А.Н. Чанышев - Философия Древнего мира (1999) (1116266), страница 119

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 119)

Итак, по Аристотелю, наука может быть лишь в сфере размышления, а не в сфере опыта, что, конечно, неверно. Кроме того, научное знание есть знание причин явлений. Именно поэтому научить способна только та наука, которая исследует причины (Метаф. 1, 2). Здесь заключается как бы минимум научности по Аристотелю: «Всякое рассудочное познание, или такое, в котором рассудок играет [хоть] какую-нибудь роль, имеет своим предметом различные причины и начала, указываемые иногда с большею, иногда с меньшею точностью» М, 1). 431 Однако существует и максимум науки, когда она познает не с большей или меньшей точностью, а с точностью абсолклной. Но это становится возможным, лишь когда предмет науки является необходимым, всеобщим.

Об этом четко сказано в «Этике», где различены две части разумной души: «эпистемикон» и «логистикон». Первая направлена на необходимое, вторая же, взвешивая и рассуждая, принадлежит сфере человеческой деятельности и творчества, где возможно иное (иначе не было бы места для выбора).

В первой книге «Метафизики» говорится об отличии науки от «искусства» («технэ»). Правда и наука («эпистеме») и «искусство» («технэ») познают общее через причины, но между ними имеется социальное различие. Оказывается, науки, по Аристотелю, не служат никакой пользе общества, а искусства служат. Искусства существуют ради какой-либо выгоды или пользы, наука же ради себя самой, знание ради знания: из наук большей мудростью обладает та, которая желательна ради нее самой, нежели та, которая желательна ради извлекаемой из нее пользы. В остальном «искусство» не отличается от науки: оно поднимается над обычными показаниями чувств, предполагает знание причин и общего, способно научать. Можно сказать, что искусство — наука в ее практическом проявлении. Однако вместе с тем нужно учитывать присущую учению Аристотеля пропасть между теорией и практикой, неизбежную для рабовладельческого общества современной ему Греции.

В отрыве науки от ее практического применения Аристотель отразил и презрение к физическому труду, и свой идеал созерцательной жизни. Сфера же материального производства полностью третируется.Аристотелем. Она ниже не только науки, по и «искусства», ибо это сфера опыта. Ремесленники сравниваются философом с неодушевленными предметами, ведь те действуют по своей природе (огонь жжет), а ремесленники — по привычке, не зная„почему они делают так„а не иначе. Поэтому они не в состоянии и по-настоящему научать, будучи способными передавать только навыки, а не знания. Итак, наука отличается от искусства не гносеологически, а социально.

Будучи направленною на всеобщее и необходимое, наука связана с доказательным знанием. Опираясь на познание причин, она сочетает единство знания со степенями его подчинения. Каждая наука имеет свой предмет, она образует некоторое единство, в котором есть более общее и менее общее, и последнее подчинено первому. Однако науки несводимы друг к другу, нет какой-то единой, общей науки, науки как таковой, всегда имеются лишь многие науки. Следовательно, наука представляет у Аристотеля сложную систему, выраженную в том, что можно назвать классификацией наук Аристотеля. Три рода паук. Принято считать, что Аристотель различает три рода наук: теоретические, практические и творческие.

Действительно, в шестой книге «Метафизики» сказано: «Всякое мышление направлено 432 либо на деятельность, либо на творчество, либо носит теоретический характер» (Ч1, 1). Но здесь возникают принципиальные вопросы об отличии теории от деятельности и творчества, о различии между последними, ибо творчество невозможно без деятельности, и другие. Согласно «Этике», та часть разумной души, которая взвешивает «за» и «против» какого-либо поступка, направлена не на необходимое, а на деятельность, не связанную обязательно с необходимым. Наука же всегда имеет дело с необходимым.

Если Аристотель отделил науку от искусства как главного проявления человеческой творческой деятельности, тогда то, что принято называть у Аристотеля практическими и творческими науками, в его понимании не составляет науки. В искусстве ведь нет аподиктического знания, а есть только «диалектическое». Поэтому, говоря о различении Аристотелем теоретических, практических и творческих наук, следует понимать это различение не только в отношении предметов, но и как различение в отношении ценности с точки зрения научности.

Итак, размышление, направленное на творчество и на деятельность, не является научным в такой мере, как теоретическое размышление, направленное на необходимое. Различие творчества и деятельности связано с тем, что Аристотель понимает деятельность узко. Нашему слову «делать» в древнегреческом языке соответствуют по крайней мере два слова: «праттейн» и «пойейи». Первое «делание» связано со свободным выбором, тогда как второе направлено на выполнение художественного или технического замысла. Отсюда различие между «пойэсис» как творчеством и «праксис» как деятельностью в узком смысле слова, как лишь такой деятельности„которая связана со свободным выбором. Аристотель подчеркивает, что «творчество и деятельность — не одно и то же» (Никомахова этика Ч1, 4).

