Диссертация (1136292), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Retrospect. P. 159.Козеллек Р. Социальная история и история понятий… С. 35; White H. Foreword // Koselleck R. The Practice ofConceptual History: Timing History, Spacing Concepts. Palo–Alto, 2002. P. XI–XII.88Dworkin R. Taking Rights Seriously. Cambridge: Harvard University Press, 1978. P. 134–135.89В случаях возможного разночтения в настоящем тексте используются кавычки и курсив. Кавычки означают, чторечь идет о слове, курсивом отмечаются понятия или концепции.90Skinner Q. Language and Political Change // Political Innovation and Conceptual Change / ed. by T. Ball, J. Farr, R.L.Hanson.
Cambridge, 1989. P. 6–23; Palonen K. Rhetorical and Temporal Perspectives on Conceptual Change // FinnishYearbook of Political Thought. 1999. Vol. 3. P. 41–59.91Skinner Q. Retrospect. P. 175–187.868722жизни. Без внешних обстоятельств невозможно понять и объяснить, как и почему автор могвысказывать свою позицию и действовать в соответствии с ней.В заключение стоит сказать о границах применимости методологии Кембриджскойшколы. П. Ласлетт, Дж.
Покок, Дж. Пассмор, К. Скиннер, Дж. Данн исследовали в основноминтеллектуальную историю Западной Европы и США и никогда не занимались периодамипозже конца XVIII в. 92 При изучении более поздних эпох всегда следует иметь в видусуществование массовых аудиторий и сложных механизмов коммуникации, которыеневозможно описать в микромасштабе, как того требует методология Кембриджской школы.Однако из примеров удачного применения этой методологии к более позднему времени 93следует, что подобное исследование возможно, если существует небольшая по своемумасштабу и достаточно автономная среда интеллектуалов, взаимодействие между которымипорождает новые смыслы, готовые для широкого распространения.Это производство смыслов было подчинено определенным задачам, которые неограничивались одним лишь поиском истины.
Произведения Герцена и Бакунина не могут бытьпредставлены как цепочки аргументов, требующих исключительно понимания, объяснения,классификации и последовательного изложения. Тексты изучаемых авторов создавались вопределенной политической ситуации, которую невозможно оставлять за скобками анализа;Герцен и Бакунин имели также и политические цели, потому они стремились оказатьопределенное влияние на свою аудиторию, пользуясь для этого самыми разными средствами94.Одним из основных способов влияния были риторические приемы, воздействовавшие нетолько на разум, но также и на чувства. Таким образом, риторика могла предполагать некотороеограничение рациональности, которую мы приписываем изучаемым авторам 95 .
Так как внекоторых случаях риторическое высказывание зависит от образов, которые скореевоздействуют на воображение, а не убеждают разум, вместо реконструкции аргументов иногдацелесообразно обращаться к анализу тропов, используемых в изучаемых текстах.Рациональность ограничивалась не только за счет риторических приемов, применяемыхв публичной сфере. Само публичное пространство искажалось за счет интервенций власти, изза чего оно в определенные моменты переставало быть местом обмена идеями и доводами.Покок Дж.
Квентин Скиннер: история политики и политика истории // Новое литературное обозрение. 2015. №134. [Электронный ресурс]. URL: http://www.nlobooks.ru/node/6473 (дата обращения: 17.08.2017).93См. например: Атнашев Т.М. Реформаторы в поисках языка: книга Егора Гайдара «Государство и эволюция» //Новое литературное обозрение. 2015. № 135. С. 119–139.94О соотношении ценностно–рационального и стратегического использования дискурса см.: Habermas J. Thetheory of communicative action: in 2 vols. Boston, 1984. Vol.
1. P. 286–295, 329; Fairclough N. Language and power.Harlow, 1989. P. 198.95См.: Дейк Т.А. ван. Дискурс и власть: Репрезентация доминирования в языке и коммуникации / пер. с англ. Е.Переверзева, Е. Кожемякина. М., 2013. С. 254–283. В настоящей работе в качестве манипуляций рассматриваетсяне «нелегитимное» влияние, но вообще любое, полностью или частично неосознаваемое объектом воздействия.9223Участники публичной дискуссии, создававшие новый дискурс о революции, также не всегдамогут быть описаны как рациональные по своим установкам. В среде революционеровформировалось особое отношение к понятию «революция», вокруг которого складывалисьопределенные ритуалы и убеждения, нередко артикулировавшиеся в повторяющихсяустойчивых формулах, тем самым оно могло приобретать квазирелигиозные и сакральныечерты. Свой отпечаток накладывало также и то, что это понятие было неотделимо от чувств истрастей, с которыми ассоциировались политические и социальные перевороты.
Последнееобстоятельство требует привлечения истории эмоций, которая занимается правилами ипредставлениями различных социальных групп о том, как эмоции должны проявляться, а такжев какой мере и при каких обстоятельствах они могут влиять на действия индивида96.Нельзя забывать о том, что рассуждения о революции не существовали в нейтральнойсреде, подобной академической, они были неотделимы от подчас довольно непосредственногои явного воздействия институтов и практик. Революционный дискурс мог быть основойполитического высказывания, составом преступления, выражаться в делопроизводственномдокументе или правовом акте 97 .
