Диссертация (1136514), страница 42
Текст из файла (страница 42)
К этому следуетдобавить и негативное изменение структуры внешней торговли: припрогнозируемом увеличении экспорта соглашение будет стимулировать идефицит торгового баланса США. Трамп, таким образом, позиционируетсвое решение как отказ от сомнительного и дорогого внешнеполитического ивнешнеэкономического инструмента в пользу простых и проверенныхвременем мер.НесработаливслучаесТТПивнутриполитическиеинституциональные подпорки, призванные обеспечить преемственностькурса. Утверждение республиканского большинства в обоих палатахконгрессасучетомнепростыхотношенийТрампаспартийнымистеблишментом добавило сложившейся после выборов политическойконструкции больше неопределенности, чем устойчивости. С одной стороны,в вопросе внешней торговли (как и во многих других вопросах) позициипрезидента и республиканского мейнстрима кардинально расходятся: костяквеликойстаройпартиипродолжаеттяготетькфритрейду,ипротекционистская риторика Трампа вызывает у значительной частитрадиционной республиканской элиты отторжение.
В ходе президентскойкампании 2012 г. республиканцы, представленные тогда традиционнымиправыми и правоцентристскими кандидатами, критиковали Б. Обаму за201недостаточно решительное отстаивание либерализации торговли, в том числев АТР, считая усилия демократической администрации недостаточными.Однако, даже у республиканских сторонников фритрейда отношение кТТП остается неоднозначным. Республиканцы традиционно настороженноотносятсякбольшиммногостороннимсоглашениям:запоследниедесятилетия все крупные глобальные и региональные торговые сделки, вкоторых США принимали участие – ГАТТ, ВТО, НАФТА – заключались придемократических администрациях (что не мешало однако значительной частиреспубликанцев за них голосовать). В этих условиях есть вероятность того,что Вашингтон вернется к идее нового партнерства – многостороннейторговой сделки – на новом политическом цикле – через 4-8 лет.
Нельзяисключать такого поворота событий и при республиканской администрации– там могут вспомнить, например, о выдвигавшейся в ходе выборов 2012 г.М. Ромни идее «Рейгановской зоны свободной торговли» - республиканскойальтернативе обамовскому ТТП, которое однако основывалось на тех жепринципах.Отказ администрации Трампа от ТТП можно трактовать как политику,по сути направленную на «удешевление» инструментов поддержанияамериканскоголидерстваврегионе.ОсуществляявыходизТТП,республиканская администрация объявила о намерении перейти к практикепродвижения двусторонних ЗСТ как более эффективного – с ее точки зрения– инструмента продвижения американский национальных интересов.Двусторонние ЗСТ могут быть более выгодными для США экономически,при этом также работая на укрепление американских стратегическихпозиций.Новаторством администрации Трампа уже можно назвать стремление –интуитивное или осознанное – преодолеть главное противоречие ТТП,которые указывалось в данной работе: противоречие между укреплениемамериканских позиций в регионе и сохранением регионального порядка.Продвижение ТТП, вопреки ожиданиям администрации Обамы привело к202росту фрагментации АТР, появлению альтернативных институциональныхформатов и поляризации региональной политики.
В итоге администрацияОбамы по сути предложила фрагментированный региональный порядок завысокую экономическую цену. В результате внутриполитической борьбы вСШАвозобладалипротивникитакогоподхода.Политикановойреспубликанской администрации, схожая по главной цели – укреплениеамериканских позиций в регионе и сдерживание КНР – по-видимому будет вменьшей степени ориентироваться на укрепление порядка, в большейстепени строясь вокруг национальных интересов.3.4 Транстихоокеанское партнерство и интересы РоссииПредложеннаяВашингтономмасштабнаяреформасистемырегиональной торговли напрямую затрагивала интересы России, особенно вконтекстеполитикироссийского«разворота»наВосток,начатомпрактически одновременно с активизацией переговоров по заключению ТТП.Озвученная официальная позиция России по отношению к проектумегарегионального соглашения изначально была и остается отрицательной.Так, комментируя заключение соглашения о ТТП ПредседательГосударственно Думы России С. Нарышкин заявил, что «эти проекты…рассчитаны на неравноправие участников и выглядят новыми попыткамиизолировать или подавить тех, кто не согласен жить в однополярноммире»415.
Прямой критике за закрытый характер подверг формируемые блоки(Транстихоокеанское и Трансатлантическое партнерства) и российскийпрезидент В. Путин 416 . При этом, однако, следует отметить, что вопрекинегативной официальной позиции России по отношению ТТП, само по себесоздание блока несло и продолжает нести (в случае имплементации условийсоглашения в усеченном виде, без американского участия) для нашей страны415Нарышкин: ТТП рассчитано на неравноправие участников// РИА Новости, 4 мая 2016.
