Диссертация (1136788), страница 13
Текст из файла (страница 13)
Мэлони подчеркивает особую необходимостьсовместного изучения объективных и субъективных индикаторовсоциального положения [Ibid]. К рассмотрению последних я перехожуниже.(2) Совокупность субъективных показателей, использовавшихсяисследователями для изучения последствий неформальной занятости,включает субъективный социальный класс, удовлетворенность трудом,субъективное благосостояние и субъективный страх безработицы.Единственноеисследование,вкотороманализировалсясубъективный социальный класс неформальных работников, былопроведено Б.
Темкиным. Оно было посвящено изучению неформальнойсамозанятости в Мексике [Temkin, 2009]. Однако рассмотрение72самооценок социального положения носило комплиментарный характерпо отношению к остальному анализу и не было центральной темойисследования. В рамках своего анализа Темкин использовал данныеВсемирного исследования ценностей за 2005 г., в рамках которогореспондентов просили отнести себя к одному из шести классов.Согласно результатам исследования, большинство самозанятых (43%) инеформальных наемных работников (42%) относили себя к низшемусреднему классу, причем такая же ситуация наблюдалась и средиформальных работников (44%). Доля самозанятых, отнесших себя книзшему классу была значительно больше (19%) по сравнению снеформальнымиработникамипонайму(9%)иформальнымиработниками (4%).
Доли тех, кто отнес себя к высшему среднему классу,среди представителей неформальной занятости была значительно ниже– 25% среди неформальных работников по найму и 16% неформальныхсамозанятых против 34% формальных работников. Таким образом,самозанятые в Мексике оценивали свой социальный статус ниже, чемнеформальныеработникипонайму.Остальныесамооценкисамозанятых также были значительно ниже – самозанятые были менееудовлетвореныэкономическимположениемсвоихдомохозяйств,меньше уверены в возможностях отложить средства на будущее,чувствовалисебяболеенезащищенными,менееспособнымиконтролировать свою жизнь.
Как заключает автор, самозанятость вМексике является скорее способом обеспечения выживания, чемпротопредпринимательской практикой. Это не согласуется с ранееполученными результатами по Мексике [см., например, Maloney, 2004],которыесвидетельствовалисамозанятых.исключительноОднаконаобвыводыотносительномсамогодескриптивном73Темкинаанализеблагополучииосновывалисьчастотныхтаблицраспределения, что не позволяет в полной мере сопоставлять их срезультатами более строгих исследований.Исследования удовлетворенности трудом показали, что разница воценках между различными категориями работников в разных странахЦентральной и Латинской Америки варьируется достаточно сильно[Pages, Madrigal, 2008].
К примеру, чилийские самозанятые испытываюттакой же уровень удовлетворенности трудом, как и формальныеработники. По мнению авторов соответствующего исследованияположительные (независимость) и отрицательные (отсутствие зашитызанятости,неблагоприятныеусловиятруда)характеристикисамозанятости, влияющие на удовлетворенность трудом, в данномслучае компенсируют друг друга [Cassar, 2010].При этом в тех случаях, когда различия в удовлетворенноститрудом наблюдаются, их направление одинаково - представителиформального сектора испытывают большую удовлетворенность трудомпо сравнению с неформальными работниками [Perry et al., 2007].Аналогичный вывод оказался верен и для Вьетнама [Wachsberger et al.,2010].ИнаяситуациянаблюдаетсявАфрике:неформальныесамозанятые (владельцы собственных микро-бизнесов) оценивали своюудовлетворенностьтрудомзначительновыше,чемформальныеработники, указывая на то, что самозанятость является одним изнаиболее привлекательных типов занятости.
Похожие показатели срединеформальных наемных работников и самозанятых-одиночек такжебыли относительно велики. Неденежные выгоды формальной занятости,как оказалось, не являлись факторами удовлетворенности трудом [Falkoet al., 2012].Анализируя ситуацию в России, то А.Аистов, А. Ларин и Л.Леонова на данных РМЭЗ-НИУ ВШЭ за 1998–2009 гг.
показали, чтонезарегистрированная занятость по найму сопровождается значимым74ухудшением самооценок удовлетворенности работой и жизнью [Аистов,Ларин, Леонова, 2012; Аистов, Леонова, 2011]. Это подтверждаетисходное представления о незащищенности данной группы. Однакодругая важная составляющая неформальной занятости – самозанятость –автораминенеформальныхрассматривалась.наемныхУдовлетворенностьработниковислучайныхжизньюработниковрассматривалась и в работе Т. Карабчук, основанной на данных РМЭЗНИУ ВШЭ за 2003-2009 гг. [Карабчук, 2011]. Автор показывает, чтонеформальные работники больше удовлетворены своей жизнью, чемслучайные работники.
