Диссертация (1137497), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Вместе с развитием идеи о «благополучности» Негорев уделяет всебольше внимания «обыкновенности». Быть обыкновенным, по мнению Негорева, значит быть именно таким, каким требуется в современном обществе.«Обыкновенность» как нормальное состояние трезво мыслящего человекапротивопоставляется Негоревым поведению своих друзей, которые руководствуются в жизни страстью, а не умом:«Вообще я не терплю видеть людей в ненормальном состоянии их духа, бурно взволнованных какой-нибудь страстью, и вынес теперь от Софьи Васильевны очень тяжелое впечатление» [Кущевский, 1959, c.
283].Это свойство «обыкновенности» как отрицательной уравновешенности,которую ничто не может задеть или подвигнуть на важные поступки, отмечаетне только сам рассказчик, но и его друзья, подразумевая в этом свойстве нечтооскорбительное. Сам же Николай Негорев видит в этом комплимент:«У него был счастливый характер, который действительно не позволял ему скучатьили быть печальным хоть двадцать минут сряду. Я сказал ему это, и Андрей ответил мнекомплиментом, что мой характер еще лучше, так как я не только никогда не печалюсь, ноне веселюсь и не сержусь» [Кущевский, 1959, c. 287].5.2. Карьера Николая Негорева как сборный сюжетВ романе Кущевского мы видим отзвуки английского романа карьеры.Окончание романа можно рассматривать как отдельный фрагмент, предельноточно резюмирующий сюжет типичного романа карьеры. Основанием для подобного анализа является мимолетное, но ключевое для нашей работы упоминание романа Писемского «Тысяча душ» в тексте Кущевского.172Так, в одном из эпизодов из гимназической жизни Негорев рассказываето литературных дебатах, которые вели его одноклассники в свободное от занятий время.
В одном из таких споров упоминается роман «Тысяча душ». И вэтом эпизоде главный принцип, проводимый в романе, резюмируется авторомтак: «цель оправдывает средства». Если мы заменим слово «цель» на «идею»,то получим тот принцип, которым руководствуется главный герой романа Кущевского.Рассматривая карьерную историю Негорева как один из этапов рецепции освоения сюжетных перипетий английского романа воспитания в русскойпрозе, мы увидим, что Кущевский создает отрицательную историю карьеры,ту, которой не должны следовать читатели.Последние четыре главы романа, описывающие историю Николая послеоправдания и освобождения из тюрьмы («Я стремлюсь на верх благополучия,а Оверин кидается в бездну», «Политические дела», «В которой Софья Васильевна и Оверин появляются в последний раз» и «Я создаю свое благополучие»), можно рассматривать как «роман в романе» и новый, последний витокповествования, в котором подводятся «итоги» бытованию романа воспитанияв русской культурной практике и читательском обиходе XIX века.Кущевский пишет историю становления карьеры Негорева и завершения его «воспитания», иронизируя над самим жанром.
Важно учитывать пародийную дистанцию. Иронично относясь к жанру и его канону, Кущевский, интуитивно или осознанно, показывает, что жанр английского романа воспитания становится уже архаичным и не актуальным для современной русскойпрозы.Негорев начинает повествование о своей «дороге к благополучию» срассуждения о доступных для него вариантах:«Благонамеренным ученым и всеми презираемым профессором я быть не хотел также, как далек был от желания сделаться добросовестным тружеником и попасть под надзорполиции» [Кущевский, 1959, c. 320].173Оверин формулирует новый закон жизни Негорева: «Для того чтобы неостаться без пирожного, вы готовы обречь на смерть миллионы людей!» [Кущевский, 1959, c. 334]Примечательно, что отъезд в столицу, который сопровождает каноническое повествование в романе воспитания XIX века, происходит именно тогда,когда Негорев становится окончательно «благополучным россиянином», таким образом начиная отдельный роман воспитания, стереотипную историюкарьеры молодого человека в столице:«…Я простился с опостылевшим, после всего этого погрома, городом и выехал вПетербург, снабженный самыми лестными рекомендациями к разным более или менее именитым особам.
