Диссертация (1136292), страница 53
Текст из файла (страница 53)
406–424, 440–442, 484–495; ГинзбургЛ.Я. Письмо А.И. Герцена – Б. Н. Чичерину // Литературное наследство Т. 61. С. 248–250; Кошовенко А.Е. Герцени либералы в период революционной ситуации 1859–1861 гг. // Из истории революционного движения в России вXIX – начале XX вв. М., 1958 С. 105–154; Порох И.В. Полемика Герцена с Чичериным; Бушканец Е. Г. Указ. соч.С. 212–219; Kelly A. "What Is Real Is Rational": The Political Philosophy of B.N. Chicherin // Cahiers du Monde russe etsoviétique. 1977. Vol.
18. P. 195–222; Чижков С.Л. Герцен и Чичерин: драма размежевания политических течений //Александр Иванович Герцен и исторические судьбы России. М., 2013. С. 95–108.856Опоздавшие письмы из Петербурга. 2 // Колокол. 1858. № 23–24. С. 188–190.853854169позволяйтежеэтомунежномучувствупревратитьсявслабость,которуюможетвоспользоваться казенная Россия»857.По мнению анонимного автора, Герцен должен был оставить надежды на примирение софициальным Петербургом и позволение вернуться в Россию.
Вместо этого следовалососредоточиться на «ее будущности», ради будущей России продолжить свои разоблаченияРоссии настоящей858. «Факты, факты и факты!»859 – таково было главное требование. Автор неподвергал критике подверженность Герцена чувствам как таковую, но он настаивал на том, чточувства всегда должны иметь правильный, осознанный предмет. Герцену как патриотуследовало любить Россию будущего, а не официальную Россию настоящего.Более радикальную позицию относительно журналистской деятельности А.И.
Герценазанял Чичерин. Они были знакомы лично на протяжении долгого времени, Чичерин посещаллондонский дом Герцена, но в личном общении довольно быстро обнаружилась разностьвзглядов. Спор начался в переписке, но Чичерин посчитал нужным сделать его достояниемобщественности, направив свою статью, озаглавленную как «Обвинительный акт», в«Колокол».По мнению Чичерина, издатель «Колокола» был виновен в безответственности исклонности к радикализму, причины которых Чичерин видел в его излишней эмоциональности.Хотя он признавал важность разоблачительных статей, открывающих для публики новыефакты, он выступал резко против того, что Герцен придавал присланным из Россиисообщениям броскую, яркую, провокативную форму.
Чичерин утверждал, что Герцен в погонеза популярностью способствовал возбуждению страстей у публики. Вместо этого, утверждалон, Герцену следовало выработать свою последовательную политическую программу поактуальным вопросам и тем самым начать формировать полноценное общественное мнение вРоссии.По мысли «Ч.» (так была подписана статья), журналистика, как и политическаядеятельность всегда основываются на рациональных аргументах в пользу тех или иныхрешений и действий. Строго говоря, Чичерин критиковал «Колокол» не за то, что газетазанимала радикальную политическую позицию; у газеты, считал он, вообще отсутствовалакакая-либо позиция, потому что любая определенная точка зрения, в том числе, крайняя, можетсуществовать только будучи рационально представленной.
Даже для того, чтобы бытьреволюционером, писал Чичерин, требуется «такт» и «мысль»860.Там же. С. 189.Там же.859Там же. C. 190.860Чичерин Б.Н. Воспоминания: в 2 т. М., 2010. Т. 1. С. 404.857858170«Колокол», по мнению Чичерина, состоял из сообщений и призывов, рассчитанных нато, чтобы вызывать гнев и негодование, которые распространялись в обществе подобноэпидемии, их нельзя было ни подвергнуть рефлексии, ни остановить.
Под действием страстей,как сам Герцен, так и его аудитория лишь постоянно меняли свое мнение, бросаясь изкрайности в крайность. Следовательно, они не были способны поставить перед собойдолгосрочную цель, выдвинуть политическую программу для решения существовавшихпроблем. Так, по мнению Чичерина, те, кто был подвержен эмоциям, обрекали себя набездействие именно в тот момент, кода политическая ситуация требовала противоположного.Чичерин говорил, что он, как и другие «мыслящие люди России», не может доверятьподобному подходу: «Мы слышим от Вас не слово разума, а слово страсти. (…) Вы человекброшенный в борьбу, вы исходите страстной верой и страстным сомнением, истощаетесьгневом и негодованием, впадаете в крайность, спотыкаетесь много раз.
Это ваши собственныеслова. Но неужели это требуется от политической деятельности? Я полагал, что здесь именнонеобходима обдуманность, осторожность, ясное и точное понимает вещей, спокойноеобсуждение цели и средств; я полагал, что политический деятель, который истощается гневом,спотыкается на каждом шагу, носится туда и сюда по направлению ветра, тем самым подрываетк себе доверие, что впадая в крайность он губит собственное дело»861.Эта статья вызвала ряд критических отзывов, авторы которых, впрочем, выступая взащиту Герцена, признавали справедливость теоретических замечаний Чичерина. С нимисогласился не только единственный из сторонников либерального деятеля, выступившийпублично (некий А.
Спартанский – псевдоним не раскрыт)862. Авторы писем против«Обвинительного акта» либералы В.А. Панаев и К.Д. Кавелин также заявляли, что в целомразделяют взгляды своего оппонента. Панаев, написавший письмо в «Колокол» от лица все техже «мыслящих людей России»863, позднее вспоминал: «Обвинительный акт написан был оченьумно, во многом был справедлив, но был написан тоном издевательства над деятельностьюГерцена.