При этом под неформальными работникамипонимались работники микро-предприятий; занятые на предприятияхбез оформления трудовых отношений, а также индивиды, занятые внепредприятий.Д. Стребков и А. Шевчук изучали показатель удовлетворенностибалансом между самозанятостью и временем, затрачиваемым нанетрудовыевидыпрофессионаловувеличениедеятельности[Davis,числасредиShevchuk,рабочихвысококвалифицированныхStrebkov,часовприводило2013].кОжидаемо,уменьшениюудовлетворенности структурой бюджета времени.Результаты исследований субъективной оценки собственногоматериального положения неформальных работников также значительноварьируются в зависимости от страны, в которой они проведены.
Кпримеру, в Аргентине неформальные наемные работники в целомоценивают свое материальное положение хуже, чем наемные работникиформального сектора, даже при контроле таких характеристик каксобственный трудовой доход и доход других членов семьи. ВДоминиканскойреспубликеразличийвсубъективныхоценкахблагосостояния между неформальными наемными работниками иформальными наемными работниками не наблюдается. Одновременно с75этим,самозанятыевАргентинеоцениваютсвоематериальноеположение на одном уровне с формальными работниками, в то времякак в Доминиканской Республике различий между всеми тремякатегориями занятых на рынке труда практически нет [Perry et al., 2007].Причиной таких различий может являться то, что Аргентина являетсяодной из наиболее развитых латиноамериканских стран, формальныйсектор рынка труда которой способен обеспечить работников как болеевысоким уровнем заработной платы, так и определенным уровнемсоциальной защиты.
В более бедной аграрно-индустриальной странеподобные различия в условиях занятости между секторами могут либосовсем отсутствовать, либо быть сугубо номинальными. При этомсамозанятостьимикропредпринимательство,предполагающиеуклонение от уплаты налогов, в более развитых странах могутприводить к повышению уровня собственного благосостояния, которыйбудет отсутствовать в странах с менее развитой экономикой.Взаимосвязьмеждусубъективнымблагосостояниеминеформальной занятостью изучалась и в различных странах спереходной экономикой.На данных по Албании было показано, что для большинствапредставителей неформальной занятости она сопряжена со снижениемсубъективногоблагосостояния.Этосогласуетсясрезультатами,полученными в Польше [Molnar, Kapitany, 2010].
В то же времянебольшая подгруппа неформально занятых в Албании все жедемонстрировала большую удовлетворенность своим финансовымположением по сравнению с занятыми в формальном секторе. Основнойпричиной этого являлось различие в восприятии возможности неуплатыналогов – неформальные работники, которые считали, что неуплатаналоговвнастоящиймоментнеотразитсянегативнонаихматериальном положении в будущем, оценивали свое субъективное76благосостояние выше по сравнению с теми, кто рассчитывал напоследующее обеспечение в рамках системы социальной защиты [Ferreri-Carbonell, Gerxani, 2011].ВРоссииизучениевзаимосвязимеждусубъективнымблагосостоянием и неформальной занятостью, привело к прямопротивоположным результатам.
Согласно исследованию М. Бойран и Е.Калугиной, проведенному на основе данных РМЭЗ НИУ ВШЭ за 1994–2003 гг., неформальная занятость не оказывает отрицательного эффектана восприятие неформально занятых [Beuran, Kalugina, 2006].23 В своемисследованииО.Синявскаятакжерассматривалапоказательсубъективного страха безработицы – самооценку способности найтиновую работу в случае потери текущего места занятости. Оказалось, чтонеформальные работники демонстрируют более высокий уровеньуверенности в возможности найти работу, чем работники формальногосектора [Синявская, 2005].Предшествующиеисследованияпоследствийнеформальнойзанятости для социального положения работника продемонстрировалинеобходимостьрасширенияметодологическогоинструментария.Каждый из использовавшихся индикаторов был сконцентрирован накаком-то одном аспекте социального неравенства, в большинствеслучаев – с материальным положением или его восприятием.
Междутем, положение индивида в социальной структуре представляетсянамного более сложным явлением. В рамках настоящей работы дляизученияпоследствийнеформальнойзанятостииспользовалисьсамооценки социального положения, ранее широко не применявшиесяпри изучении неформальности. Предполагалось, что они смогут более23Интересно также, что по данным Европейского социального исследования в России доля тех, ктоощущает себя дискриминированным, оказалась выше среди формальных работников, чем срединеформальных наемных работников и неформальных самозанятых [Hazans, 2011].77полно измерить возможный эффект неформальности на положениеработников в структуре общества.
Следующий параграф будет посвященанализусоциологическихсамооценокисоциальногомеждисциплинарныхположенияиисследованийметодологическимпреимуществам их использования.1.4Самооценки социального положения как инструмент анализасоциальной стратификации.Самооценкисоциальногоположенияявляютсяещеоднимключевым понятием данной работы, наряду с концептом неформальнойзанятости.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
