Диссертация (1136269), страница 62
Текст из файла (страница 62)
Как уже было выяснено, применение силы в ходесражений между сторонами вооруженного конфликта подпадает именно под этуцель. В чем же состоит ее непосредственное содержание, насколько она отличнаот цели достижения военного преимущества? Исходя из того, что военноепреимущество должно толковаться достаточно узко – как конкретное инепосредственное, в немеждународном вооруженном конфликте с участиемправительственной стороны это преимущество и будет заключаться в подавлениибунта или мятежа.Разница между критериями пропорциональности, которые закреплены вмеждународном гуманитарном праве и выводятся из положений Конвенции озащите прав человека и основных свобод, заключается в том, что международноегуманитарное право прямо указывает на необходимость сопоставления с военнымпреимуществом числа случайных жертв, т.е. жертв среди гражданскогонаселения, не принимающих непосредственного участия в военных действиях, вто время как логика построения п.
2 ст. 2 Конвенции позволяет сделать вывод отом, что на соответствие принципу пропорциональности должно проверяться иприменение силы в отношении «бунтовщиков», т.е. в том числе и лиц,принимающих непосредственное участие в военных действиях.Что касается гражданских лиц, то, оценивая абсолютную необходимость ипропорциональность применения силы в вооруженных конфликтах, котораяприводит к гибели гражданских лиц, ЕСПЧ, в целом, руководствуется той желогикой, что лежит в основе международного гуманитарного права: нападение навоенные цели не должно вести к несоразмерным потерям среди гражданскогонаселения и стороны вооруженного конфликта должны принимать мерыпредосторожности как при подготовке и планировании, так и при проведенииоперации.
При этом Суд оценивает соблюдение государствами как негативных,так и позитивных обязательств, вытекающих из права на жизнь. Во всех случаях,281связанных с причинением ущерба гражданскому населению в ходе вооруженныхстолкновений с оппозиционными группами, отсутствие или недостаточность мер,предпринятых для минимизации случайных потерь среди мирного населения,ЕСПЧ признавал нарушением именно позитивных обязательств.Теоретически можно прийти к выводу, что проверка соблюдения принципапропорциональности в отношении гражданского населения в соответствии смеждународным правом прав человека должна быть строже по сравнению спроверкой, предписываемой международным гуманитарным правом: в первомслучае суть требования пропорциональности можно было бы сформулировать какобязанность свести число жертв к минимуму, тогда как во втором – как запретпереходить планку чрезмерности857.
Вместе с тем практика ЕСПЧ, котораядоказывала бы справедливость этого вывода, до сих пор отсутствует.В многочисленных делах, касавшихся гибели гражданского населения входе вооруженного конфликта в Турции или в Чечне, неизбирательныенападения, неадекватность или отсутствие усилий по сбору информации онахождении военных целей и гражданского населения, непринятие мер попредупреждению мирных жителей вполне могли бы быть квалифицированы и какнарушения международного гуманитарного права. Тем не менее помимо случаев,которые prima facie являются нарушениями международного гуманитарногоправа, в некоторых ситуациях разница между подходом ЕСПЧ и требованиями,предъявляемымимеждународнымгуманитарнымправом,становитсядействительно заметна.
Два дела против Турции – Эрги и Ахмед Озкан и другие –касались гибели одного человека в ходе вооруженного столкновения междусилами безопасности и РПК. В деле «Эрги против Турции» сестра заявителя былаубита в тот момент, когда вышла на балкон своего дома, а в деле «Ахмед Озкан идругие против Турции» дочь заявителя была ранена в связи с попаданием в жилойдом снаряда. Суд в обоих случаях признал, что имело место нарушениеобязательств по защите права на жизнь, т.е. позитивных обязательств государства,при планировании или проведении операции.
В деле «Эрги против Турции»857См.: Gioia A. Op. cit. P. 231.282нарушение, по мнению ЕСПЧ, заключалось в том, что применение силыпроисходило в густонаселенном районе, жители которого не были ни заранееоповещены, ни защищены от возможных угроз, связанных с проведением боя. Врешении по этому делу Суд сделал упор на то, что правительство не предоставилоинформации в отношении планирования и проведения операции, в то время какжители деревни оказались под перекрестным огнем, и даже если предположить,что силы безопасности принимали меры по защите гражданского населения,нельзя презюмировать, что террористы отвечали, учитывая эти ограничения858.
Вделе «Ахмед Озкан и другие против Турции» ЕСПЧ усмотрел нарушение внепринятии представителями государства мер по выяснению, был ли причиненкакой-либо ущерб гражданскому населению.Свидетельствуют ли эти решения ЕСПЧ о том, что косвенный ущерб, всвете Конвенции, вообще недопустим, поскольку для признания нарушения ст. 2было достаточно гибели одного человека? В обоих случаях Суд призналнарушенными не негативные, а именно позитивные обязательства государства,кроме того, в решении по делу «Ахмед Озкан и другие против Турции» ЕСПЧпрямо вывел отсутствие нарушения Турцией своих негативных обязательств,вытекающих из ст.
