Диссертация (1136258), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Культурные традиции права. С. 240.Не вполне согласующееся со смыслом третьей заповеди (Исх 20, 7), которую толкуют какзапрет клятвы именем Божьим, особенно ложной клятвы. См.: Юревич Д. Десять заповедей //ПЭ. Т. 14. С. 459–473.108Расхождения в указанных этических предписаниях Ветхого и Нового Завета,их разрозненность и многозначность предопределили наличие разногласий впоследующей христианской традиции.2) Основные положения церковных канонов в Декрете Грациана.Наряду со Священным Писанием, важнейшим источником церковного праваиздавна считались правила Священного Предания.
Принято считать, чтоизначально Церковь получила их от апостолов устно, а затем, раскрывая их смысл,постепенно облекла в письменную форму в виде произведений отцов Восточной иЗападной Церкви, постановлений церковных соборов («каноны» в узком смысле), апозднее на Западе также папских писем и пенитенциалиев (книг с перечнями грехови установленного за них покаяния)252.На протяжении раннего Средневековья эти тексты входили в составнескольких сборников, ни один из которых не отличался высокую степеньюупорядоченности и репрезентативности253. Во второй половине XI – первойполовине XII вв. потребности развития западного богословия привели ксоставлению нескольких более объемных и организованных собраний текстовправил, или канонов Священного Предания254.Несмотря на солидный объем, данные сборники содержат лишь частьобширной церковной литературы поздней Античности и раннего Средневековья ипо необходимости представляют собой во многом субъективную выборкуразличных религиозных текстов, составленных в разные периоды и в разныхрегионах, коллективно или отдельными авторами, в не всегда известном контексте,а потому зачастую противоречащих друг другу, Учитывая разнообразие «канонов»,252253254Цыпин В.А.
Каноническое право. М., 2009. C. 26–27, 178–180, 195–197. О пенитенциалиях см.:Филиппов И.С. Пенитенциалии // БРЭ. М., 2014. Т. 25. С. 568.Наиболее широким распространением на Западе пользовался свод канонов и папскихдекреталий Дионисия Малого (Collectio Dionysiana, V в.), дополненный папой Адрианом I вконце VIII в. См.: Задворный В.Л. Сочинения римских понтификов эпохи поздней античностии раннего Средневековья (I–IX вв.). М., 2011. С.
137–142; Фокин А.Р. Дионисий Малый // ПЭ.Т. 15. С. 350–351.Наиболее известные среди них: Декрет Бурхарда Вормского (Decretum Burchardi, XI в.),сборники Иво Шартрского: «Трехчастный свод» (Collectio Tripartita), Декрет (Decretum) и«Панормия» (Panormia, или Liber decretorum) (к. XI в.), Декрет Грациана («Согласованиеразноречивых канонов», ок. 1140 г.).
Подробнее о каждом см. соответствующие статьиПравославной энциклопедии.109они с трудом поддавались упорядочению. При этом ни в одном из сборников идеядоговоров или обещаний не являлась таким концептуальным центром, вокругкоторого составители решились бы сгруппировать церковные тексты. Неисключение и наиболее важный для развития канонического учения об обещанияхи соглашениях сборник канонов — Декрет Грациана.Сборник монаха Грациана, кратко именуемый Декретом255, благодаряофициальному признанию иширокому распространению в университетах и былпризнан основным объектом юридического изучения и толкования канонов,составленных до XII в. Подобное решение канонистов XII–XVI в.
избавляетисследователя от необходимости обращаться к иным сборникам и отдельнымканонам, не вошедшим в Декрет, при изучении раннесредневекового наследия вдоговорных учениях декретистов и декреталистов (см. главы 2–3). Декрет стал дляканонистов отправной точкой развития их правовых учений, сопоставимой позначимости с «древним правом» Дигест Юстиниана для цивилистов.Само составление Декрета, подборка канонов, и тем более их привязка копределенным юридическим казусам представляют собой юридизацию текстовСвященного Предания на начальном этапе развития канонистики. С этой точкизрения Декрет целесообразно анализировать в следующей главе настоящегоисследования.
В данном параграфе Декрет рассматривается в плане авторитетнойподборки раннесредневековых канонов и иных текстов, как иллюстрацияразнородной и разрозненной западной традиции Священного Предания.Несмотря на внушительное количество канонов в Декрете Грациана, собещаниями, клятвами и соглашениями изначально (или позднее, в процессе ихизучения юристами в университетах) были связаны немногие из них.Немногочисленность канонов по «договорному праву» соответствует состояниюбогословской литературы до XII в., в которой регулирование имущественныхотношений между верующими не являлось доминирующим предметом дляобсуждения.255Общие сведения и библиографию о Декрете см.: Казбекова Е.В. Грациан // ПЭ.
Т. 12. С. 302–305. Из наиболее важных современных публикаций см.: Winroth A. The Making of Gratian'sDecretum. Cambridge, 2000; The History of Medieval Canon Law in the Classical Period, 1140–1234: From Gratian to the Decretals of Pope Gregory IX. Washington, D.C., 2008. P.
