Диссертация (1136357), страница 11
Текст из файла (страница 11)
Частично этот вопрос анализируется во второй главедиссертационного исследования.642 Факторы участия в коллективных действиях: очем говорят микро-данные?192.1 Факторы индивидуального участия в коллективныхдействиях2.1.1 Дизайн исследованияВ этой главе, используя данные опросов участников массовыхакций, прошедших в Москве после парламентских выборов 2011года, тестируется серия гипотез о влиянии индивидуальныххарактеристик на решение об участии в коллективных действиях.Сравнивается социально-демографическая композиция участниковантиправительственных митингов и митингов в поддержку властей.Определяем какие характеристики индивидов способствовали ихучастию в акциях и чем они отличаются от тех, кто не имел опытаучастиявподобныхиндивидуальныхакциях.характеристикПониманиеиустройстварешениемобсвязиучастииколлективных акциях дает необходимые основания для оценкифакторов протестной мобилизации, с которыми сталкиваютсянедовольные группы в странах с гибридными политическимирежимами.Если в первой части исследования для проверки гипотез офакторах масштабов коллективных действий нами использовалисьагрегированные по регионам данные о количестве участников акцийи различных характеристиках субъекта РФ, то в этой части мы будемиспользоватьмикро-данные(персональныехарактеристикиЭта глава является перепечаткой текста [Smyth и др., 2015].
При цитировании любогоматериала данной главы необходимо ссылаться на статью [Smyth и др., 2015]. Глава основана нарезультатах проекта «Протестные движения в ходе избирательных кампаний 2011-2012»,опубликованых ранее в серии статей и докладов в соавторстве с Р. Смит и И. Соболевой: [Smythи др., 2015; Smyth, Sobolev, Soboleva, 2013]. Дизайн исследования был разработан авторамипроекта «Протестные движения в ходе избирательных кампаний 2011-2012» под руководствомРегины Смит и Ирины Соболевой. Описание сбора данных составлено Ириной Соболевой идоступно по адресу: http://www.hse.ru/data/2012/08/27/1242904584/APPENDIX%20ON%20DATA%20COLLECTION.pdf1965участников массовых акций) для того, чтобы определить, от чего наиндивидуальном уровне зависит решение об участии в коллективныхдействиях.Тестируемые гипотезы во многом оказываются идентичнымитем, что приводятся в первой части исследования.
На решениеиндивидов принять участие могут влиять степень недовольстваполитикой правительства и различные издержки, которые индивиддолженнести,Результатыприсоединяяськколлективнымпроведенного в первойдействиям.главе межрегиональногосравнения масштабов протестов показывают, что географическиеособенностирегионов(низкиетемпературы,разбросанностьнаселения по территории региона) снижают, а распространенностьсотовойсвязи,компьютеровиинтернетаповышаетдолюпротестующих среди населения региона. Низкие показателидемократичности политического режима региона, которые мытрактовали как готовность региональных властей к применениюрепрессий, наоборот, снижают масштабы протестов.Для тестирования гипотез на микро-уровне мы используемданныеопроса,проведенногоначетырехмитингах.Наантиправительственном митинге на Пушкинском бульваре Москвы 5марта 2012 года и на акции «Большое белое кольцо» 26 февраля 2012года было опрошено 484 человека.
23 февраля на московскомстадионе «Лужники» и 5 марта на Манежной площади былиорганизованы митинги поддержки победившего кандидата вПрезиденты, Владимира Путина. На этих митингах было опрошено363 человека. Кроме того, был проведен опрос 291 москвичей,которые никогда не принимали в коллективных действиях. Данныеэтой группы необходимы для тестировании гипотез о принятии66решения участвовать в коллективных действиях. Всего былоопрошено 1138 человек.Так как невозможно заранее узнать социальный состав акций,отбора респондентов производился по принципу, позволяющемупровести сравнение групп по возрасту, доходам и гендернымхарактеристикам, обеспечив равное распределение между этимигруппами.Блокивопросовхарактеристикахобразовании,включалиреспондентанациональности),данные(поле,оперсональныхвозрасте,политическихзанятости,характеристиках(предпочтениях, взглядах, склонности к обсуждению политики,участию в голосованию, оценки реализуемой правительствомполитике), его отношении к коллективным действиям (к массовымакциям в прошлом, эффективности массовых акций, мотивовучастия, оценки масштабов фальсификации выборов, степенивовлеченности ближайшего окружения респондента в массовыеакции).Вследующейсекцииподробнообсуждаетсяструктурасобранных в рамках этой части исследования данных.
