Диссертация (1137581), страница 15
Текст из файла (страница 15)
С.68, 77–81. Отметим, что Хризолор перевел ad verbum диалог «Государство» Платона. Этотперевод выправляли впоследствии его ученики: сначала Уберто Дечембрио (1350–1427), азатем его сын Пьер Кандидо (1392–1477). Диалог «Аксиох», считающийся в настоящеевремя псевдоэпиграфом Платона, был переведен с греческого на латинский язык ещеодним учеником Хризолора – гуманистом Ченчио де Рустичи (ок. 1390 – после 1445) Сточки зрения переводческой работы с наследиям Платона до Фичино, наиболееплодовитым был Леонардо Бруни (1374–1444), также обучавшийся греческому языку уХризолора: в 1405 г.
он переводит на латинский язык диалог Платона «Федон», в 1409 г. –диалог «Горгий», около 1414 г. – «Апологию Сократа», в 1427 г. – диалог «Критон» иписьма Платона, а в 1435 г – отправил Козимо Медичи перевод на латинский язык речиАлкивиада из диалога «Пир». Кроме того, ок. 1424 г. Бруни выполнил«боудлеризированное» переложение на латинский язык диалога «Федр», изъяв из него всевозможные намеки на гомосексуальные отношения. См.: Hankins J. Op. cit. P.
4–5, 66–72.135Hankins J. Op. cit. P. 3; Celenza C.S. Op. cit. P. 73–74. Кроме того, еще в XII в. ГенрихомАристиппом были переложены на латинский язык диалоги Платона «Федон» и «Менон», ав XIII в. Вильгельмом из Мёрбеке — первая часть «Парменида».136Доброхотов А.Л. Данте Алигьери.
М., 1990. С. 19. Исследователи особенноподчеркивают роль трудов Августина в приобщении молодого Фичино к Платоновунаследию, см.: Tarabochia Canavero A.S. Agostino nella teologia platonica di Marsilio Ficino //Rivista di filosofia neo-scolastica. 1978. Vol. 70. Fasc. IV. P. 626–646; Levi. A. Op. cit.61замысел, сей Великий Медичи предназначил для столь важного дела меня,тогда еще юнца, сына своего лучшего врача; имея в виду эту цель, онвоспитывал меня изо дня в день»137.
Как отмечает Ю. В. Иванова, признаниеза данным сообщением научно-исторического статуса влечет за собоймножество фактических противоречий, а сам интерес интеллектуаловлатинского Запада к античному философскому наследию предшествовалмассовому появлению в Италии ученых-греков из Византии 138. Несмотря нато,чтозасуждениямифлорентийцаневозможновидетьпростоедокументирование истории обращения интеллектуальной и политическойэлиты Кваттроченто к наследию Платона (и его комментаторов), какуказывает М.
В. Шумилин, «ренессансный платонизм» как интеллектуальноетечение все же обладал узнаваемой спецификой, распознаваемой на фонегуманистической культуры эпохи 139 . Прежде всего, его институциональноеоформление проходило в ситуации символического противопоставления«ренессансному аристотелизму»: в духе philosophia perennis оппозицияфилософских проектов Платона и Аристотеля, обозначенная уже вгерменевтическихподходахантичныхкомментаторовихнаследия,представала горизонтом интеллектуальных споров и противостояний XV в.140Генеалогия споров «платоников» и «аристотеликов» рассматриваемой эпохидействительно может быть более или менее убедительно привязана квыступлениям Плифона с апологетикой «платоновских таинств» во временаФерраро-Флорентийского Собора, оформленным также в виде трактата «О137Пер.
О.Ф. Кудрявцева. Цит. по: Кудрявцев О. Ф. Указ. соч. С. 162. Годы жизни ГеоргаГемиста Плифона: ок. 1360–1452/1454.138Иванова Ю.В. Указ. соч. С. 66–67; Id. Возрождение философии… С. 372–374.139Шумилин М.В. Указ. соч. С. 420–422.140См., например, дискуссию о статусе «Платоновской Академии во Флоренции»: HankinsJ. The Myth of the Platonic Academy of Florence // Renaissance Quarterly. Vol.
XLIV. № 3.1991. P. 429–475; Id. Humanist Academies and the “Platonic Academy of Florence // OnRenaissance Academies: Proceedings of the international conference “From the RomanAcademy to the Danish Academy in Rome,” 11-13 October 2006. Rome: Edizioni Quasar, 2011,P. 31–46; Field A. The Platonic Academy of Florence // Marsilio Ficino: his Theology, hisPhilosophy, his Legacy. Leiden; Boston, 2002. P. 359–376.62расхождениях между Платоном и Аристотелем»141.
Еще Д. Уокер в 1953 г.вполне обоснованно указал, что ответом на них стало полемическое поотношению к позиции Плифона сочинение «Сопоставление философовАристотеля и Платона» (Comparatio philosophorum Platonis et Aristotelis)Георгия Трапезундского, составленное около 1455 г. и опубликованное в1458 г.142 Так как и Плифон и Трапезундец явным образом позиционировалисебя в качестве знатоков античных философов, в историко-философскихисследованиях их полемика приобрела первостепенное значение приобсуждении восприятия философии Платона в рассматриваемую эпоху143.Однако к сравнениям двух философов: Платона и Аристотеля –обращались и в рамках чисто гуманистических жанров, сама форма которыхсущественно ограничивает пространство новаторства Плифона в данномвопросе (например, Эней Сильвий Пикколомини (1405–1464), известный какпапа Пий II)144.