Вместе с тем и в случае «праксис», и в случае «пойэсис» субьектом действия и творчества является человек. Об этом говорится в «Метафизике», где также отмечено различие между творчеством и деятельностью: «Творческое начало находится в творяшем, будь то ум, искусство или некоторая способность, а деятельное начало — в деятеле как его решение, ибо сделанное и решенное — не одно и то же» (Ч1, 1). Отсюда понятно, что то, что называют практическими науками у Аристотеля,— зто главным образом этика и тесно связанная с ней политика.

«Праксис» же означает у великого философа вовсе не практику в нашем ее понимании, а только этико-политическую деятельность (производственную практику Аристотель совершенно игнорирует, приравнивая, как было отмечено, ремесленника к предмету неодушевленной природы). Из всего сказанною должно быть ясно, чем отличаются друг от друга деятельность и творчество и почему творчество не деятельность. Деятельности и творчеству Аристотель противопоставляет теорию. Это древнегреческое слово означало прежде всего «созерцание». У Аристотеля, как уже отмечалось, теория и практика разорваны.

Эта 433 разорванность сказывается уже в самом термине, означающем вовсе не то, что мы понимаем под теорией (обобщение, наука, направляющие практику как материальную деятельность), а именно созерцание, умозрение. Поэтому теоретические науки у Аристотеля — науки созерцательные, что было возможно в силу их резко преобладающей умозрительности, оторванности от опыта и от производственной практики людей.

Однако надо отметить, что в случае теоретических наук Аристотель различает познающий субъект и познаваемый объект, в случае же творчества и деятельности науки о них нечетко отделены от творчества и деятельности как своих предметов. Это неудивительно, учитывая, что связь между субьектом и объектом в этих областях значительно более тесная и интимная, чем в случае наук о природе и о сущем вообще, на что и направлены в первую очередь теоретические науки. В случае же творческих и «практических» наук субъект не занял еще позицию созерцателя самого себя.

Это весьма трудно, а порой и невозможно. Аристотель бессознательно чувствует, что в этих областях уже вмешиваются интересы: национальные, классовые, партийные, а потому невозможны ни безвольное созерцание, ни однозначное понимание самого предмета. Здесь субъект значительно больше деформирует свой объект.

Теоретические науки. К теоретическим, т.е. к умосозерцательным, наукам относятся «первая философия», или метафизика, «вторая философия», или физика, и математика. Приведем подытоживающую формулировку из «Метафизики»; «Физика занимается предметами, существующими самостоятельно, но предметы эти не лишены движения; у математики некоторые отрасли имеют дело с обьектами; неподвижными, но такими, пожалуй, которые не существуют отдельно, а даются в материи; что же касается первой философии, то она рассматривает и обособленные предметы, и неподвижные» (У1, 1). Первая философия ценнее физики, ведь «наиболее ценное знание должно иметь своим предметом наиболее ценный род сущего» (Метаф.

'Л, 1). Сравнивая «первую философию» с другими науками, в том числе и с теоретическими, Аристотель утверждает, что «все другие науки более необходимы, нежели она, но лучше нет нн одной» (Метаф. 1, 2), так что ценностный и угилитарный аспекты науки у него пришли в противоречие. Для этого имелись социальные основания: Аристотель сравнивает философию со свободным человеком, а другие науки — с рабами: «Как свободным называем такого человека, который живет рэли самого себя, а не для другого, точно также и эта наука единственно свободная, ибо она существует ради самой себя» (Метаф.

1, 2). Перед нами пример давления идеологии на философию Аристотеля, пример того, как социальная действительность отразилась в таком, казалось бы, сугубо объективном деле, как классификация наук, получив в свою очередь свое мсшее оправдание. 434 Проиехолщеиие науки и философии. Все зти представления о науке и философии сказались и в трактовке их генезиса. Сначала были изобретены «искусства», удовлетворяющие насущные потребности, затем потребности в удовольствиях, а лишь потом, когда появился досуг,— науки как способ наилучшего времяпрепровождения.

Философия начинается с удивления и завершается открытием причин, снимающим это состояние. Она возникает из мифологии, но, будучи наукой, испытывает влияние и других наук, ведь математика как искусство возникает раньше философии уже в Египте. Практические науки — этику и тесно связанную с ней политику— философ, как мы знаем, резко отличал от теоретических, созерцательных. Практические науки — науки о деятельности, о действовании («праксис»), связанном со свободным выбором, совершаемым ответственным за свои поступки человеком.

Цель действования — деятельность самого действуюшего субъекта. Это «философия, касаюшаяся человека» (Никомахова, этика Х, 10). Практические науки надо отличать от творческих наук, направленных на производство («пойэсис»), имеющих своей целью обьект, который должен быть создан. Поэтому Аристотель понимает практику по-своему, в гораздо более узком смысле, чем мы. Практика в нашем понимании как раз и включает прежде всего производственную деятельность людей. На понимании Аристотелем практики сказалось античное рабовладельческое мировоззрение с его презрением к физическому, материально производительному труду.

Характеристики

Список файлов книги