Малинин был твердо убежден, что я сделаюсь министром, и просил не оставить его напредки своим высоким вниманием и покровительством» [Кущевский, 1959, c.338].Всю последующую историю создания «своего благополучия» Негоревпредваряет преамбулой о том, что он не может описывать эти события «равнодушно и принужден быть кратким, чтобы не нарушить в рассказе беспристрастного тона, который я везде старался сохранять» [Кущевский, 1959, c.338]. Более того, он сам, по праву рассказчика, отмечает, что при описании егокарьерного пути он является здесь «человеком, уже вполне убродившимся»,вступающим в «спокойную колею жизни, без тревог и случайностей».
«Убродившийся человек» — именно таким должен быть герой романа воспитания,окончивший свой путь становления. Тем не менее история карьеры и окончательного становления Негорева представляет собой «перевертыш».По прибытии в Петербург Негорев поступает в канцелярию «одного министерства» и первое время пытается вести «правильную, регулярную, но довольно скучную жизнь образованного чиновника из молодых» [Кущевский,1959, c.
339]. Начало петербургской карьеры Негорева похоже на многочисленные карьерные истории его ровесников. По прошествии двух лет подобнойслужбы, в перспективе которой «я все-таки не мог видеть ничего отраднее да-174лекой смерти от маразмуса в чине действительного статского советника», Негорев пытается всячески продвинуться в карьере, работая над разнообразнымипроектами, в том числе создавая «обширную записку о преобразовании управления одного края» [Кущевский, 1959, c.
342].Тем не менее, не имея никакой возможности отдать записку в нужныеруки и предвидя, что «при маленькой протекции моя записка могла бы составить мне блистательную карьеру», Негорев решается делать карьеру «остроумно». Он покупает за триста рублей у одного своего товарища письмо от дочери важного генерала, о том, что она беременна, обеспечивая себе брак порасчету и ту протекцию, которой не хватало Негореву для своей карьеры:«Старик представил меня невесте, и через месяц, когда мы венчались, я уже былчленом особой комиссии, назначенной для рассмотрения моего предложения. В каких-нибудь четыре недели я двинулся настолько вперед, насколько не подвинулся бы при другихобстоятельствах в четыре года» [Кущевский, 1959, c. 345].События, последовавшие после выгодной женитьбы, становятся завершением «блистательной» карьеры Негорева, когда он уже «значил нечто в государственной машине»:«Вскоре после свадьбы мой тесть скончался и не оставил детям ничего, кроме долгов.
Я купил с аукциона его дом, продававшийся за долги, и переехал в великолепную генеральскую квартиру <…> и проводил жену за границу, где легче было скрыть ей свойстыд.Я остался один в большой великолепной квартире и начал работать без отдыха. Язначил уже нечто в государственной машине, а при сознании важности своей работы оченьприятно работать» [Кущевский, 1959, c. 345].Роман не заканчивается на описании карьеры Негорева. Последние страницы посвящены описанию отношений героя с его университетскими друзьями. Вскоре после отъезда жены Негорева за границу (надо заметить, что оребенке герой не упоминает совершенно) он встречает в Петербурге своюсестру Лизу, которая вышла замуж за одного из его университетских друзей.175Негорев встречает ее как «знатный барин», чем вызывает гнев сестры.
Негорев-рассказчик всячески подчеркивает, что не понимает, почему Лиза «не перестала как-то дичиться меня», а также не знает, «в чем именно я изменился».Узнав о судьбах других своих друзей, Негорев в последней фразе романа презрительно восклицает: «Господи! Когда-то эти были моими товарищами! Когда-то мы все были равны!» [Кущевский, 1959, c. 351]Таким образом, история заключительного этапа становится отдельнымсжатым романом карьеры в произведении Кущевского. Сжатое и схематическое описание «достижений» Негорева представляется неким шаблоном,настолько распространенным сюжетом, что Кущевскому нужно было тольковставить имена героев.5.3. Генезис персонажей в романе и контекст женского романавоспитанияОтдельное место отводится в повествовании обсуждению одного изнаиболее насущных вопросов того времени — женского вопроса.