2 Конвенции, сделав упор на том, что пострадал только одинчеловек. И в том, и в другом случае имели значение упущения на стадиипланирования или реализации военных операций в целом, которые привели кгибели людей. Соответственно, решения по делам «Эрги против Турции» и«Ахмед Озкан и другие против Турции» не могут быть использованы какдоказательство того, что, в соответствии с Конвенцией о защите прав человека иосновных свобод, косвенный ущерб вообще недопустим.Рассмотрим, как фактические обстоятельства обоих дел могли бы бытьквалифицированы в свете международного гуманитарного права. В деле «Эргипротив Турции» ЕСПЧ пришел к выводу, что нарушение состоит не столько втом, что пострадал один человек, сколько в той опасности в целом, которой былиподвергнуты жители населенного пункта.
Международное гуманитарное право858Ergi v. Turkey, paras. 80, 81.283также запрещает нападения, которые не повлекли, а, «как можно ожидать», могутповлечь за собой потери среди гражданского населения859. Отметим, однако, чтоименнореальнопричиненный,анегипотетическивозможныйущербпринимается во внимание при квалификации деяния в качестве военногопреступления по Римскому статуту, несмотря на наличие в формулировке составапреступления указания на возможность его причинения860. Тем не менее, внезависимости от того, подпадают ли неизбирательные нападения под понятие«военные преступления», они запрещены международным гуманитарным правом.Что касается дела «Ахмед Озкан и другие против Турции», то международноегуманитарноеправо,применимоекаквмеждународных,такивнемеждународных конфликтах, обязывает стороны не только оказывать помощьраненым, но и принимать меры для их поиска.
Следовательно, действия турецкихсил, описанные в обоих делах, представляли собой и нарушение международногогуманитарного права.Наконец,международногонеобходимоправаустановить,правчеловекаможнолиобязанностьвывестиизнормприниматьмерыпредосторожности.В тексте Конвенции о защите прав человека и основных свобод требованияпо принятию мер предосторожности прямо не сформулированы, и ЕСПЧ, толкуяст. 2 в совокупности со ст. 1 Конвенции, выводит их из обязательства участниковдоговора «обеспечить соблюдение» права на жизнь861.
В решениях, связанных свооруженными конфликтами, ЕСПЧ опирается на правовые позиции, сделанныеим в деле «МакКенн против Соединенного Королевства», где он указал, что,«определяя, соответствовало ли применение силы ст. 2, Суд должен тщательнопроверить…нетолькобылолиприменениесилысолдатамистрогопропорционально цели защиты лиц от незаконного насилия, но и также была ликонтртеррористическая операция спланирована и контролировалась ли онавластями так, чтобы минимизировать настолько, насколько это возможно,859Пункт 5 (b) cт. 51, п. 2 (а) (iii), (b) ст.
57 ДП I; Обычное МГП, с. 59, 62–64.Пункт b (iv) ч. 2 ст. 8 Римского статута МУС; Элементы преступлений. С. 143.861Ergi v. Turkey, para. 79.860284обращение к летальной силе» . Ключевым прецедентом в отношении862применения этого подхода в ситуации вооруженного конфликта является дело«ЭргипротивТурции».ВэтомрешенииЕСПЧсформулировал,что«использование силы должно быть строго пропорционально достижению однойиз целей, указанных в п. «а», «b» и «с» ст. 2», и, «признавая важность этогоположения в демократическом обществе, Суд должен, проводя оценку,подвергать случаи лишения жизни наиболее тщательной проверке, особеннокогда была использована летальная сила, принимая во внимание не толькодействия агентов государства, которые непосредственно применяли силу, но итакжевсесопутствующиеобстоятельства,включаятакиеаспекты,какпланирование и контроль за находящимися на проверке действиями»863.
Вчастности, должны быть приняты «все возможные предупредительные меры,касающиеся выбора средств и методов, используемых в ходе проведения противоппозиционных групп операций по обеспечению безопасности, с целью избежатьили, в любом случае, минимизировать случайную гибель гражданских лиц»864.Сопоставляясистемуобязательствгосударствпообеспечениюпредупредительных мер, которая может быть выведена из решений ЕСПЧ поделам, связанным с применением силы в вооруженных конфликтах, собязательствами, налагаемыми международным гуманитарным правом, можносделать вывод о том, что Суд в целом опирается на нормы гуманитарного права,прямо их не упоминая.
По итогам такого сравнения можно выделить три группыобязательств по предупреждению потерь среди гражданского населения: первуюсоставляют обязательства, которые сформулированы ЕСПЧ так же, как и висточниках международного гуманитарного права, вторую – обязательства,которые могут быть выведены из норм гуманитарного права путем толкования, инаконец, третью – требования, которые не заложены в международномгуманитарном праве ни эксплицитно, ни имплицитно.862ECHR, McCann v.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
