Диссертация (1136258), страница 29
Текст из файла (страница 29)
Судя по канонам Декрета, богословы Западной Церкви не задавалисьвопросами о порядке заключения соглашений или дачи обещаний, перечне условийих действительности, условиях и последствиях признания их недействительными,видах обещаний и соглашений и так далее.ПравовойкомпонентвнаследиибогословскойлитературыраннегоСредневековья нельзя признать достаточно изученным 258. Тем не менее каноныДекрета содержали некоторые важные идеи, которые юристы Церкви начиная сXII в. связали с регулированием договорных отношений и даже сформулировалиположения, отличные от римского договорного права.2.2.
Соотношение христианской этики с положениями римского договорногоправа.Целесообразность сопоставления этического учения с юридическиминормами может показаться сомнительной в правовых культурах с четкимотделением права от морали. Однако оно не лишено смысла в традиционныхобществах с явно выраженным единством социо-нормативного комплекса. Именнотакое единство отмечают исследователи в период, предшествующий рождениюправовой науки и западной традиции права259.
Кроме того, немало обстоятельствуказывают на тесную связь католического богословия и Церкви с римским правом.258259Например, в отношении терминологии в латинском переводе Библии показателен выводИ.С. Филиппова: романистика и библеистика — «продукт одной культурной среды,сосуществовавшие на протяжении столетий — так никогда по-настоящему не пересекались»в силу различных идеологических и методологических факторов.
См.: Филиппов И.С. Библияи римское право: понятие права, закона и справедливости в Вульгате // Философия праваПятикнижия. Под ред. А.А. Гусейнова и Е.Б. Рашковского. М., 2012. С. 321–323 (на примереанализа юридической терминологии латинского перевода Библии (Вульгаты), которая покаеще не стала объектом изучения).См., прежде всего, Берман Г. Западная традиция права. С. 63 сл. Обычное право раннегоСредневековья характеризуют как всеобщую связь людей (Гуревич А.Я., Категориисредневековой культуры.
2-е изд. М., 1984. С. 170).113Прежде всего, и в поздней Римской империи, и в раннее СредневековьеРимская католическая церковь продолжала «жить по римскому закону», как гласилоизвестное правило из правовых памятников варварских королевств260. Такжеименно в монастырских библиотеках и школах сохранялись и передавались знанияо римском праве, о чем свидетельствует программа тривиума с образцами судебнойриторики, а также раннесредневековые выдержки из римских правовыхисточников261. Впрочем обращение церковных иерархов к римскому праву означалоскорее его прагматичное использование для обоснования церковных привилегий впозднеримском законодательстве (прежде всего, в Кодексе Юстиниана), а также всоставленных в раннее Средневековье подделках (Лжеисидоровы декреталии,Константинов дар), поскольку знания об основных положениях Свода Юстинианадо XII в.
на Западе оставались поверхностными262. Кроме того, в идеологическомплане Церковь не была связана авторитетом ни римских юристов, ни дажеимператоров, поскольку опиралась на высший авторитет Священного Писания и сконца V в. обосновывала независимость своей власти по отношению к любомусветскому правителю и его законам263. Хотя в притязания папства на260261262263«Ecclesia vivit lege romana». Данное правило закреплено в Рипуарской правде (Lex Ribuaria,LVIII, 1; в связи с правилами манумиссии) как право Церкви в целом.
Позднее его истолковаликак указание на личный закон каждого клирика (MG Leges, IV, p. 539: «Ut omnis ordoaecclesiarum secundum legem Romanum vivat»). См. Fürst C.–G. Ecclesia vivit lege Romana? //ZRG KA. 1975. N. 61. P. 17–36; Thier A. Ecclesia vivit lege Romana // Handwörterbuch zurdeutschen Rechtsgeschichte, Lieferung 5. Berlin, 2007. Cols. 1176–1177; Gaudemet J. Le droit auservice de la pastorale (Décret de Gratien, C. XVI, q. 3) // Formation du droit canonique etgouvernement de l’É glise de l’Antiquité à l’Âge classique, Recueil d’articles. Strasbourg, 2008. P.339–340.Таков, прежде всего, сборник «Римский закон, адаптированный для канонических (нужд)»(Lex romana canonice compta, IX в. с выдержками из Институций и Кодекса Юстиниана илатинского перевода некоторых Новелл Юстиниана (т.
н. Epitome Iuliani). Сборник издан подред. C.G. Mor (Pavia, 1927).О чем свидетельствует и рукописная традиция Юстинианова Свода, без которого труднопредставить полноценное изучение римского права. См.: Radding C., Ciaralli A. The CorpusIuris Civilis in the Middle Ages: Manuscripts and Transmission from the 6th century to the JuristicRevival.
Leiden, Boston: Brill, 2007.Ср. письмо папы Геласия I от 494 г. (Gregory VII. Monumenta Gregoriana // Bibliotheca rerumGermanicarum. Vol. 2. Ed. P. Jaffé. Berolini, 1865. N. 632), в котором тот утверждает: «Этиммиром правят две власти: одна из них принадлежит священникам, другая – светскимгосударям. При этом власть священников настолько значительна, что позволяет судить дажегосударей рода человеческого». См.
Полдников Д.Ю. Двух мечей теория // ПЭ. Т. 14. С. 270–271.114самостоятельность, а затем и главенство в христинском мире начали воплощатьсяв действительность лишь с реформы Григория VII (к. XI в.), уже в раннееСредневековье богословы считали возможным развивать положения об обещанияхи соглашениях, отличные от Свода Юстиниана.Еще одно основание для сопоставления положений римского права скатолическойбогословскойтрадициейзаключаетсявегосвоеобразном«юридическом» характере.
