Диссертация (1136258), страница 93
Текст из файла (страница 93)
Как отметил И. Бирокки, некоторые правоведы выделилиединственный существенный элемент договорного типа — согласие сторон852. Этопозволило бартолистам доктринально обосновать право сторон заключать самыеразнообразные виды соглашений, подпадающих под критерии исковой защиты. Посуществу, правовая наука позднего ius commune приблизилась к признаниюпринципа свободы содержания договора, хотя он так и не был прямосформулирован.В действительности доктрина mos itaalicus признавала лишь немногиеограничения свободы содержания договора.
В их числе требование справедливойцены (pretium iustum) и недопустимость чрезмерной убыточности (laesio enormis)договоров (главным образом на основании C. 4.44.2), действительное в отношениивсех возмездных договоров доброй совести. Потерпевшая сторона вправепотребовать расторжения договора и реституции. Также общее мнение докторовсчитало недопустимыми изначально невозможные (со ссылкой на D.50.17.185:inpossibilium nulla obligatio est), противоправные и аморальные условия, проводяпри этом различие между императивными (ради общественной пользы) идиспозитивными нормами римского закона (со ссылкой на D.
2.14.38 и C. 2.3.29;8.38(39).4)853.851852853В купле-продаже к таким условиям относилась ответственность продавца за недостаткитовара. См.: Coing H. Europäisches Privatrecht. Vol.1. P. 452.См. Birocchi I. Tra elaborazioni nuove e dottrine tradizionali. Il contratto trino e la 'natura contractus'// Quaderni fiorentini.
1990. N. 19. P. 243–322.Coing H. Op. cit. P. 414.378Признаки обобщения правил о договорах обнаруживаются также врассуждениях бартолистов о порядке их заключения, форме, толковании договоров.И напротив, этого нельзя сказать о доктринах недействительности и порокахсогласия в договорах.Заключение договоров.Общее мнение докторов mos italicus близко к выделению единых правилзаключения договоров посредством обещания (promissio или pollicitatio) должникаи его акцепта (acceptatio) кредитором854.
Отчасти это единообразие достигнутоблагодаря ошибочному отождествлению оферты с закрепленным в Дигестаходносторонним обещанием в пользу городской общины (pollicitatio, D. 50.12).Особого адресата pollicitatio большинство бартолистов безосновательно призналоисключением и распространило правила Дигест о данном обещании напредложения заключить договор. Согласно другому распространенному мнению,pollicitatio понималось как предложение, адресованное отсутствующему лицу илиприсутствующему, который не ответил на него сразу. Но в любом случае общеемнение докторов прочно придерживалось модели договора-соглашения и стояло натом, что по цивильному праву одностороннее обещание не порождаетобязательство и не пользуется исковой защитой.Форма договора.Доктора позднего ius commune признали требования по соблюдению формызаключения договора необязательными для его действительности.
Вербальныйконтракт стипуляции перестали рассматривать и как строго формальный, и каквостребованный в условиях расширения круга юридически защищаемыхнеформальных соглашений. Ряд авторов поддержал идею презумпции заключениястипуляции, если она упомянута в документе, фиксирующем условия соглашения.К литтеральным контрактам бартолисты также утратили интерес, объявивдокумент доказательством заключения договора, а не правоустанавливающимфактом.
Впрочем, свои коррективы вносило законодательство местных правителей,которое нередко требовало заключать особо важные договоры в письменной форме854Ibidem. P. 407.379и заверять их нотариально (с помощью instrumentum) 855. В случае несоблюденияустановленной письменной формы нормативные акты королевской или княжескойвласти ограничивали возможность ссылаться на свидетельские показания всудебных разбирательствах по таким договорам.