22–54.110Все значимые для обещаний и соглашений каноны помещены во вторую частьсборника (2486 канонов изобщего числа 3848), посвященную самымразнообразным вопросам256. В отсутствие «профильного» раздела об обещаниях,клятвах или соглашениях, составитель Декрета рассредоточил связанные с этимипонятиями каноны по нескольким казусам (основным вопросам для обсуждения).Вместо него вопросы о допустимости и обязательности обещаний и последствияхих нарушений рассматриваются в разных казусах. В их числе казус 12 (Ораспоряжении клириками своим собственным и церковным имуществом), казус 15(о недопустимости добиваться вынужденного признания и недействительностивынужденных клятв), казус 22 (о клятвопреступлении в виде подтвержденияклятвой чего-то ложного и понуждении отступить от данной клятвы).В вопросах к данным казусам Грациан приводит в качестве аргументов нетолько постановления церковных соборов (канон «Кто бы ни (договорился) оработах...») канон 36 четвертого Толедского собора 633 г.
(«Quicumque suffragio» C.12, q. 2, c. 66), но и папские письма (Григория Великого архиепископу РавенныМариану 600 г., «Quia Iohannes» C. 12. q. 5, c. 3; Николая I (ок. 860 г.) обосвобождении от вынужденных клятв и обязательств (C. 15, q. 6, c. 2), Пелагия I ок.560 г. (здесь приписанное Геласию I) в защиту ап. Павла от обвинений в обмане.
(C.22, q. 2. c. 5), мнения отцов Церкви (письмо Августина Публиколе о соблюденииклятвенных обещаний (C. 22, q. 1 c. 14–15), а также предписания из покаянных книг(«Пенитенциалий Феодора Кентерберийского», нач. VIII в.): строгое покаяние дажедля тех, кто отступил от клятвы ради спасения собственной жизни. (C. 22, q. 5, c.3).Разумеется, в других казусах и вопросах Декрета встречались иные важныеканоны, которые имели отношение к договорным обещаниям или были связаны с256Разночтения в рукописной традиции Декрета были окончательно устранены лишь вофициальной римской редакции 1582 г. Именно она легла в основу критического изданияДекрета Э.
Фридбергом в 1881 г. По данному изданию в настоящем исследовании дананумерация дистинкций, глав, казусов и вопросов. В римской редакции Декрет разделен на тричасти (без названия). Первая часть (966 канонов) посвящена источникам права и нормамрукоположения и назначения на церковные должности. Вторая часть не имеет общейтематики. Третья часть (396 канонов) регламентирует совершение таинств, богослужений ипрочих церковных обрядов.111договорами позднее в канонической традиции. Однако и представленные вышеположения указывают сразу на несколько затруднений в использованиибогословской литературы для осмысления договорных отношений.Во-первых, обращает на себя внимание разнородность фрагментов Декрета.Некоторые из них являлись предписаниями соборов или установлениями изпенитенциалиев, то есть правилами поведения в собственном смысле слова.
Другиесодержали обращения пап к конкретным клирикам. Третьи представляли собойрассуждения отцов Церкви о религиозно-этическом смысле Священного Писанияи не мыслились в качестве правил поведения в отношении ближнего.Во-вторых, предписания зачастую не согласованы друг с другом, а порой ипротиворечат одно другому, поскольку написаны в разное время и по разнымповодам, а затем вырваны из контекста, или толкуют многозначные фрагментыПисания, раскрывают расхождения между Ветхим и Новым Заветом, отражаютразличные позиции отцов Восточной и Западной Церкви и т. п.
Некоторые из этихпротиворечийвиднынетольковыдающимсядиалектикамзрелогоСредневековья257, но и составителю Декрета, ведь один из вариантов названиясборника Грациана — «согласование разноречивых канонов».В-третьих, обращает на себя внимание казуистичность большинства каноновДекрета. Почти все они возникли в связи с конкретным случаем из жизни илифрагментом Писания.
В результате применение канонов к новым ситуациям могловызвать затруднения и скорее предполагало использование аналогии, нежелиобращение к общим понятиям и правилам.В-четвертых,терминологиябогословскихтекстовобобещанияхисоглашениях непоследовательна и неопределенна. Так, в канонах Декретавстречаются разные синонимы для обозначения обещания (sermo, votum, promissio,iuramentum), а нередко вместо существительного авторы используют глаголы(обещал, поклялся, обязался и так далее).257В частности, Абеляр критиковал богословов за неспособность прийти к единому мнению нипо одному вопросу (если один говорит «да», другой отвечает «нет»; об этом его произведение«Sic et non»).112Наконец, в-пятых, разрозненность и немногочисленность положений обобещаниях, клятвах, соглашениях в Декрете (как, впрочем, и в более раннейбогословской литературе) обнаруживает массу пробелов при попытке применитьих к регулированию имущественных отношений на подобии правил римскогоправа.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