Новый Завет проникнут духом любви к ближнему,простоты решения споров в отношениях между верующими 264, осуждениемформализма265. Тем не менее под влиянием римской цивилизации (не только права,но и этики, философии естественного права) в западной ветви христианства акцентбыл смещен с принципа любви и благодати (характерного для Восточной Церкви)на идею божественного закона, от соблюдения которого зависело спасение души266.Наиболее ярко «юридизм» католического богословия проявляется в учении одобродетелях и грехах и его применении для регулирования поведения верующих.Следование добродетелям и воздержание от грехов отцы Западной Церквиистолковали как часть божественного (вечного) закона (lex aeterna), толькоследование которому открывает дорогу к спасению (Августин).
Развиваяхристианское учение о добродетелях, представители западной патристикипереосмыслили античное учение о кардинальных добродетелях. АмвросийМедиоланский (ок. 339–397) утвердил в качестве основной добродетели264265266«Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; …если же не послушает, возьми с собою... свидетелей...; если же не послушает их, скажиЦеркви; а если и Церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф 18.15–17).«… быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а духживотворит». (Павел, 1 Кор 3, 6).Августин (в полемике с пелагианами) утверждает: спасение есть дар Божий, акт Господнеймилости тому, кто ходит Его путями, под Его заповедями. Стало быть, Бог награждаетблагодатью того, кто исполняет божественный закон. С возникновением юридической наукина Западе и развитием папской теократии юридический характер католического богословиялишь усилился.
Не случайно в период Реформации Лютер и Кальвин критиковали Римскуюцерковь за то, что она превратилась из Церкви любви в Церковь права и утратила многое изпервоначальной христианской святости. См. Мальцев В.Г. Культурные традиции права.С. 295–296.115справедливость (iustitia)267, разделив ее в межличностных отношениях насправедливость в собственном смысле и благотворительность, или щедрость (Deofficiis ministrorum.
1.28), таким образом повторяя важнейшее положениеэтического учения Аристотеля (EN. 5.5, 1131a). Августин несколько раз называлдобродетель «искусством добро и правильно жить». (Aug. De civ. Dei. IV 21; IX 4;XXII 24; cp.: Idem. De lib. arb. II 18)268, возможно, перефразировав элегантноеопределение права как «искусства доброго и справедливого» (D. 1.1.1 pr.).Еще более явственно юридизм проявляется в представлениях отцов ЗападнойЦеркви о грехе как нарушении божественного (вечного) закона, отступлении отбожественных предписаний269. Амвросий называл грех искажением божественногозакона (lex aeterna) (De paradiso, VIII).
Августин уточнил определение смертногогреха как «слово, или деяние, или страстное желание вопреки вечному(божественному — Д.П.) закону» («Dictum vel factum vel concupitum contra legemaeternam», Aug. Contra Faustum, XXII, 27 // Migne. PL. Vol. 42. Col. 418). Грехтрактуется как волевой акт, направленный на уклонение от Бога270.Рассматривая грехи по степени угрозы для спасения бессмертной души,западные богословы разделили их на смертные и простительные.
В его основулегли слова Писания о том, что не любой грех может быть прощен Богом (Мф. 12.267268269270«Только справедливость обнимает все добродетели и украшает их» («Iustitia sola est quaevirtutes omnes complectitur, et commendat omnes»; De Abraham. lib. 2, cap. 10 // Migne, PL. Vol.14, col. 490). Об Амвросии см.: ПЭ. Т. 2. С. 119–135.В дополнение к определению добродетели в связи с христианской целью («искусство доброжить и достигать бессмертного блаженства», которое дается только по благодати Божией воХристе (De civ. Dei. XXII 24); с высшей любовью к Богу (summus amor Dei).В восточной патристике грех не столько нарушение вечного закона, сколько недостаток,несовершенство.
Лосский В.Н. Догматическое богословие. Пер. с фр. В.А.Рещиковой. М.,1991. С. 250.Августин сформулировал важную для последующего развития канонического права мысль опроисхождении греха по причине человеческого непослушания Богу, ибо главная обязанностьхристианина — «слушаться Того, Кто сотворил человека и Кем мы «живем и движемся исуществуем» (Деян. 17. 28). «Эта добродетель для разумной твари есть некоторым образоммать и хранительница всех добродетелей. Ибо тварь эта создана так, что для нее полезно бытьподчиненной, а гибельно творить волю свою, а не Того, Кем создана» (Aug. De civ. Dei. XIV12; цит.
по: Иванов М.С. Грех // ПЭ. Т. 12. С. 330–345).11631–32)271. Под влиянием Григория I Великого в средневековой латинскойлитературе сложился перечень из семи смертных грехов (peccata mortalia) (Lib. mor.in Job. XXXI, XVII), окончательно закрепленный Фомой Аквинским в «Сумметеологии» (I–II 84.4)272. Перечень простительных грехов (peccata venialia) оставалсяоткрытым, так же как перечисления человеческих пороков в посланияхапостолов273.Простительныйгрехтакжебылпризнанотклонениемотбожественного права, но таким, которое не уводит грешника от достижения высшейцели, от обретения Царства Небесного.
Последующие западные теологи принялиопределение Августина (Aug. De civ. Dei. XIV 12) и вывели из него сущностные(слово, действие, желание) и формальные (против вечного закона) элементыгреха274.На основе представлений о необходимости оценивать все поступки верующихв категориях следования или отклонения от «вечного закона», а также учения овласти католических священников «разрешать на земле, то (что) будет разрешенона небесах» (Мф 16.19) в западном богословии формируется представление обособом (внутреннем) суде священника над верующим, кающимся в своихпрегрешениях.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