Далее краткоописываетсяэволюцияпротестногодвижениявисториипостсоветской России. Следующие секции содержат анализ роли техфакторов, которые создают стимулы к протестной активности, и тех,что которые задают уровень издержек, с которыми сталкиваетсяиндивид,еслиучаствуетвтакихдействиях.Подробнорассматривается роль телекоммуникационных технологий, которыеиспользовали участники для координации коллективных действий иполучения акутальных политических новостей. Оценивается роль67«политического» и «экономического» недовольства в решениипринять участие в антиправительственных митингах и митингах вподдержку правительства. Проведенный анализ обнаруживаетзначительную схожесть во взглядах участников и неучастниковколлективных действий на политику властей и существующиепроблемы в экономике страны.
Принципиально разным междупредставителямивовлеченностиэтихвдвухгруппсоциальныеоказываетсясетииуровеньиспользованиетелекоммуникационных технологий, снижающих барьеры участия вколлективных действиях.2.1.2 Стратегия сбора данных об участниках коллективныхдействий в Москве 2011-2012 годовИспользуемые в этой части исследования данные былисоставлены на основе социологических опросов, проведенных на 4протестных акциях в феврале и марте 2012 года. Формированиеэффективной с точки зрения идентификации стратегии проведенияисследованияпротестныхпотенциальныминастроенийпроблемами:проблемойсвязаносдвумярепрезентативностиучастников опроса в отношении участников конкретного митинга ипроблемой репрезентативности участников конкретного митинга вотношении к протестному движению в целом.
Эти проблемыосложняютсятемобстоятельством,чтоформатпроведенияколлективных действий не предполагал стабильности социальнодемографической композиции участников даже в рамках отдельнойакции. Проводимые оппозицией и сторонниками победивших навыборах политических сил митинги и шествия, как правило, длилисьнесколькочасов,втечениекоторых,значительныемассыпротестующих приходили или наоборот покидали место проведенияакции.68Другой потенциальный источник смещенности опроснойвыборки связан с тем, что значительная часть протестующихпринимала участие в шествиях и маршах, но покидала местапроведения акции с началом самого митинга.
Так как, время, котороепротестующий готов потратить на участие в митинге может бытьсвязаносиндивидуальнымиальтернативнымииздержками,существует возможность, что те, кто оставались участвовать вмитинге, и те, кто покидал место проведения акции до его начала,могли значимо отличаться друг от друга. Кроме того, масштабностьпроводимых акций не позволяет оценить насколько географическигомогенно были распределены основные группы протестующих.Пытаясь минимизировать влияние описанных выше факторов наитоговые оценки, был разработан дизайн проведения опроса,который бы создавал максимально возможную вариацию по тремключевымсоциально-демографическимхарактеристикамучастников протеста: возрасту, полу и достатку. Возрастные группыклассифицировались как молодежь (18-34 года), представителисреднего возраста (35-55 лет) и пожилые люди (55 лет и старше).
