А.Н. Чанышев - Философия Древнего мира (1999) (1116266), страница 104
Текст из файла (страница 104)
Определение же вещи — «формулировка, состоящая из видовых отличий, и притом — из последнего из них» (там же). Окончательный вывод Аристотеля таков: «суть бытия не будет находиться ни в чем, что не есть вид рода» (УП, 4). Поэтому, когда Аристотель заявляет, что «суть бытия для тебя состоит в том, чем ты являешься сам по себе» (УП), то это надо понимать лишь в том смысле, что ты человек, т.е. нечто видовое, а вовсе не в том, что ты неповторимая уникальная личность. Метафизичность суищаепг.
Таким образом, форма как суть бытия вещи — это тот или иной вид определенного рода. Только он отвечает (с натяжкой) обоим критериям сущности. Но сколь ни мала такая натяжка, в силу ее оказывается, что вид у Аристотеля все же обладает самостоятельной сущностью, вид отрывается от индивидов и превращается в форму как вечную и неизменную — в ту самую метафизическую сущность, которая и является предметом философии. Подгоняя вид под второй критерий сущности (ибо первому он заведомо отвечает). Аристотель отдает дань идеализму. Само единичное оказывается вторичным по отношению к общему.' Правда, это минимально общее, которое первично и по отношению к более широкому общему (в этом главное отличие Аристотеля от Платона).
У Аристотеля выходит, что вид первичен по отношению и к единичному, и к родовому. Форма, по Аристотелю, находится посредине между отдельным и родовым, которые существуют благодаря видовому. Именно оно глав- 380 нос, решающее начало бытия и знания. Форма — не качество, не количество, не отношение, а то, что составляет суть вещи, без чего ее нет. Аристотель, правда, допускает, что и другие категории, кроме категории сущности, имеют свою суть бытия, ибо ведь можно спросить: «Что такое белое?», но «не в основном смысле» (ЧП, 4).
Форма же— суть бытия в основном смысле, а в атом основном смысле «сугь бытия имеется у одних только сущностей» (ЧП, 5). Форм столько, сколько низших видов, далее не распадающихся ни на какие другие виды. Концентрируя внимание на таких видах, Аристотель способствовал конкретному исследованию природы, невозможному без внимания к единичному, но с точки зрения нахождения в нем общего. Вид, конечно, важнее, чем род, ибо, объединяя индивиды в виды или же дробя на них род, мы глубже поймем природу, чем если бы мы сосредоточились лишь на родах и парили бы над природой в бесплодном умозрении. Но все же виды Аристотеля метафизичны— зто вечные и неизменные сущности.
Правда, они не сотворены. Аристотель говорит, что «форму никто не создает и не производит» (Ч1П, 3). Но все же они существуют сами по себе и, будучи внесенными в материю, как бы творят вещи. Поэтому каждая чувственная сущность или отдельное есть нечто составное: она слагается из активной формы и пассивной материи — восприемницы формы. Здесь Аристотель не далеко ушел от своего учителя Платона. Материя. Материальная причииа. Как уже отмечено у Аристотеля, материя, как правило, не может быть сущностью.
Как и «форма», «материя» — латинское слово, не известное Аристотелю. Он употреблял здесь греческое слово «хюлэ», означавшее: «лес», «кустарник», «дрова», «строевой лес»„«необработанный материал»; «тема», «предмет исследования или описания»; «осадок», «гуша», «муть»; наконец, «материя» в самом обшем смысле. Материя в понимании Аристотеля — материал, вещество. Аристотелевская материя двояка. Во-первых, материя — бесформенное и неопределенное вещество, «то, что само по себе не обозначается ни как определенное по сушеству, ни как определенное по количеству, ни как обладающее каким-либо из других свойств, которыми бывает определено сущее» (ЧП, 3). Такова первая материя.
Во-вторых, материя в более широком смысле — это «го, из чего вещь состоит» (Ч, 24), и то, «из чего вещь возникает» (ЧП, 7). Такая материя включает в себя как первооснову первую материю, из которой состоят и возникают в конечном счете все вещи. Все веши состоят в конечном счете, если их лишить всех форм, из первоматерии. Непосредственно же вещи состоят и возникают из уже оформленной последней материи. Такая материя— материя лишь для того, что из нее непосредственно возникает.