Как отмечает Ю. В. Иванова, весьма показательносопоставление Платона и Аристотеля, выполненное переводчиком многихплатоновских трудов Леонардо Бруни и помещенное им в жизнеописанииСтагирита («Vita Aristotelis»): «Учение Платона отрывочно и неопределенно(varia est et incerta»). Аристотель в изложении флорентийского гуманиста были последовательнее, и ответственнее Платона, потому что никогда невысказывался бездоказательно 145 . Обвинения, предъявленные последнему врамках этого символического противостояния Григорием Трапезундским141Celenza C.S. Op. cit.Walker D.P.
Orpheus the Theologian and Renaissance Platonists // Journal of the Warburgand Courtauld Institutes. 1953. Vol. 16. № 1/2. P. 107–109; Иванова Ю.В. Греки в Италии…С. 81–85.143См., например, диссертацию: Lo Presti E. La filosofia nel suo sviluppo storico: laprospettiva storiografica di Marsilio Ficino e l’influenza dei dotti bizantini Giorgio GemistoPletone e Giovanni Basilio Bessarione: Tesi di Dottorato inedita. Bologna, 2006. P. 43–85.144Очерк истории позднеантичной и средневековой полемики вокруг философскогонаследия Платона и Аристотеля см.: Monfasani J. Marsilio Ficino and the Plato-AristotleControversy // Marsilio Ficino: his theology, his philosophy, his legacy.
Leiden, etc., 2001. P.179–202; Purnell F. The theme of Philosophic Concorde and the sources of Ficino’s Platonism //Marsilio Ficino e il ritorno di Platone: studi e documenti. Firenze, 1986. Vol. II. P. 397–415.145Иванова Ю.В. Указ. соч. С. 81–85.14263носили более содержательно-философский характер: Платон обвиняется впротивном духу христианства учении о предсуществовании материи и вере вметемпсихоз, а также в приверженности многобожию, в то время как уАристотеляТрапезундецусматриваетмонотеистическиеубеждения,доктрину о сотворении вселенной ex nihilo и о бессмертии души.
Такимобразом, становится вполне очевидна другая особенность «ренессансногоплатонизма» и «ренессансного аристотелизма», а именно: первостепенностьполитико-полемических коннотаций в выбираемой сторонниками того илииного учения позиции, что располагало к выработке системы «общих мест»,покоторымопознаваласьпринадлежностьксоответствующемуинтеллектуальному лагерю.
Эти топосы часто оказываются важнее строгогоследования букве и даже смыслу сочинений защищаемых авторитетов: так,например, аллегорический метод довольно быстро начинает однозначноассоциироваться с платонизмом, хотя в диалоге «Государство» (378d–e)Платон высказывается против оправдания поэзии с помощью аллегорическихтолкований и иносказаний вообще 146 . В итоге, в контексте указаннойполемики архиепископ Никейский Виссарион (1403–1472) уже открытопровозгласил себя апологетом Платона в полемическом – по отношению к«Сопоставления» Григория Трапезундского – трактате 1462 г. «Противклевещущего на Платона» (In calumniatorem Platonis), экземпляр которогобыл отправлен во Флоренцию Фичино и получил его восторженный отзыв147.Мы уже указали во введении на связь переводческой деятельностиФичино с его историософскими воззрениями и роль последних в философиифлорентийца, однако следует отметить еще одну особенность его работы: он,вероятно, был первым из философов Нового времени, кто осмыслил146Шумилин М.В.
Указ. соч. С. 421.Иванова Ю.В. Указ. соч. С. 96. Более подробно о влиянии Виссариона Никейского наФичино см.: Lo Presti E. Op. cit. P. 75–85. Достаточно подробный обзор исследований,посвященных разным аспектам полемики Григория Трапезундского и ВиссарионаНикейского: Семиколенных М.В. Апокалиптизм Георгия Трапезундского как стратегиямаргинализации платоновского наследия // Studia Culturae.
2017. Вып. 2. № 32. С. 137–159.14764символическое и интеллектуальное значение перевода полного корпусасочинений того или иного мыслителя. Конечно, немаловажным условиемэтогобылоналичиевегораспоряжении«полных»Герметического, Платоновского и Плотиновского корпусоврукописей148. Такжеочевидно, что уже постановка подобной задачи должна была направлятьсясоответствующими герменевтическими установками: фактически Фичинознакомился с учениями платонической философской традиции всю своюжизнь, но флорентиец с юных лет предполагал, что ему самодостовернымобразом известно ее сущностное смысловое ядро – вследствие чего он всемидоступными экзегетическими средствами обосновывал идею полногосогласия не только между разными авторитетными для него философамиантичности и Средних веков, но и между ранними и поздними своимипроизведениями.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
