Диссертация (1136847), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Наглядно оба варианта соседствуютздесь:«Однако демонстрируя свою предупредительность, он [индивид] демонстрируетосведомленность о присутствии других людей в ситуации и тем самым, что он открыт длясобрания и уважает его. Именно такой демонстрации своего преданного «присутствия» вситуации могут хотеть окружающие от индивида, даже больше, чем предупредительности самойпо себе» [Там же: 312].Но не всегда прослеживается такая последовательность использования кавычек.Например, в этом фрагменте: «Однако в этих случаях глаза закрывают особым образом,демонстрирующим, что человек за веками все еще присутствует и способен надлежащим образом64участвовать в ситуации» [Там же: 104] – «присутствует» означает готовность к участию, а значит,по той же логике должно быть закавычено.
К тому же, как мы уже показали выше, доступностьи вовлеченность находятся во взаимно обуславливающей связи, где тело выступает в ролипроводника, который, с одной стороны, инструмент демонстрации, с другой стороны – объектвнимания, а в-третьих – необходимое условие причисления человека к категорииприсутствующих здесь и сейчас. Таким образом, телесность играет не последнюю роль вопределении присутствия индивида в ситуации, одновременно указывая на непосредственнуюфизическую близость местонахождения и на степень вовлеченности в происходящее.Чтобыаналитическирезюмироватьпроблему присутствия,обратимсяктремструктурным понятиям, которые Гофман выделяет для описания публичных взаимодействий:столкновение, собрание и событие [Гоффман 2017: 345].
Событие задает внешний контекстситуации, собрание определяет членство в ситуации, столкновение описывает взаимные(не)включения между участниками ситуации. Образно взаимосвязь этих понятий можнопредставить в виде вложенных друг в друга кругов: в центре находится возможность вступать вовзаимные включения с участниками, состав которых определяется членством в собрании,ограниченном пространственной обстановкой ситуации и внешним контекстом события илифрейма (см.
Рисунок 1).Рисунок 1. Структурные элементы микросоциологического анализа публичного взаимодействияИ. Гофмана.Если мы внимательно посмотрим на эту схему, то не обнаружим в ней важногокомпонента — присутствия. В рамках концепции И. Гофмана присутствие рассматривается вкачестве бесспорной посылки, с которой начинается микроанализ ситуаций взаимодействия.Присутствие выступает в качестве невидимого «клея» ситуации. Чтобы вывести из этойконцепции присутствие, нам потребуется «расщепить» понятия ситуации, собрания истолкновения.Как мы уже отметили выше, ситуация и собрание находятся в тавтологическихотношениях взаимного определения, где присутствие выполняет функцию соединительногоэлемента (см. Рисунок 2, часть 1). Те, кто присутствуют, становятся частью собрания.
Собрание65определяет границы ситуации. Ситуация присовокупляет любого «появившегося» к собранию.Получается, что присутствие в данном случае означает непосредственное физическоенахождение среди других, которое при этом подкрепляется возможностью для взаимногомониторинга действий участников.Рисунок 2. Два понимания термина «присутствие» в работах И.
Гофмана.Второе понимание присутствия проскальзывает, когда И. Гофман переходит к описаниюслучаев недостаточного или, наоборот, грубого погружения в ситуацию. Собственно,всевозможныенарушенияпорядкавзаимодействия(отрешенность,неконтактность,автововлеченность) и механизмы их избегания (вежливое невнимание, учтивость) возникаютименно благодаря тому, что индивиды, которые находятся в непосредственной досягаемостидруг для друга, как-то неправильно «присутствуют». «Присутствие» в таком случаеподразумевает шаблон распределения вовлеченностей [Гоффман 2017: 287], то есть способыраспределения внимания между участниками практических решений того, что помещается вфокус внимания, а что остается на периферии (см.
Рисунок 2, часть 2).Участники должны постоянно находить баланс между доступностью и тактичнымневниманием. Доступность является «способом выражения ситуационного присутствия» через«готовность к потенциальным взаимным включениям» [Там же: 181]. В то время как «тактичныепосторонние, нечаянно оказавшиеся в положении, из которого подслушивается чужоевзаимодействие, для смягчения неловкости могут предложить спектакль отсутствия внимания иинтереса с их стороны» [Гофман 2000: 279]. Структура ситуационных приличий предполагает, содной стороны, поддержание тонуса взаимодействия [Гоффман 2017: 86], а с другой — умениебыть незаинтересованным и отстраненным.Между этими двумя вариантами (фокусирования/расфокусирования внимания) возникаетмногообразнаяпалитратого,какименноприсутствующиемогутуправлятьсвоим«присутствием». Применительно к мобильному телефону и интернету, которые предоставляютширокие возможности для «выключения» из происходящего, появляются вопросы, в какихслучаях и как именно индивиду следует поддерживать свою вовлеченность в происходящее.Возможны разные варианты.
Например, в одних случаях от индивида потребуетсядемонстрировать, что он не выбирал отгораживаться от других, что его активная вовлеченность,66направленная на себя или другие подходящие предметы, обусловлена важностью совершаемыхдел, но никак не уклонением от других присутствующих. Или другая ситуация, когда индивидсознательно отгораживается от происходящего, но иногда, лишь в нужные моменты, включаетсяв происходящее. В таком случае индивид будет пытаться показать, что его вовлеченность полнаяи не прерывается ловко в нужные моменты, когда это ему выгодно. В противном случае индивидощущает дискомфорт от того, что другие участники могут счесть его полный отказ отвзаимодействия грубым, что заставляет камуфлировать вынужденное прерывание экранавовлеченности. Примером такого экрана вовлеченности является опыт использованиянаушников [Глазков 2018].
