Дифференциальные уравнения турбулентного движения сжимаемой жидкости (1124010), страница 86
Текст из файла (страница 86)
Читатель, однако, лучше поймет эти места переписки, если познакомится с историей этого университета. Пермский университет не принадлежал к старым русским университетам, существовавшим до революции в Петербурге, Москве, Казани, Харькове, Киеве, Одессе, Саратове, Томске, Варшаве, Гельсингфорсе. К его организации приступили, кажется, во время войны 1914 — 1918 гг. по инициативе богатого пермского купца, владельца пароходств, заводов и даже железной дороги, Николая Васильевича Мешкова, который предложил правительству городок домов, построенных им вблизи Перми, на Заимке, и некоторые средства (размеры которых мне неизвестны) для устройства в Перми нормального по составу факультетов и студентов университета, Правительство приняло предложение и поручило Петроградскому университету выделить необходимый преподавательский состав.
Я не знаю, содержало ли предложение Н. В. Мешкова какие-либо условия или пожелания относительно деятельности будущего Пермского университета, однако из нескольких разговоров с пим в Москве, где он жнл летом 1918 г., могу заключить, что он рассчитывал на развитие или оживление силами университета географических, этнографических н экономических исследований бассейна Камы и Печоры. На деньги, полученные мною от Мешкова, я, тогда еще не оформленный преподаватель Пермского университета, закупил и отправил в Пермь, где уже находился А.
А. Фрцдман, оборудование для механического кабинета университета. Мешков также приглашал меня принять участие в научной экспедиции по Печоре; в экспедиции должен был быть самолет, который летал бы над тайгой и выбирал пути для экспедиции. План был более чем смелый при тогдашнем состоянии авиации, однако небольшой гидросамолет, возможно, н мог бы работать летом в условиях экспедиции. После Октябрьской революции Мешков потерял, конечно, влияние па дела Пермского университета, однако идеей Печорской экспедиции заинтересовались цермские власти, и я, еще будучи в Москве, по поручению Пермского университета отстаивал смету на эту экспедицию в Малом Совнаркоме.
Кажется, экспедиция не состоялась. К моменту избрания А. А. Фридмана профессором механики Пермский университет имел уже нескольких молодых профессоров математики, в том числе нашего товарища по университету, неоднократно упоминаемого в МАТКРИАЛЫ И СТАТЬИ О ЖИЗНИ И ТВОРЧКСТВВ А. А.
ФРИДМАНА 425 письмах Фридмана А. С. Безиковича. Профессором физики был Г. Г. Вейхардт, также бывший студент Петербургского университета. После окончания гражданской войны, осенью 1919 г., Александр Александрович был назначен (уже Советским правительством) проректором университета по учебным делам. Появились новые заботы об обеспечении университета профессорами и преподавателями на место ушедших с Колчаком (подробно об этом говорится в письмах А. А. Фридмана В.
А. Стеклову)". Летом 1920 г. А. А. Фридман возвратился в Петроград. Последние пять лет жизни этого удивительного человека были полны буквально самозабвенного труда в новых областях и с новыми головокружительными успехами. Отметим вкратце главное направление его деятельности в это время. Избрание Александра Александровича профессором вновь организованного физико-механического факультета Ленинградского политехнического института им. М.
И. Калинина дало ему превосходное поприще для преподавательской деятельности в области теоретической механики. Короткий срок не дал школе Фридмана возможности окрепнуть. Однако своими лекциями и темами для самостоятельных занятий он успел произвести сильное впечатление на многих талантливых студентов. Одновременно он читал интереснейшие лекции по механике в Военно-морской академии им. А. Н. Крылова. Продолжением технических увлечений Фридмана был курс теории и проектирования аэропланов, который он читал в Ленинградском институте инженеров путей сообщения (теперь — Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта). Следует отметить редкую добросовестность, с которой он готовился ко всем лекциям, текст которых он всегда писал заранее, тщательно вырабатывая и продумывая все чертежи, буквенные обозначения, систематичности которых он придавал важное значение, детали вычислений, порядок величин, знание которых могло быть полезно при упрощении задачи для приближенного ее решении.
Диссертация «Опыт гидромеханики сжимаемой жидкости», о которой так часто говорится в письмах, была закончена и блестяще защищена в Ленинградском университете. Эта работа, представленная к защите в литографированном виде в небольшом числе экземпляров, впоследствии (уже посмертно) была напечатана и явилась первым капитальным исследованием в этой области. Писалась она в 1920 г. в Ленинграде с быстротой просто невероятной. Алексацдр Александрович как-то сказал мне: «Пишу в среднем шестнадцать страниц в день, слог получается средний». Фридман был увлечен математической частью теории относительности Эйнштейна.