Как писал Герцен, власти сближали интеллектуальное иполитическое: «Враги наши никогда не отделяли слова и дела и казнили за слова не толькоодинаким образом, но часто свирепее, чем за дело»98. То же можно сказать и о революционерах,которые обычно избегали отвлеченного теоретизирования.Даже в случае относительно нейтральной и рациональной полемики в газетах ижурналах на первом месте стояло не выяснение истины, но определенные стратегические цели:убеждение аудитории, определение границы своей группы поддержки, привлечение новыхсторонников или же критика тех, кто к ним не относится.Значительная часть наследия Герцена и Бакунина принадлежит к публицистическомужанру. Одним из возможных подходов к анализу публицистики является обращение ксиюминутным и практическим проблемам, реакция на которые составляет важный элементлюбой работы, выполненной в этом жанре.
По такому пути пошли многие исследователи,однако этот подход малопригоден для концептуального анализа, требующего теоретическихобобщений. Выходом из создавшейся ситуации представляется нахождение правильногосоотношения теории и конкретики, для достижения которого целесообразно уделить вниманиеСм. о связи понятия «революция» с эмоциональностью в политике: Reddy W. The Navigation of Feeling: AFramework for the History of Emotions. Cambridge, 2001; Maniquis R. Holy Savagery and Wild Justice: EnglishRomanticism and the Terror // Studies in Romanticism. 1989.
Vol. 28, № 3. P. 365–395.97Однако следует отметить, что в это время интеллектуалы еще не были специфическим образом встроены всуществующий экономический и социальный порядок, что накладывает определенные ограничения на анализсоответствующих факторов, которые, в противном случае, могли бы потеснить чисто интеллектуальные. См.:Fuller S. The Sociology of Intellectual Life: The Career of the Mind in and Around Academy. Thousand Oaks, 2009. P. 22.98Герцен А.И.
К старому товарищу // Собрание сочинений: в 30 т. М., 1960. Т. 20, кн. 1. С. 587.9624изменениям деталей, акцентов, использованию Герценом и Бакуниным цитат и аллюзий,которые не только отражали мнение автора о текущих делах, но также сигнализировали обопределенных подвижках в теории.Нельзя не отметить, что заметная часть написанного названными авторами не можетбыть объяснена на основе некоторых произвольно выделенных базовых идей. Исходнымпунктом исследования будет признание того, что Герцен и Бакунин были участникамимножества разных споров, обращавших их внимание на различные интеллектуальныеконтексты. Это приводило к тому, что их позиции по конкретным вопросам постоянноменялись, никогда не складываясь в единую когерентную картину.Также плодотворным представляется анализ переводов.
Само понятие «революция» немогло бы существовать без перевода слов, пришедших из западноевропейских языков,риторических общих мест и рецепции концепций и понятий. Перевод и трансляция играливажную роль как на этапе создания Герценом и Бакуниным их произведений, так и на стадии ихраспространения. Авторы активно пользовались источниками на разных языках, цитаты иаллюзии на которые нередко попадали в их собственные работы благодаря переводу. В своюочередь, многие важные произведения Герцена и Бакунина были написаны и/илипервоначально изданы не только на русском, но также на французском и немецком языках изачастую еще при жизни авторов переводились ими самими или с их ведома. Все эти случаи немогут рассматриваться лишь как распространение знания. Как правило, за выбором той илииной переводческой стратегии, за принятой интерпретацией, стоит определенная цель,намерение утвердить свою точку зрения на ту или иную проблему в том языке, на которыйосуществляется перевод 99.Работа c источниками, относящимися к творчеству Герцена и Бакунина, облегчаетсятем, что их сочинения и письма были изданы в полных академических собраниях.
Первый позначимости для данной работы вид источников – это материалы периодики: газетные ижурнальные статьи Герцена и Бакунина и их публицистические произведения, выходившиеотдельными изданиями в виде брошюр и книг. Также к этой группе источников относятся теработы других авторов, на которые Герцен или Бакунин отвечали в печати или же в которыхсодержится отклик на работы последних. Сюда же относятся произведения, испытавшиенепосредственное влияние Герцена или подвергшиеся его редактуре, которые выходили в его99Kontler L.
Translation and Comparison: Early–Modern and Current Perspectives // Contributions to the History ofConcepts. 2007. Vol. 3, № 1. P. 72; Ibid. Translation and Comparison II: A Methodological Inquiry into Reception in theHistory of Ideas // Contributions to the History of Concepts. 2008. Vol. 4, № 1. P. 27–56. Интересное исследованиепереводов Герцена с французского на русский провел Л.Р. Ланский. См.
Ланский Л.Р. Публицистика А.И. Герцена(проблемы текстологии и атрибуции): автореф. … канд. филол. наук. М., 1966. В основу диссертации легли егокомментарии к тридцатитомному собранию сочинений Герцена.25ежегоднике «Полярная звезда», сборниках «Голоса из России», газете «Колокол» иприложениях к ней. Сходная ситуация сложилась со статьями и книгами, выпущенными подредакцией Бакунина, так как последний, как показала Н.М. Пирумова, неоднократно становилсясоавтором этих трудов100.Некоторые сочинения Герцена и Бакунина сочетают в себе черты публицистических ифилософских работ.
Они выходили в периодических изданиях, что неизбежно накладывало наних определенный отпечаток. В них содержались отклик на текущие события и выражениемнения автора, но также они имели собственно философское содержание. К этой группеисточников стоит отнести циклы статей Герцена его гегельянского периода: «Дилетантизм внауке»,«Письмаобизученииприроды»101.Безнихневозможнареконструкцияинтеллектуальной биографии автора.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