Со стороны человек в наушниках кажется недоступным, емубессмысленно задавать вопросы, просить помощи или подсказки — все равно не услышит.Однако эта недоступность не абсолютна, часто она позволяет услышать название следующейстанции в метро или предупредить о намерении выйти. Конечно, не всегда легко делать вид, чтоне слушаешь, когда слышно. Это требует дополнительных усилий, которые бы сделали переходымежду доступностью и недоступностью более гладкими.3.3.
Проблематика приличийНесмотря на то, что мобильная коммуникация основательно затрагивает проблемыпубличного взаимодействия (достаточно вспомнить новый сборник Аны Серрано Теллериа[Tellería 2017]), наблюдается мало работ, которые бы делали акцент на изучение ситуационныхоснований такого взаимодействия. По мнению Уолли Смита, подход И. Гофмана к анализуситуаций публичного взаимодействия не используется широко в Science & Technology Studies[Smith 2009: 477].
Возможно, это связано с тем, что в контексте изучения телесных практик идисциплины подход Гофмана зачастую уступает место подходам Пьера Бурдье и Мишеля Фуко[Whiteside, Kelly 2016: 14].В некоторых случаях, когда человеку нечего делать, но присутствовать без дела крайненеловко, мобильные устройства могут играть роль газеты, книги, четок и прочих мелкихпредметов, которые позволяют переключать внимание с окружающих и не казаться«назойливым». Это лишь частный пример «приличного» использования гаджетов на публике.
Сдругой стороны, очевидцы массового распространения мобильных телефонов в начале 2000-ыххорошо помнят, насколько неуместными, и даже неприличными, казались разговоры потелефону в общественном транспорте, когда личная беседа помещалась в публичный контекст.В связи с этим противопоставлением возникает вопрос, как мы можем концептуализировать«приличия» и применять это понятие для описания публичного взаимодействия с участиеммобильных устройств и интернета.67Если обратимся к работам И.
Гофмана, откуда мы позаимствовали понятие «приличия»,обнаружим, что он использует для его обозначения разные слова: приличия (proprieties [Goffman1971: 240]), внешний вид (appearance [Goffman 1963: 25; Goffman 1956a: 485]), умение держаться(comportment [Goffman 1971: 211]), манеры (manner [Goffman 1956b: 5; Goffman 1963: 9]),наружность (decorum [Goffman 1956b: 7], guise [Goffman 1983: 5]), умение себя вести (demeanor)и почтительность (deference) [Goffman 1956a; Goffman 1967].
Объединяет все эти термины идеяо том, что существует некая разметка взаимодействия (traffic rules of interaction) [Goffman 1983:5], которая не несет содержательной нагрузки с точки зрения передачи информации междуиндивидами, но обеспечивает необходимые условия для такой передачи.У Гофмана можно выделить два разных понимания приличий. Первое значение(appearance, manner, decorum, guise) в большей степени связано с драматургическим подходом иважностью конструирования правильной видимости. Конструирование видимости в данномслучае подчиняется социальным нормам и стандартам, которые распаковываются в зонепереднего плана в окружении публики [Goffman 1956a: 27] и делятся на две группы: правилавежливости в беседе (регулируют устную речь и ее эквиваленты) и приличия. К последней группенорм относится «соблюдение исполнителем определенных ограничений в поведении, когда оннаходится в зоне видимости или слышимости, доступной для аудитории, но необязательноговорит с ней» [Гофман 2000: 143-144].
Важно подчеркнуть, что приличия в первом значенииподразумевают воплощение ролевых ожиданий [Potrac, Jones, Armour 2002], следование которымпозволяет окружающим считывать статус и положение индивида в конкретной обстановке [Enck,Preston, 1988]. Таким образом, драматургический вариант прочтения соблюдения приличийзаключается в предположении, что, попадая в определенные обстоятельства (settings), индивидкорректирует свой личный облик (personal front) с учетом коллективных ожиданий (front)[Whiteside, Kelly 2016: 16].
Приличия в таком случае служат инструментом убеждения другихучастников в подлинности исполнения, в соответствии наблюдаемых действий намерениямучастников.«Видимость»и«исполнение»подразумеваютдемонстративныйаспектвзаимодействия, в рамках которого ключевое значение приобретает предугадывание чужихожиданий о том, как должны выглядеть ситуация и корректно ведущие себя участники.В связи с проблемой подлинности исполнения возникает вопрос, искренне ли у Гофманаследование приличиям или оно носит исключительно манипулятивный характер. Шэрон Болтон,со ссылкой на Арли Рассел Хохшильд, Уильяма Кана и Энтони Гидденса, отмечают, что уГофмана индивиды эмоционально отсутствуют, и это позволяет говорить о манипулятивномхарактере наблюдаемых действий участников взаимодействия [Bolton 2001: 87].
Другая позицияна этот счет заключается в том, что для Гофмана исполнения не делятся на искренние и68неискренние, для него более важен стиль или сознательность, с которой индивид стратегическипытается соответствовать возложенным на него ожиданиям [Tseëlon 1992: 512].Недостатком первого понимания приличий является институциональный контекст,который требуется для определения ролей, ожиданий, обстановки, статуса — всего того, чтовынесено за скобки ситуации, но наполняет ее извне.Второе понимание приличий (demeanor, deference) имеет более широкий характер. Онозатрагивает церемониальный аспект повседневной жизни, в частности, умение демонстрироватьпочтительное отношение к другим участникам (deference) и умение себя вести (demeanor).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