Попараметру благосостоянияпотенциальные респондентыбылиусловно поделены на три традиционные социально-экономическиегруппы: верхний класс, средний класс и нижний класс. Такимобразом, все потенциальные респонденты были разделены на 9подгрупп. Каждый интервьюер опрашивал респондентов из однойтакой подгруппы, стараясь сбалансировать число респондентовмужчин и респондентов-женщин. Принадлежность к социальномуклассу определялась интервьюером по приблизительной стоимостиодежды и обуви потенциального респондента, ношению ювелирныхизделий.69Каждый интервьюер должен был опросить 5 респондентов,подходивших под описание выбранной подгруппы. Интервьюучастников акций были анонимными и никаких данных, которыемоглибыиспользоватьсявидентификацииучастниканезаписывались.Первые два опроса по разработанному дизайну были проведеныв Москве в конце февраля на двух массовых акциях: митинге вподдержку кандидата в Президенты России Владимира Путина настадионе «Лужники» 23 февраля и акции оппозиции «Большое белоекольцо» 26 февраля 2012 года.
Было опрошено 45 и 70 человек,соответственно.Основная часть респондентов была опрощено 5 марта 2012 годана митингах сторонников и противников победившего кандидата вПрезиденты. На митинге сторонников победившего кандидата наМанежной площади Москвы было опрощено 318 респондентов. Намитинге оппозиции, проходившем на Пушкинском бульвареМосквы, было опрощено 414 респондентов.Дляоценкиреспондентамрепрезентативностизадавалсявопрособопроснойихопытевыборкиучастиевпредшествующих коллективных действиях. Так, оказалось, что 43процентареспондентовантиправительственныхакцийужепринимали в трех и более акциях подобного характера в период сдекабря 2011 по март 2012 года. Число постоянных участниковпроправительственных акций было меньше, но также значительным.Об опыте участия в трех и более массовых акциях заявила четвертьучастников таких акций.70Наличие значительной доли «постоянных» участников акцийнесколькоснижаетвлияниеописанныхвышефакторовнасмещенность опросной выборки.Кроме опросов участников массовых акций был проведенрепрезентативный опрос жителей Москвы, не принимавших участиявколлективныххарактеристикдействияхучастниковизучаемогомассовыхпериода.акцийиСравнениене-участниковпозволяет делать выводы о том, является ли определеннаяхарактеристика значимым предиктором протестного поведения.Наконец, собранные в рамках исследования данные относятся кчетко ограниченному периоду времени: февралю-марту 2012 года,что поднимает вопрос о возможности генерализации полученныхрезультатов.
Следует, однако, отметить, что исследования другихавторов [Koesel, Bunce, 2012a; Robertson, 2013], а также результатыпервой и третьей главы данного диссертационного исследования вцелом согласуются с результатами представленными в текущейглаве.2.2 Динамика про- и антиправительственныхколлективных действий до и после парламентских выборов2011 годаТрадиционно, в политологической литературе слабость инизкий потенциал гражданского общества в России объясняетсянаследием коммунистического режима, которому предшествовалдолгий период неограниченного монархического правления, а такжеаграрной структурой общества характерной для большей частиистории страны. Эти факторы представляются существеннымбарьером на путиформирования организацийгражданскогообщества в постсоветской России.
В свою очередь, неразвитость71гражданского общества оставляет деятельность политикам во властиво многом неподотчетной, что позволяет последним успешнобороться с потенциальными политическими оппонентами. В итоге,возможности оппозиционных сил мобилизовать недовольных членовобщества оказываются ограничены.Проблема этого подхода, однако, состоит в том, что выводыбольшинства работ о гражданском обществе в России, основано наочень небольшом эмпирическом материале. Так, в недавней работеДжевелин и соавторов утверждается, что большинство политологовформируют свои представления об активности гражданскогообщества опираясь лишь на международные рейтинги и оценки«региональных экспертов» [Javeline, Lindemann-Komarova, 2010].Действительно, до масштабных протестов конца 2011 года,протестные акции российской оппозиции обсуждались в прессеименно ввиду редкости подобных событий. Другим объяснениемредкости подобных событий является рост контролируемостигражданскогообществагосударствомвРоссиипоследнихпятнадцати лет [Gel’man, 2015].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
