Диссертация (1136297), страница 24
Текст из файла (страница 24)
Перечисленных выше типовдокументов было достаточно для признания в дворянстве. Тем не менее новоутвержденныешляхтичи принадлежали к высшему сословию уже не Речи Посполитой, но другого государстваи не могли обладать теми «золотыми вольностями» и политическими правами, какимиобладали в шляхетской республике. Следовательно, тем меньше ответственности чувствовалидепутаты за утверждение сомнительных кандидатов. Конфликты возникали только тогда, когдадворянами признавались шляхтичи-землепашцы, оказавшиеся записанными по ревизии запомещиками, которые не желали исключать их из ревизских сказок. Однако такие случаи, хотьи нередкие, не касались основной массы безземельной шляхты.313Вінниченко О. Доведення шляхетства на сеймиках Руского воэводства у Вишні (XVII – середина XVIII ст.):правова регламентація і повсякденна практика // Повсякдення ранньомодерної України.
Історичні студії в 2-хтомах. Київ, 2012. Т. 1: Практики, казуси та девіації повсякдення. С. 13–40.314Чернецкий Е.А. Источники для изучения генеалогии мелкой шляхты. С. 36–37. Формуляр свидетельства см.:Там же. С. 37315Лисенко О., Чернецький Є. Правобережна шляхта. С. 32–33.79ИсследователиотмечаютнаметившуюсявXVIIв.тенденциюнезаконногопроникновения в ряды дворянства простолюдинов 316 . Вместе с тем во второй половине XVII в.и второй половине XVIII в.
в Речи Посполитой наблюдались пики волны аноблирований 317 . Изобщего числа зафиксированных в XV–XVIII вв. нобилитаций на время правления короляСтанислава Августа (1764–1795 гг.) приходится немногим менее половины 318 . Все этонеминуемо должно было вести к снижению ценности шляхетства. «Легитимационная» акция,запущенная указом 1800 г., стала своего рода апогеем процесса девальвации шляхетскогодостоинства в польских областях.
Для желающих официально войти в привилегированноесословие барьеры были серьезно снижены. Лишь пауперы, не имевшие средств для сборадокументов и оплаты услуг адвокатов, не подавали прошений о легитимации.Изменение в отношении к ценности шляхетского звания в новых политических условияхдемонстрируют перемены в составе избираемых дворянством депутатов для составленияродословных книг, которые вместе с губернским маршалом контролировали членство вдворянской корпорации. Так, при открытии Подольского и Брацлавского наместничеств в 1796г. в состав комиссии были выбраны местные дигнитарии − обладатели почетных званий изначимых мест в администрации и судебном аппарате бывших польских воеводств.
Однако ужев 1801 г., когда старопольским дворянам стали более знакомы реалии политической жизниРоссии, комиссия по приему и рассмотрению доказательств Подольской губернии быласформирована в основном из мало- и беспоместных дворян 319 . Справедливо наблюдение Т.Корзона о том, что утратив политические права в новом государстве, дворянство былой РечиПосполитой самоустранилось от ревнивого контроля над самозванцами 320 .На строгость в рассмотрении доказательств влияли и сложившиеся в отдельныхисторических областях Речи Посполитой традиции в отношении доказывания дворянства.
Впограничных воеводствах, в частности Подольском, границы шляхетского сословия были болеепористые – шляхетский социум был более разнороден 321 . Во второй половине XVIII в.зафиксированы случаи, когда представители магнатерии поддерживали претензии нашляхетство своих клиентов 322 .
Это, отчасти, объясняет нетребовательность в отношениидоказательств со стороны подольского депутатского собрания.316Дмитриев М.В. Польское дворянство. С. 207–209; Rychlikows I. Tatarzy litewscy. S. 97.Дмитриев М.В. Польское дворянство. С. 208.318Вінниченко О. Боснійські шляхтичі та доведення ними шляхетства на сеймику подільского воєводства 1738 р.(До питання про замкненість шляхетського стану в Речі Посполитій) // Генеалогічні записки. Вип. 12 (нов. сер. 6).Львів, 2014. С. 60 прим. 5.319ГАРФ. Ф.
16. Оп. 1. Д. 758 а. Ч. 4. Л. 630−631 об., 715−715 об.; ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 1. Д. 2675. Л. 50−51.320Korzon T. Wewnętrzne dzieje. T. 1. S. 133.321Вінниченко О. Боснійські шляхтичі. С. 61 прим. 17.322Вінниченко О. Шляхетські сеймики і шляхтичі, котрі не були шляхтою (Нотатки на полях “Liber chamorum”Валеріана Трепки // Записки Наукового товариства імені Шевченка. − Львів, 2010. − Т.
CCLX: Праці Комісіїспеціальних (допоміжних) історичніх дисциплін. Кн. 1. C. 167, 185−187.31780Однако более важным фактором, влиявшим на сложности «трансфера» российскойпрактики доказывания дворянства на бывшие земли Речи Посполитой в этот переходныйпериод, была неготовность старопольских дворян к принятию и усвоению административноправовых норм нового для них государства.При проектировании Дворянской грамоты 1785 г., в частности раздела о способахдоказывания дворянином своего статуса, законодатели ориентировались на русских дворян –потомков служилых людей Московского государства.