Примером может служитьМуленский ордонанс 1566 г. французского короля Карла VII.Толкование договоров.Общее мнение бартолистов склонилось к тому, чтобы устанавливатьдействительное совместное намерение контрагентов в договоре. Его именовали«мотивом, который побуждает контрагентов» (ratio quae movit contrahentes), общейволей или намерением сторон (intentio commune). Такое намерение признавалосьболее важным, чем буквальный смысл выбранных ими слов. Впрочем, современныеисследователи предполагают, что на практике суды отступали от общего правила856.Недействительность договоров.В отличие от вышеназванных вопросов, недействительность договоров неполучила однозначного решения в доктринах позднего ius commune. Причинойтому, вероятно, послужило отсутствие четких правил в источниках римского права.Какследствие,бартолистыневыработалиобщепризнаннойконцепциинедействительности и последствий для контрагентов.
Наряду с термином nullitasдоктора права использовали выражения «недействительность в силу самого факта»(ipso facto nulli), «аннулировано (решением суда)» (annulandi), «расторжение(договора) на будущее время или с самого начала» (rescissio ex nunc vel ex tunc).Одним из распространенных оснований признания договоров недействительнымислужили пороки согласия (error, dolus, metus).
Но и в данном вопросе многообразиевысказываний римских юристов и императорских конституций породилонеоднозначные и противоречивые решения бартолистов 857.855856857Ibidem. P. 408.Ibidem. P. 410. Г. Коинг предположил, что специальные правила толкования придавалинемалое значение и буквальному тексту.Coing H. Europäisches Privatrecht. Vol.1.
P. 413–420.3802.2. Отсутствие целостного учения о договоре.Несмотрядоговорномунаобилиеправу,егосформулироватькомментаторскойпредставителипоследовательноелитературытакучениеоинебартолистовсочлидоговоре.понеобходимымЕгоотсутствиеподтверждается, прежде всего, следующим:– разрозненностью изложения договорной доктрины в целом (несмотря напоследовательное рассмотрение отдельных институтов);– множественностью терминологии, обозначающей договоры;– многозначностью термина «основание» (кауза) в договорном праве;– сохранением деления пактов по наличию одеяний на голые и одетые и по ихвидам, а контрактов на поименованные и безымянные.При изучении обширной монографической литературе позднего mos italicusобращает на себя внимание терминологическое многообразие для обозначениядоговоров (контракт, пакт, конвенция, обещание).
Правоведы по-прежнемурассматривали отдельные договоры или группы договоров, не поднимаясь доуровня обобщения положений о всех или большей части договоров. Во всякомслучае в их комментариях отсутствует раздел о договорах в целом, а определенияявлялись калькой с источников ius commune или более ранних комментариев.Современные исследователи в целом отмечают редкость обобщающихюридических понятий в литературе бартолистов по обязательственному праву.
Так,по замечанию Г. Коинга, им не было известно общее понятие ответственности858. Вдоговорном праве не было завершено объединение различных значений каузы(causa) в источниках ius commune, столь значимое для развития общего учения одоговоре (как показало развитие доктрины в других школах, см. §§ 2–3).Бартолисты признавали важность каузы. В частности, Филипп Деций писал,что кауза является центральным моментом теории пактов 859. Но в учении позднегоius commune об основании договора сплеталось столько разных позиций докторов858859Ibidem.
P. 393.Comm. ad C. 2.3.10, n. 8: «Et dicunt quidam quod tota vis est an pactum habeat causam, sivecontractus innominatus resultet, sive non... alii dicunt quoa causa non potest considerari nisi resultetcontractus innominatus» (по изд. Venetiis, 1572; цит. по: Birocchi I. Op. cit. P. 97. n. 3). См. также:Bussi E. La formazione dei dogmi di diritto privato nel diritto commune. Vol.1.
P. 270.381цивильного и канонического права, что в замешательство приходили дажеспециалисты. К примеру, Барнабе Бриссон поясняя содержание D. 50.16 («Означении слов») в юридическом словаре собрал тринадцать (!) различных правовыхзначений каузы860. Правовед лишь перечислил их, не пытаясь согласовать друг сдругом. Те же из авторов mos italicus, кто пытался распутать клубок смыслов каузы,туго закрученный несколькими поколениями юристов, зачастую признавали своепоражение.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
