 25)
Теоретические основания медико-антропологических представленийМ. Фичино в свете его герменевтического методаСуществует достаточно разработанная исследовательская традиция,помещающая медицинские рассуждения Фичино в контекст схоластическойтрадиции, теоретическим же фундаментом последней служила средневековаяAge: naissance et diffusion d'une écriture médicale en Italie et en France (XIIIe–XVe siècle).Vol. 1. Roma, 2007.
P. 1–27, 87–152.251Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека (эпоха великих воспитателей ивоспитательных систем). М.: «Греко-латинский кабинет»® Ю. А. Шичалина, 1997. С. 13.252Общие замечания о медицинском дискурсе у Платона см.: Vegetti M. La medicina inPlatone. Venezia, 1995; Peponi A.-E. Mixed Pleasures, Blended Discourses: Poetry, Medicine,and the Body in Plato's Philebus 46-47c // Classical Antiquity. 2002. Vol.
21. №. 1. P. 135–160.104рецепция перипатетической, а не платонической философии 253 . Еще П. О.Кристеллер показал, что овладение Фичино элементами схоластическойтрадиции: как в медико-теоретическом, так и в более широком философскомконтекстах – произошло, скорее всего, во время обучения его воФлорентийском университете, где он числился студентом еще в 1462 г.,работая над переводом первых своих 10 диалогов из Платоновскогокорпуса 254 .
Для интеллектуальной биографии флорентийца безусловно,значимо, что в 1439–1440 и в 1450–1451 гг. там преподавал Николо Тиньозииз Фолиньо (1402–1474). Точное содержание его лекций нам неизвестно,однако этот представитель университетского дискурса XV в.
прославился,прежде всего, как знаток Аристотелева корпуса сочинений и апологет властисемейства Медичи. В настоящее время с большой долей вероятностиустановлен принадлежавший Фичино в годы возможного обучения уТиньози манускрипт с латинскими переводами сочинений Стагирита: в ихчислефизические«Метеорологика»255трактаты.«Овозникновениииуничтожении»иСпециалист по интеллектуальной истории Дж.Хенкинс, справедливо указывает, что доступные Фичино книжные собраниясемейства Медичи в целом содержали больше работ Аристотеля, чемПлатона256.схоластическойКосвеннымразработкойобразомвопросовобудовлетворенностинатурфилософиииФичиномедицинысвидетельствует, что в число избранных флорентийцем для перевода и253Katinis T. Medicina e filosofia in Marsilio Ficino: il Consilio contro la pestilentia… P.
1–154;Copenhaver B. Scholastic Philosophy and Renaissance Magic in the De vita of Marsilio Ficino //Renaissance Quarterly. 1984. Vol. 37. P. 523–554; Christopoulos J. By «your own carefulattention and the care of doctors and astrologers»: Marsilio Ficino's medical astrology and itsThomist context // Bruniana & Campanelliana. 2010. Vol.
16. № 2. P. 389–404.254Kristeller P.O. Marsilio Ficino and his work after five hundred years // Marsilio Ficino e ilritorno di Platone. Vol. I. Florence: Leo S. Olschki, 1986. P. 172. Классической являетсяпостановка проблемы влияния схоластической философии на мысль Фичино в его жеработе: Kristeller P.O. The Scholastic background of Marsilio Ficino: With an Edition ofUnpublished Texts // Traditio.
1944. Vol. 2. P. 257–318.255Katinis T. A humanist confronts the plague: Ficino’s Consilio contra la pestilentia // ModernLanguage Note. 2010. Vol. 125. № 1. P. 77.256Hankins J. Cosimo de' Medici and the «Platonic Academy» // Journal of the Warburg andCourtauld Institutes. 1990. Vol. 53. P. 148.105комментирования авторов не вошел ни один из авторитетных врачейдревности. И это несмотря на то, что интерес к сочинениям Галена – лекаря ифилософа-платоника – в русле «медицинского гуманизма» в последнейчетверти XV в.
уже вполне сформировался: такие именитые врачи ипреподаватели медицины, как Джорджио Валла (1447–1500), АлессандроБенедетти (1450–1513) и Николо Леоничено (1428–1524) не только читалиего трактаты по-гречески, но и делали с них новые, более точные, чемсредневековые, переводы на латинский язык257.Наиболееобстоятельнойработой,посвященнойисторическомуконтексту медицинских взглядов Фичино, следует признать исследование Т.Катиниса, предваряющее критическое издание трактата «Совет, какпротивостоять чуме», однако оно не лишено некоторых методологическихупущений258.Так,например,отмеченныйисследователемдоступфлорентийца к лучшим библиотекам (например, Пико дела Мирандола илисемейства Медичи) сам по себе не свидетельствует о глубоком знанииосновополагающих для медицинского знания эпохи текстов, и это особенноважно понимать с учетом того факта, что многие современники Фичинопредпринимали собственные попытки синтеза врачебного искусства игуманистических практик, аристотелизма и платонизма 259 .