За короткий срок появилось несколько его статей с анализом » См. стр. 348 — 363. пРилОжения возможности существования миров (зпространство — времяэ) постоянной положительной и отрицательной кривизны. Попутно Фридман заметил и исправил ошибку самого Эйнштейна, который после небольшой переписки признал справедливость возражения Фридмана. Одновременяо он опубликовал изложение теории Эйшптейна, доступное для читателя со сравнительно небольшой математической подготовкой (брошюра «Мир как пространство и времяэ), и совместно с профессором В.
К. Фредериксом приступил к составлению обстоятельного изложения теории относительности в четырех томах (вышел только первый том). В 1923 г. по предложению военного ведомства Фридман совместно с автором этих строк продолжил и модернизировал вычисленные ранее в ЦАНСе таблицы бомбометания с самолетов. Работа выполнялась многочисленным коллективом вычислителей, специально организованным в Ленинграде. В 1921 г.
Фридман был одним из организаторов ленинградского Физико-математического общества. Членом правления общества он оставался до смерти. Фридман придавал большое значение деятельности общества, заседания которого способствовали не только сближению его членов, но и сближению научных идей и применению методов, выработанных в одних разделах науки, к исследованиям в других областях.
При всей своей за. нятости он почти не пропускал заседаний общества. В последние пять лет своей жизни Александр Александрович энергично работал в области геофизики, точнее физики атмосферы. Я не пишу научной биографии А. А. Фридмана. Было бы невозможно в этих кратких воспоминаниях, являющихся комментарием к переписке, останавливаться более подробно на столь же широких, сколь и смелых и тонких исследованиях Фридмана в труднейшей области математической аэрологии.
Эти работы, сколько можно судить, заслуживают переиадания под авторитетной редакцией с соответствующими комментариями и дополнениями. Они изложены в статье одного из сотрудников Фридмана в этой области, Б. И. Извекова, написанной в 1925 г. для <Геофизического сборникаэ и опубликованной, кажется, в 1927 г. И в этих работах А. А. Фридман не остается только математиком. Он опять ищет путей непосредственного наблюдения атмосферы. В 1924 г. он поднимается с научными целями на воздушном шаре, управляемом летчиком Федосеенко. Полет этот, по тому времени рекордный по высоте (7400 м), дал, по отзывам специалистов, важные результаты. Он сопровож.
дался драматическими подробностями, описанными в печати тов. Федосеенко. А. А. Фридман и в зрелые годы берег себя так же мало, как и в молодости. Завершением энергичной научной и организационной деятельности Александра Александровича в этой области явилось назначение его в 1925 г. директором Главной геофизической обсерватории. Молодой ди- мьтвгиьлы и стАтьи о жизни и твогчвствв А. А. ФРидмАЯА 427 ректор имел все данные, чтобы развить в обсерватории блестящую деятельность. Смерть оборвала его начинания.
Занятия принципом относительности, а также вопросами теоретической и практической метеорологии способствовали сближению Фридмана с зарубежным ученым миром. Не удивительно, что неожиданная ранняя смерть его — от брюшного тифа на 38-и году жизни — произвела потрясающее впечатление не только на его друзей, не только на ленинградских ученых, товарищей, лично знавших покойного, но и на иностранцев, приславших свои соболезнования (проф. Л. Лихтенштейн, проф.
Фикер и др.). Председатель ленинградского Физико-математического общества проф. Н. М. Гюнтер свою речь, посвященную памяти А. А. Фридмана и произнесенную на заседании общества 26 сентября 1925 г., через десять дней после смерти Фридмана, закончил словами: «Страшно думать о тех возможностях, которые таились в Александре Александровиче и которые не осуществятся иэ-за нелепой случайности».
Его жена, Екатерина Петровна Фридман, всю жизнь неизменно участвовала в трудах Александра Александровича, неутомимо проверяя бесчисленные корректуры его работ и заботясь о быте этого полного мыслей, не жалевшего себя в труде и некрепкого здоровьем человека. Екатерина Петровна пережила мужа лет на двенадцать. Она присутствовала на заседаниях в Геофизическом обществе и в Ленинградском политехническом институте им. Калинина, на которых в $935 г.— в десятилетнюю годовщину смерти А. А. Фридмана — была отмечена его память.
Профессор Кибель в своей речи говорил о его работах в области геофизики, автор этих строк — о работах в области техники. Перу Екатерины Петровны принадлежит превосходная статья, полная понимания характера Александра Александровича, напечатанная в выпуске «Геофизического сборника» за $927 г., посвященном памяти А. А. Фридмана. ЗКНЗНй» Н ВАХИНОЕ 'ГВОРИЕС'ГВО АЛЕКСАНДРА АЛЕКСАНДРОВНЧА П»РНДНАНА фХ888 — авив гг.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