Находя, что автор “Обвинительного акта” не понимал роли и значения изданийГерцена, я написал возражение и послал его для печати в Лондон» 864 . Напечатанная в«Колоколе» статья Панаева начиналась с утверждения, что «обвинительные пункты», вполневозможно, справедливы865.Парадоксальную позицию занял Кавелин, бывший ранее другом и соратником Чичерина,и ранее высказывавший практически те же самые идеи по поводу деятельности Герцена. В ихЧичерин Б.Н. Обвинительный акт. С. 237. См.
также: Чичерин Б.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 402–404.Спартанский А. Письмо в защиту г. Ч. // Колокол. 1859. № 32–33. С. 264–265.863Панаев В.А. Письмо к издателю «Колокола» // Там же. С. 260.864Панаев В.А. Воспоминания... С. 231.865Панаев В.А. Письмо к издателю «Колокола» С. 260.861862171совместной статье, анонимно посланной в Лондон 1855 г., уже звучали упреки последнему впристрастии к «мелодраматическим сценам»866. Теперь же, по-прежнему соглашаясь сЧичериным по существу, он тем не менее счел нужным поддержать «Колокол» по тактическимсоображениям: «Основная мысль Вашего письма как нельзя вернее. После первых взрывовнегодования на порядок дел, какой у нас есть, на лица, которые стоят у нас на первом плане,давным-давно следовало серьезнее подумать о том, что предстоит делать, чего ожидать, покакому направлению идти.
К сожалению, не только Лондонская, но и Русская наша литература,с этой стороны, сильно смахивает на фразу, мало питая ум. Если бы Вы сказали только это, Выбыли бы совершенно правы; но рядом с тем Вы сказали много такого, чего сказать конечно нехотели»867.Панаев и Кавелин не стремились опровергать призывы Чичерина к умеренности ирациональности, их недовольство было вызвано неуважительным к издателю «тоном» егопослания. Резкий «тон», по их мнению, свидетельствовал о том, что Чичерин не отдавалдолжного важной роли «Колокола» в подготовке реформ и фактически солидаризировался сконсервативными противниками либерализма.Герцен выбрал другую стратегию защиты в своих статьях против Чичерина.
Он неостановился на критике «тона» последнего, но попытался дойти до сути их противоречий.Отправной точкой его размышлений было иное, нежели у Чичерина, представление о политике.Для того она была упорядоченной областью, где при помощи сложных институтов«согласуются враждебные интересы» 868 .
Герцен же писал о политике как о деятельности,которая лишена правил и ограничений, как о жестокой борьбе разных групп. Участие в нейзакономернопорождаетэмоции.Эмоциональность,настаивалГерцен,неозначаетбездеятельности, скорее, наоборот: «Доктринеры на французский манер и гелертеры нанемецкий, люди, производящие следствия, составляющие описи, приводящие в порядок,твердые в положительной религии или религиозные в положительной науке, люди обдуманные,точные доживают до старости лет, не сбиваясь с дороги и не сделав ни орфографических, нииных ошибок; люди, брошенные в борьбу, исходят страстной верой и страстным сомнением,истощаются гневом и негодованием, перегорают быстро, падают в крайность, увлекаются имрут на полдороге – много раз споткнувшись.
Не имея ни исключительной системы, ни духапартии – всё отталкивающего, – мы имеем незыблемые основы, страстные сочувствия,Кавелин К.Д., Чичерин Б.Н. Письмо к издателю. С. 31.ОР РГБ. Ф. 334. П. 2 Ед. хр. 22. Л. 17. См.: Чичерин Б.Н. Воспоминания. С. 397.868Чичерин Б.Н. Обвинительный акт. С. 237.866867172проводившиенас –отребячествадоседыхволос,внихунаснет легкомыслия, нет колебания, нет уступок!»869Герцен повторил свой тезис из статьи «По поводу одной драмы», разделив образованноеобщество на две категории. Первую составляли те, кто пусть подчас и «сбиваясь с дороги», новсе же живет полной жизнью и добивается своего благодаря собственной энергичности иискренности.
Вторая состояла из не склонных к ошибкам, но пассивных и бездеятельных«доктринеров», которые желали бы полной рационализации политики и всей жизни вообще.Это имя для партии сторонников Чичерина Герцен, возможно, выбрал, намекая нафранкофильство оппонента. Он в глазах Герцена выглядел наследником «доктринеров», группыфранцузских либералов эпох Реставрации и Июльской монархии.Герцен старался продемонстрировать, что если человеческие отношения и культураэмоциональны по своей природе, то утаивание этого аспекта было бы своего родаполитической цензурой и одновременно отказом от принципа реалистического всестороннегоописания действительности.
«Колокол» должен был предоставлять площадку не только«мыслящим людям России» с их рациональными аргументами, но также и «людям,страдающим в России», их боли и ненависти, «раздирающему душу (…) воплю» 870.В «Колоколе» действительно часто появлялись материалы, которые не могли оставитьравнодушными как читателя, так и саму редакцию. Например, в номере от 15 марта 1859 г.вышла заметка о насилии и издевательствах помещика Гутцейта над своей крепостной – 12летней девочкой. Герцен не стремился представить дело как преступление частного лица. Этарассчитанная на эмоциональную реакцию публики история в его изложении явно приобреталаполитические коннотации, став еще одним шокирующим примером насилия, составлявшегооснову крепостного права. Заметка об этом случае была опубликована в разгар обсужденияпроектов его отмены, составленных в губернских дворянских комитетах. Их члены в своембольшинстве занимали слишком эгоистичную и осторожную с точки зрения «Колокола»позицию.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