Кущевскийиспользует уже отработанные в русской прозе 1860-х годов сюжетные конструкции и персонажей типичного женского романа воспитания, отдавая даньмоде на обсуждение вопроса женского воспитания и образования в беллетристике и критике 1860—1870-х годов. Каждый из описанных нами женскихперсонажей в романе «Николай Негорев» — это некий уже устоявшийся типаж.Сестра Негоревых, Лиза, когда братья еще только заканчивали пансион,начинает следовать моде на либеральное женское воспитание, видя в нембольше способ эпатировать старших, чем новую общественную идею:«…очень выросла и вышла теперь из всякого повиновения старшим.
Не говоря ужеоб Авдотье Николаевне, над которой она смеялась в глаза, она преследовала даже тетушку,заучивая самые пикантные места из тех книг, которые ей строго запрещалось читать, и ввиде сюрприза за обедом или чаем, рассказывая лучшие места „Египетских ночей“ Пушкина или гоголевскую сцену у ведьмы Солохи.176Тетушка приходила к самому решительному убеждению, что человек, который женится на Лизе, принужден будет или застрелиться от горя, или бежать из отечества за границу» [Кущевский, 1959, c. 161].Впоследствии, когда оба брата уже решают поступить в университет, напоследних каникулах перед поступлением Николай Негорев знакомит Лизу сидеями Оверина.
Несмотря на то, что в этой сцене Лиза достаточно точно понимает смысл описанной Овериным идеи, Николай как повествователь заканчивает пересказывать эту сцену в снисходительно-шутливом тоне, подчеркивая всю несерьезность своего отношения к сестре:«Я хотел было продолжать, но тетушка нашла, что такие мерзости нельзя слушатьмолодой девушке, а потому велела мне отнести „Опыт“ и спрятать в чемодан, как можнодальше от Лизы. Это, однако ж, не помешало мне прочесть Лизе (конечно, один на один)не только „Опыт“, но и „Наблюдение“ со статьями Оверина, за которые тетушка приговорила бы автора по крайней мере к колесованию.— Какой он дурак! — вскричала сестра, когда я кончил статью Оверина.— Ну, не совсем дурак; поумнее нас с тобой, — сказал я, недовольный легкостью, скакой она произнесла свой резкий приговор над моим товарищем. <…> Лиза засмеялась,но, вероятно, мои доводы произвели на нее свое впечатление, так как после этого она весьвечер шаталась по саду, напевала под нос какую-то песню и что-то обдумывала.
Не знаю,до чего она додумалась, только перед чаем Лиза спросила меня, как выглядит из себя Оверин, — блондин он или брюнет?» [Кущевский, 1959, c. 188—189]В дальнейшем станет понятно, что Лиза влюбилась в Оверина, еще незная его самого, но придумав «героя, которого рвалась всеми силами любить» [Кущевский, 1959, c. 193]. В один вечер, когда братья Негоревы устроили новоселье в своем новом городском доме на правах уже взрослых студентов университета, Лиза встречается с Овериным и пытается признаться ему влюбви. Несмотря на то, что эта сцена кончается только тем, что Оверин перечисляет Лизе названия каждой звезды на небе, уже в этой сцене подчеркивается искреннее уважение Оверина к Лизе, контрастирующее с отношением кней ее собственного брата.177Увлечение модными идеями другой героини романа, Ольги, также описано Негоревым саркастически:«Ей было лет семнадцать, но она едва ли могла сокрушить своими прелестями ещечье-нибудь сердце, кроме Андреева.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