В расчет не брались не толькоприсоединенные в 1772 г. польские территории, но даже Остзейские провинции иМалороссия 323 . Именно на такую мысль наводит перечень типов доказательств, содержащийсяв 92-й статье ЖГД. В этот список 15-ти основных типов доказательств помимо«универсальных», годных для доказывания «благородства» практически в любой европейскоймонархии, таких как дипломы и гербы, жалованные коронованными особами, вошлиспецифически русские, такие как «верстанье по дворянской службе поместьями» и «указы играмоты на пожалованье из поместья вотчинами» 324 .
Воззрения Екатерины II на дворян как,прежде всего, владельцев земли с крепостными в полной мере нашли свое отражение в этомперечне 325 .С конца 1796 г., когда Павел утвердил все права и привилегии бывших польскихобластей, и до 1840 г. в Западном крае существовала ситуация правового плюрализма 326 , когдана одной территории действовали две системы права – общеимперская и польско-литовская.Это обстоятельство в первые десятилетия после присоединения региона влияло и на ситуацию вобласти регулирования состава высшего сословия. Российское дворянство как институт былсовершенно незнаком людям, выросшим в государстве с существенно отличным общественнополитическим строем.
Представители старопольского нобилитета, ссылаясь на дарованныекраю Павлом I привилегии, считали возможным применять право Речи Посполитой и ввопросах признания дворянства, а некоторые даже сомневались в факте распространениядействия отдельных российских указов на польские территории 327 .Властям постоянно приходилось напоминать местной элите о действии на территориирегиона норм ЖГД. Практически в каждом постановлении в отношении дворянства323Д.П. Миллер писал о том, что присланный в 1781 г.
Екатериной II генерал-губернатору П.А. Румянцеву дляруководства депутатских собраний «проект главы о дворянстве», который затем был включен в Жалованнуюграмоту 1785 г., не содержал «ни одного правила, специально предназначенного для разбора малороссийскогодворянства».
См.: Миллер Д. Очерки из истории и юридического быта старой Малороссии. Превращение козацкойстаршины в дворянство // Киевская старина. Т. 56. 1897. Февраль. С. 189, 204.324ПСЗ-1. Т. 22. №16187.325Ganzenmüller J. Russische Staatsgewalt und polnischer Adel. S.
51.326О существовании в Российской империи правового плюрализма пишет также Дж. Бёрбэнк. См.: Burbank J. AnImperial Rights Regime: Law and Citizenship in the Russian Empire / J. Burbank. // Kritika: Explorations in Russian andEurasian History. 2006. Vol. 7. No 3. P. 402.327Например, волынский маршал считал, что указ от 4 февраля 1803 г. о свидетельствах 12-ти дворян нераспространяется на западные губернии.
См.: РГИА. Ф. 1343. Оп. 57. Д. 130. Л. 853.81содержалась ссылка на екатерининский указ генерал-губернатору Т.И. Тутолмину от 3 мая 1795г., в котором дворянам вновь присоединенных областей предписывалось руководствоватьсяположениями Дворянской грамоты. Открыто не отрицая действия в крае общеимперских нормправа, старопольский нобилитет вместе с тем стремился использовать и традиционнуюпольско-литовскую систему доказывания дворянства.Пожалуй, впервыежелание получить от высших властей одобрение этой практикепрозвучало в письме киевского маршала Т. Козловского от 1 мая 1803 г., в которомоспаривалась правоприменимость именного указа 4 февраля, запрещавшего приниматьсвидетельства 12 дворян как основного доказательства «благородного» происхождения.Ссылаясь на установленные Литовским статутом и сеймовыми конституциями нормыдоказывания, одним из основных способов которого были показания свидетелей, маршалпросил не отнимать возможности использовать свидетельства в качестве одного из основныхдоказательств 328 .
Отрицательный ответ на эту просьбу содержался в сенатском указе от 14апреля 1804 г. (о продлении срока представления документов), в котором маршалампредписывалось «не принима[ть] ни под каким видом одних свидетельств 12-ти дворян окаждом шляхетском роде за достаточное доказательство, но брать оные токмо в подкреплениедругих доказательств, так как о том уже от Сената было предписано» 329 . Имелся в виду как разименной указ 4 февраля 1803 г., предписывавший строго соблюдать правила Дворянскойграмоты и принимать свидетельство 12-ти дворян «в подкрепление токмо» другихдоказательств, указанных в 12-м пункте 92 статьи ЖГД 330 .
По сути, новый закон был неподтверждением старого, а новым его истолкованием, делавшим обязательным представленияне одного свидетельства, но и других документов того, что отец и дед соискателей жили подворянски.Тем не менее и новому постановлению шляхетство нашло удобную интерпретацию.Маршалы и депутатские собрания, очевидно, полагали, что указания на факт «благородной»жизни просителей и их ближайших предков как раз содержат метрики и именные шляхетскиеведомости 1795 г.В течение 1801−1803 гг.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
