Диссертация (1136292), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Например, фельетонист «Русского инвалида» напоминалчитателю по случаю обнародования манифеста и положений, что «власть создала русскуюземлю» и что Россия должна быть и впредь «достойна попечения» монарха359.В ответ на дар царя, делавший крестьян должниками, ожидаемо последовали ответныеподарки, которые, конечно, не могли полностью вернуть символический долг, но, скорее,подчеркивали его. Так, депутаты от московских фабричных и заводских временнообязанныхобратились к Александру в мае 1861 г. во время его визита в Москву с речью, напечатаннойвпоследствии в «Московских ведомостях»: «ОТЕЦ ОСВОБОДИТЕЛЬ! Благодарим ТебяГосударь за великие твои милости, за дарованную нам Тобою свободу.
Денно и нощно молиммы за Тебя, молят наши жены и дети и будут молить внуки и правнуки». Они поднесли емухлеб-соль, серебряные солонки, а также позолоченное серебряное блюдо. Оно имело околоаршина [71 см] в диаметре и было украшено чеканными орнаментами. Надпись на нем гласила:«Царю-освободителю Александру II»360. Из других инициатив подобного рода можно привеститакже сбор средств на постройку в Москве церкви в честь Александра Невского 361.Представление о реформе как о даре исключало возможность выдвижения требованийвластям и каких бы то ни было переговоров с ними.
Единственной возможной реакцией моглабыть благодарность. Герцен смотрел на этот вопрос иначе, революция в России не былапредметом просьбы или совета, он считал возможным требовать коренных демократическихпреобразований. В своих обращениях, адресованных Александру II, Герцен настаивал на том,что преобразования не могут быть следствием милости монарха. Он предпочитал считать их«платой» царя за любовь народа. «Сосланный, в дальнем заволжском городе, – вспоминалГерцен, – я смотрел на простую любовь, с которой шел вам навстречу бедный народ, и думал:Герцен А.И.
Ископаемый епископ, допотопное правительство и обманутый народ // Собрание сочинений: в 30 т. Т.15. С. 135–136.358Русский инвалид. 1861. № 53. С. 214.359Там же. № 57. С. 229.360Там же. № 116. С. 473.361Погодин М.П. Красное яичко для крестьян от М. Погодина. С. 50–77.35782«Чем он заплатит за эту любовь?» Вот оно – время уплаты, и как она вам легка! Дайте волювашему сердцу.
Вы верно любите Россию – и вы можете так много, много сделать для народарусского»362.Вторым отличием транслируемой «Колоколом» точки зрения было то, что реформамогла быть предметом критической оценки, что было невозможно в случае, если бы она быладаром. «Дареному коню в зубы не смотрят», соглашался анонимный корреспондент газеты, новсе же предостерегал царя дарить «хромую клячу»: «Конечно, дареному коню в зубы несмотрят, но ведь подарок должен быть достоин русского царя, русского народа и историческойминуты! Ведь не может же царь в такую минуту, как совершеннолетие его сына, который будетцарствовать над свободным народом, дарить нам хромую клячу…» 363Герцен, обращаясь к царю, выбрал в качестве модели отношений с монархом декабристаК.Ф. Рылеева, автора хвалебной оды будущему Александру II, который тем не менее своейбиографией доказал веру в право на восстание и условную легитимность власти.
Его обращениек Александру Николаевичу Герцен использовал в качестве эпиграфа для своего первого письмак императору, подчеркивая тем самым, что уже несколько поколений революционероввозлагают надежды на Александра Николаевича, а также то, что его инициативы по духуявляются продолжением дела декабристов. Жанр оды предполагает, что просящий царственнуюособу о помощи и поддержке признает свою неспособность достичь желаемого своими силами.Вместе с тем содержание стихотворения не вполне соответствует форме.Быть может, отрок мой, коронаТебе назначена творцом.Люби народ, чти власть закона,Учись заране быть царем.Люби глас истины свободной,Для пользы собственной люби,И рабства дух неблагородный,Неправосудье истреби...364Герцен А.И.
Письмо к императору Александру Второму // Собрание сочинений: в 30 т. Т. 12. С. 273.Письмо к издателю // Колокол. 1859. № 51. С. 422. Имеется в виду совершеннолетие великого князя НиколаяАлександровича.364Примечательно, что Герцен опустил в начале цитаты четверостишие, имеющее несколько угрожающий тон:Уже воспрянул дух свободыПротив насильственных властей;Смотри – в волнении народы,Смотри – в движеньи сонм царей.Рылеев К.Ф. Видение. Ода на день тезоименитства Его императорского высочества великого князя АлександраНиколаевича, 30 августа 1823 года // Сочинения и переписка Кондратия Федоровича Рылеева.