[Электронныйресурс]. Режим доступа:https://ria.ru/economy/20160504/1426020199.htmlДатаобращения: (03.08.2016)41670-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН // Президент России. 27 сентября, 2015. [Электронныйресурс].Режим доступа: http://kremlin.ru/events/president/news/50385Датаобращения: (03.08.2016)203не только негативные, но и некоторые позитивные последствия, которыми вслучае вступления соглашения в силу имеет смысл воспользоваться.
Интереспредставляется и уникальный опыт институционального строительства,продемонстрированный в ходе продвижения ТТП и особенно ценный в светероссийских интеграционных инициатив в пространстве «Большой Евразии».С учетомтого, что ТТП в ходе своей эволюции фактическипревратился в комплексный инструмент американской политики поукреплению своего регионального лидерства как в экономическом, так и встратегическом измерениях, с точки зрения российских внешнеполитическихинтересовсозданиерегиональногомакроблокатакжеимееткакэкономическую, так и стратегическую значимость.С точки зрения экономических интересов активное формирование врегионе многосторонних форматов, в которых Россия не принимает участия,носит безусловно негативный характер.
Из всех крупных многостороннихплощадок в АТР в полной мере Россия присутствует только на площадкеАТЭС,небудучипредставленнойвпереговорахнипоодномумегарегиональному соглашению (ТТП, РВЭП), проходящих в более узкихсоставах и сформированных вокруг региональных лидеров в лице США иКНР. Хотя выход США из ТТП в значительной степени девальвировалзначение этой площадки, наработанная договорно-правовая база в той илииной форме может быть использована для дальнейшего развития мегарегиональной торгово-экономической архитектуры и с этой точки зрениясохраняет для России безусловный интерес.Приэтомхотяформальнойцельювсехформатовторгово-экономического регионализма является заключение общерегиональной зонысвободной торговли, сама АТЭС, включающая всех предполагаемыхучастниковпереговорнойтакогосоглашения,площадкойподавноэтимпересталавопросам,бытьцентральнойуступивместомегарегиональным «блоковым» сделкам417. В этих условиях участие России в417Wilson J.
Mega-Regional Trade Deals in the Asia-Pacific: Choosing Between the TPP and RCEP? // Journal of204АТЭС носит скорее символический характер, а само ее присутствие насаммите не способно гарантировать учет российских интересов в ходепреобразованияазиатско-тихоокеанскойархитектурыэкономическогосотрудничества. В результате выработка новых норм и стандартовмеждународной торгово-экономической деятельности проходит по сути вобход России, что безусловно не соответствует российским интересам. Внаибольшей степени это относится к проекту ТТП – как в силу болееглубокого уровня предлагаемых им норм и стандартов, так и в виду большойполитизированности проекта.Следует отметить, однако, что прямое макроэкономическое влияниесоздания ТТП на российскую экономику в целом было бы относительнонезначительным: так, расчеты Всемирного банка указывают на оченьнебольшое изменение динамики роста российского ВВП в сторону падения вслучае реализации проекта – практически укладывающуюся в рамкистатистической погрешности, не превышая десятых долей процента вперспективе ближайшего десятилетия418.Такой низкий отрицательный потенциальный эффект в кратко- исреднесрочнойперспективеобъясняетсяструктуройроссийскихвнешнеэкономических связей в регионе, обладающих низким уровнемдиверсификации, как географической, так и качественной (в плане структурыторговли).
Россия с одной стороны слабо встроена в торговые иэкономическиецепочкиАТР,сдругой–ориентированавсвоейвнешнеэкономической деятельности на ограниченную группу стран419.Данная ситуация, являющаяся «ахилесовой пятой» российской политики«разворота на Восток», в данном случае до известной степени защищаетРоссию от краткосрочных негативных макроэкономических эффектов отзаключения ТТП. В долгосрочном же плане однако, заключение соглашенияContemporary Asia, 2015 Vol. 45, No. 2, 345–353.418Potential Macroeconomic Implications of the Trans-Pacific Partnership // World Bank Global EconomicPropsects, January 2016, pp.
227-228.419Макаров И. А. (ред). Поворот на Восток: Развитие Сибири и Дальнего Востока в условиях усиленияазиатского вектора внешней политики России. М. 2016.205может способствовать скорее консервации низкодиверсифицированнойструктуры российских внешнеэкономических связей в регионе и сохранениюее второстепенной роли в региональной экономике. Такой сценарий имеетпод собой объективную экономическую основу.Низкодиверсифицированный характер внутренней структуры внешнейторговли России с регионом определяется прежде всего структуройроссийскогоэкспорта.РоссийскийэкспортвАзиюбазируетсянаограниченном наборе поставляемых товаров. Данные по российскомуэкспорту в Азию представлены ниже:График 9.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