Так, камни — материя лишь для каменного дома и вообще для того, что из них строят, но сами по себе камни — не просто материя, а неодно- зы кратно оформленная материя, это первоматерия, получившая форму земли, которая получила затем, в свою очередь, форму каменности. Такая материя имеет свою суть бытия (в той мере, в какой она оформлена). Такая материя и определима, и познаваема. Первая же материя «сама по себе непознаваема» (УП, 10). Аристотелевская материя пассивна, безжизненна, неспособна сама по себе из себя ничего породить. По своей неопределенности она похожа на апейрон Анаксимандра, но сходство на этом и кончается: у Анаксимандра апейрон активен, он обладает движением, он все из себя порождает.
Очень важно и то, что материя у Аристотеля вечна, и в этом она не уступает форме. Материя и формы — два совечных начала. «Нельзя приписать, — сказано в «Метафизике»,— возникновения ни материи, ни форме» (ХП, 3). Роль материи в мировоззрении Аристотеля очень велика. Все, что существует в природе, состоит из материи и формы. Без материи не может быть ни природы вообще, ни вещей в частности.
Выше уже отмечалось, что Аристотель понимал вещь как составное целое, состоящее из субстрата — материи и сути бытия — формы. Вещь как «индивидуальная сущность» (ХП, 3) вторична по отношению к материи и форме. Вещь возникает в результате того, что в материю вносится форма. Итак, материя — соучастник формы в вещах. Но хотя материя и вечна, именно она источник преходящего характера вещей, именно благодаря материи, стоящей на черте бытия и небытия, а может быть, и выходящей за зту 'черту, вещь «способна быль и не быть» (ЧП, 7). Кроме того, материя — источник индивидуализации вещей.
Правда, этот вопрос для Аристотеля неразрешим. Если все люди обладают одной сущностью (а согласно Аристотелю, так и есть), ибо суть бытия людей в том, что они люди, тогда все люди должны были бы обратиться в одного человека, существенная разница между ними исчезает. Допустить же, что каждый человек имеет свою суть бытия, свою сущность, Аристотель не может, ибо такая сущность была бы неопределимой. Поэтому он пишет; «Будет ли сущность одна у всех, например у (всех) людей? Это было бы нелепо: ведь все вещи, у которых сущность одна,— (образуют] одно. А может быть, таких сущностей будет много, и они будут различные? Но и это невозможно» (П1, 4).
Здесь Аристотель не находит ничего лучшего, как указать на материю как на источник индивидуализации. «Вещи, одинаковые по неделимому виду "различны по материи" » (ЧП, 8). Поэтому «то, что по числу образует множество, все имеет материю» (ХП, 8), и все «предметы различаются по материи» (ХП, 2), и не только предметы, но и люди: Каллий и Сократ различны «благодаря материи» (»11, 8). Однако материя не может придать существенные различия, поэтому люди в своей видовой (а другой быль не может) сущности одинаковы. Эта общефилософская установка не отражается на социальном утвержде- звз нии Аристотеля о природном неравенстве людей, из которых одни якобы по своей сущности рабы. Философски же остается совершенно неясным, как то, что не содержит в себе никакой определенности, может индивидуализировать, поскольку в материи нет существенных различий.
Именно поэтому материя составляет источник случайности в мире. Выходит, что все различия между вешами случайны (разумеется, вешами одного и того же вида). Если же эти различия не случайны, тогда в этом мнимом уже виде надо искать несколько видов, внутри которых различия между индивидами все же случайны. Возможность и действительность. До сих пор отношение между формой и материей мы трактовали статично: форма как суть вещи, как ее сущность — минимально обшее, материя — тот материал, в котором это общее неоднократно запечатлено. Но данное отношение Аристотель трактует и динамически, вводя в философию такие эпохальные понятия, как возможность (дюнамис) и действительность (энергейа). Они позволяют представить отношение материи и формы в движении.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