СПб., 1874. С. 173.36236383Во фрагменте из Рылеева, начинающегося с «быть может», прочитывается некотороесомнение в том, что царская власть имеет божественное происхождение и, стало быть,сомнение в безусловной легитимности этой власти. Эта деталь делает просьбы к будущемуцарю любить народ, истину и чтить закон сложноотличимыми от требований, без выполнениякоторых легитимность правителя исчезает.Герцен, как и некоторые другие авторы, печатавшиеся в «Колоколе», считал, чтоправительство в России не имеет никаких нравственных обязательств и вместе с тем обладаеттакой силой, что ничто не способно помешать ему.
Однако когда Герцен обращался к властям,он исходил из того, что власть ограничена естественным ходом истории, потребностями народаи собственной совестью. Его обращения во многом строились на апелляции к ним.Герцен, призывая императора к решительным действиям, говорил о безграничности еговласти и о том, что ей ничего не угрожает; тут же напоминая, что если император не выполниттех или иных условий, его власть будет уничтожена революцией 365 .
Герцен настаивал, чтопреобразования, проводимые царем, находятся в некой рамке, что они осуществляются не помилости всесильного монарха, но обусловлены чем-то. Постоянные напоминания обусловностилегитимностивластимоглиприобретатьвидзавуалированнойугрозы.Характерными для Герцена были формулировки вроде той, что встречается в заметке по поводуслуха о покушении на Александра II во время его пребывания в Париже.
Неизвестныезлоумышленники якобы пытались отравить Александра II, подлив яд в ванну. Герцен по этомуповоду заметил: «Мы только скажем одно: конечно, ни один благородный человек в России незахочет смерти царя, который идет заодно с народом и с образованием»366. Очевидно, что неудовлетворяющий этим требованиям монарх должен был опасаться за свою власть ибезопасность.Еще более определенно эту мысль выражал Бакунин. Он писал о том, что если «царьизменит России», то «мы без содрогания не можем подумать о тысячах жертв, которые падут,вероятно.
Но вся тяжесть кровавой вины пусть ляжет тогда на единственного виновника, нацаря, который всех может спасти и, кажется, всех погубит»367.Одним из предметов критики Герцена, Огарёва, а также некоторых их корреспондентовбыла стилистика русских газет, за которой, как они считали, скрывалась определеннаяполитическаяпозиция.Герценпротестовалпротив«изысканнойневоздержностивГерцен А.И. Провинциальные университеты // Собрание сочинений: в 30 т.
Т. 13. С. 21; Его же. По поводустудентских избиений // Собрание сочинений: в 30 т. Т. 15. С. 196; Его же. 1860 год // Собрание сочинений: в 30 т.Т. 14. С. 220.366Герцен А.И. Русские победители в Сувалках // Собрание сочинений: в 30 т. Т. 13. С. 266.367Бакунин М.А. Народное дело. С. 44.36584подобострастных выражениях»368. «В русском характере, – замечал он, – вообще есть азиатскаясклонность к вычурному подобострастию, с одной стороны, и к надменному чванству – сдругой. Объясните иностранцу и в особенности не немцу, что простой смертный носитрубашку, а барин сорочку, что один спит, а другой почивает, один пьет чай, а другой “изволитего кушать”…»369Он утверждал, что сам русский язык противостоит подобному егоиспользованию так же, как правила приличия и человеческое достоинство.
По его мнению, этотстиль речи был создан искусственно: «Как встарь у нас развился церковный язык, так впрошлом столетии расцвел и при Николае достиг высокой степени совершенства языкливрейный …»370Герцен считал, что русский язык сам по себе обладает демократическим иреволюционным потенциалом и был обеспокоен тем, что политический дискурс в Россиивыстраивается на основе официозной стилистики «Северной пчелы» Ф.В.
Булгарина и Н.И.Греча, архаичного языка царских манифестов и канцелярского – официальных документов:«Факт очень замечательный, что язык русский разом перешел от патриархально-детского, неуравновешенного ни в грубости, ни в уничижении, к сильному и простому языку,исполненному достоинства во всем неофициальном – и пал в какое-то безграмотноепресмыкание перед предержащими властями, и притом не на патриархальный крестьянскийлад, а на подхалюзый, немецко-подьяческий. Все утонченно-уничижительные обороты, всечиновничьи фиоритуры формального чинопочитания старших, богопочитания царскойфамилии – решительно противны духу русского языка»371.В таком же духе против излишнего раболепия выступали и корреспонденты «Колокола»Так, В.П.
Перцов говорил о написанной В.П. Бутковым бумаге по поводу отмены крепостногоправа: «Господи, что за выражения! Что за рабская, унизительная вежливость! Немудрено, что сподобными господами никогда не освободишь крестьян, они говорят так вежливо, что не умеютбез унижения» 372 . Огарёв, часто злоупотреблявший тяжеловесными естественнонаучнымиметафорами,говорил,чтовтерминахфренологииурусских«бугорвенерации(почтительности) слишком развился во время мозговой болезни николаевского царствования».Склонность к чрезмерной почтительности, писал он, привела к тому, что русский политическийдискурс оказался непригодным для политики. Об оппозиции он говорил: «Из-за прикрасГерцен А.И.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