По мнению Т.Катиниса, «Фичино использует многие из возможностей нового платонизма –в особенности “Эннеады” Плотина – для создания дискурса… и практики,подчиненных идее всеобщей «симпатии» и понятию spiritus, то естьдвижущей силы, связывающей физический и психический миры; эта идея ипонятие находятся в центре нового медико-философского знания»260.
Даже втехслучаях,когдазнакомствоФичиносмедицинскимиинатурфилософскими взглядами какого-либо мыслителя очевидно (как,257Grendler P. The Universities of Italian Renaissance. L.; Baltimore, 2004. P. 314–351.Katinis T. Medicina e filosofia in Marsilio Ficino: il Consilio contro la pestilentia. Roma,2007. P. 3–154259Ibid. P. 64–68.260Ibid.
P. 74.258106например, в случае с Петром Абанским или Джентиле да Фолиньо) изисследования Т. Катиниса совершенно не понятно, как именно флорентиецрецепирует авторитетные для него произведения. Так, например, в трактате«О жизни» (I.23.19; II.18.140; II.20.22; III.18.72) Фичино весьма одобрительноотзывается о Петре Абанском, чей комментарий к трактату «Проблемы»,приписываемому Аристотелю, флорентиец, вероятно, знал261. Однаковзгляды философов противоположны по ряду существенных вопросов: ПетрАбанский выступал против идеи абстрагирования от телесных чувств радидостижения наивысшего просветления ума, созвучной Плотинову учению обэкстатическом восхождении к Единому, которую Фичино развивает втрактате «О жизни» (I.4.37–48).
Кроме того, флорентиец отождествлялмеланхолию выдающихся людей из указанного выше псевдоэпиграфическогосочинения Аристотеля с платоновским «божественным неистовством», аПетр Абанский толкует соответствующее место в «Проблемах» Стагиритапрямо противоположным Фичино образом: не избыток черной желчиспособствует величайшим достижениям в науках и искусствах, а умеренноесмешение всех гуморов. Последнее лучше соответствует, по мнению ПетраАбанского, общим принципам перипатетической философии262. Несмотря науказанные особенности аргументации в сочинениях Фичино, посвященныхмедицинским вопросам, мы согласны с результатами исследованийспециалистов по интеллектуальной истории по следующим вопросам.
Вопервых, флорентиец был знаком с медицинской практикой эпохи, включаяизготовление лекарств и хирургию, что, вероятнее всего, обусловленохарактером профессиональной деятельности его отца-лекаря. Во-вторых,Фичино владел схоластической культурой представления медицинскойтеории,261чтопредполагалоуказаниепричинисследуемыхявлений,Подробнее о комментарии философа второй половины XIII – начала XIV вв. ПетраАбанского к «Проблемам» Аристотеля, см.: Klemm M. Medicine and Moral Virtue in theExpositio Problematum Aristotelis of Peter of Abano // Early Science and Medicine. 2006.
Vol.11. № 3. P. 302–335.262Ibid.107невозможное без хорошего знания эпистемологии и натурфилософииАристотеля и его комментаторов (при этом мнение последних моглоартикулированно противопоставляться «подлинному» учению Стагирита). Втретьих, в произведениях флорентийца прослеживается устойчивый интереск суждениям Платона и философов-неоплатоников о физическом устройствекосмоса и месте человеческого тела в нем, которые он охотно транслировалсовременникам-врачам и в качестве теоретической рамки медицинскогознания, и в качестве неопровержимых свидетельств существования тех илииных явлений.Представление о границах, разделяющих разные сферы знания винтеллектуальнойкультурераннегоНовоговремени,несомненно,существовало, хотя ученые-схоласты и мыслители, ориентированные нагуманистическую традицию, оперировали им различным образом263. В этомсвете декларируемое Фичино стремление врачевать «тела» с позициисвященника (т.е.
благочестивого теолога-платоника) или же говорить о«вещах божественных», ссылаясь на опыт и используя словарь лекарей, неявляется одной лишь литературной игрой, сменой профессиональных масок,релятивизирующей посредством смешения языков расхожие истины илипознаваемость мира как такового264Платона,показанокоторые,какбыло. Описывая принципы философиивыше,Фичинополагаетконститутивными для всей «древней теологии», флорентиец не толькоформулирует образец, какому он будет более или менее последовательноследоватьвсвоихрассуждениях,ноиоткрываетсамыеобщиегносеологические установки, которые, вероятнее всего, имеют для него263См., например, блестящее исследование П.
Грендлера о демаркации дисциплин всхоластическом и гуманистическом curricula: Grendler P.F. Schooling in Renaissance Italy.Literacy and Learning, 1300-1600. L., Baltimore, 1991.264Данный подход, по мнению исследователей, обнаруживает себя в некоторыхгуманистических диалогах: Иванова Ю.В. Гуманистический диалог // История литературыИталии. Т. 2. Кн.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
