А.Н. Чанышев - Философия Древнего мира (1999) (1116266), страница 101
Текст из файла (страница 101)
Таждеетво. Различие. Првтивеиоложиесть. Препвзеречие. Проблема противоположностей была поставлена задолго до Аристотеля Гераклитом, который, как нам уже известно, учил об их тождестве: жизнь и смерть, добро и зло, прекрасное и безобразное, свобода и рабство 370 оказывались у этого диалектика, в своей сущности, одним и тем же. 'Но Аристотель отрицательно относится к учению Гераклита. Обобщая его диалектику, Аристотель фиксировал утверждение Гераклита о том, что одно и то же существует и не существует (т. е. дрименительно к вышеприведенным четырем парам противоположностей это означает, что поскольку жизнь есть жизнь и в то же время смерть, добро есть добро и в то же время зло и так далее, то жизнь и смерть, добро и зло одновременно существуют и не существуют). Возражая Гераклиту, Аристотель утверждает, что «невозможно, чтобы противоположные вещи вместе находились в одном и том же» (1Ч, 3).
Заметим, что Аристотель не говорит здесь о тождестве противоположностей, как это имело место у Гераклита, утверждавшего, что одно и то же живое и мертвое и т. п. Для Аристотеля такой оборот совершенно бессмыслен, он его даже не обсуждает. Для него очевидно, что противоположности сами по себе не существуют, поэтому надо говорить не о живом и мертвом, прекрасном и безобразном и т. п., а о живом или мертвом существе и т.
п., т. е. противоположности должны всегда иметь своего носителя, которому они могут быть присущи или не присущи, в котором они могут находиться или не находиться. Аристотель говорит об этом вполне однозначно в четырнадцатой книге «Метафизики».
«Все противоположные определения всегда восходят к некоторому субстрату, и не одно [из них) не может существовать отдельно» (Х)Ч, 1). Поэтому «из числа противоположностей ничто не является в полном смысле слова нача' лом всех вещей» (Х1Ч, 1). В самом деле, как противоположности могуг быть началами, если они нуждаются для своей реализации в некоем субстрате, носителе, в том, в чем они должны находиться? Итак, возражая Гераклиту, Аристотель не говорит, что живое и мертвое не одно и то же, такая формулировка для него уже явно некорректна, он говорит, что живое и мертвое как некие противоположные состояния не могут вместе находиться в одном и том же, т.
е. в одном и том же, надо полагать, существе. Но Аристотель на этом не останавливается. Его глубокий аналитический ум говорит ему, что противоположность противоположности рознь, что имеется сложная система противоположностей. Аристотель говорит о противоположностях неоднозначно, употребляет разные термины в разных местах. Сообщаемое в пятой книге «Метафизики» отличается от того, что он указывает в десятой.
Но, обобщая, можно заметить, что Аристотель исходит из принципа различия. Противоположное возможно лишь там, где есть различие. Но не всякое различие есть противоположное. Между различием и противоположным Аристотель вставляет противолежащее и определяет его как наиболее законченное различие. Противоположное же оказывается одним из видов противолежащего. Другой вид противолежащего— 371 противоречие. Итак, противоположность и противоречие — виды, противолежащее — род. Теперь Аристотель может перейти к главному — к указанию различия между противоположностью и противоречием.
Мы говорим о двух взаимоисключающих сторонах как о противоположностях, если между ними возможно среднее, т. е. отсутствие одной стороны не означает непременное присутствие другой. Если человек недурен, то это не означает, что он непременно хорош. Человек может быть и не хорош, и недурен, а чем-то средним. Но, конечно, при этом мы должны рассматривать предмет с одной точки зрения.
В данном случае мы рассматриваем человека с нравственной стороны. В противном случае сопоставляемые качества не будут противоположностями, как„например, красота и доброта. Это не противоположности, они друг друга не исключают, человек может быль и некрасивым, и добрым, тогда как он не может быть сразу и плохим, и хорошим. Поэтому сопоставляемые качества должны принадлежать к одному и тому же роду, о чем ясно говорится в «Категориях» — там противоположное определяется как то, что в пределах одного рода наиболее отстоит друг от друга.
В случае противоречия среднего нет. Например, число может быль или четным, или нечетным, при этом отсугствие одной стороны непременно влечет за собой присутствие другой. Число или четное, или нечетное, третьего здесь не дано, число не может быть ни четным, ни нечетным, тогда как человек может быль ни плохим, ни хорошим.
Поэтому между двумя противоречащими друг другу суждениями об одном и том же не может быль ничего среднего (1У, 7). В одной из своих логических работ, во «Второй аналитике», Аристотель говорит, что «противоречие есть антитеза„в которой самой по себе нет ничего промежуточного, одна часть противоречия есть утверждение чего-нибудь относительно чего-нибудь, другая — отрицание» (1, 2). Здесь речь идет о том, как мы мыслим предмет. Но так как для Аристотеля, как было уже отмечено, мышление и бытие тождественны, то, как мы мыслим предмет, говорит и о том, каков предмет в действительности.
Об этом ясно сказано в «Метафизике»: «Так как невозможно, чтобы противоречащие утверждения были вместе истинными по отношению к одному и тому же [предмету), то очевидно, что и противоположные (определения) также не могут находиться в одном и том же предмете» (%, 6).
Здесь противоположные определения — объективные свойства предметов, так что от логики мы вернулись к онтологии. Осповпой заков бытия. Как уже отмечалось, у Аристотеля законы мышления есть одновременно и законы бытия. Аристотель следует здесь за Парменидом, отождествлявшим предмет и мысль о нем. Поэтому то, что Аристотель называет началом для всех других аксиом, мы можем назвать также основным законом бытия у Аристотеля, в котором он находит также одно из первоначал и первопричин всего 372 сущего, поскольку действие этого закона универсально.
Согласно этому закону, противолежащее не может быть присуще одному'и тому же. Мы говорим здесь противолежащее, потому что этот запрет относится и к таким крайностям, между которыми есть среднее, и к таким, для которых среднего нет. Но обычно говорят о противоположностях, поскольку противоречие †э не столько один из видов (наряду с противоположностью) противолежащего, сколько все же дальнейшее развитие противоположности, ее максимальное замтрение, поэтому то, что верно относительно противоположности, тем более верно относительно противоречия.
В «Метафизике» основной закон бытия (сам Аристотель, напомним, называет это началом для всех других аксиом) дан в двух формулировках. Краткая касается несовместимости существования и несуществования чего бы то ни было. Полная говорит о несовместимости существования и несуществования чего бы то ни было в чем бы то ни было. Краткая формулировка гласит: «Вместе существовать и не существовать нельзя» (1Ч, 4), а полная угверждает, что «невозможно, чтобы одно и то же вместе было и не было присуще одному и тому же в одном и том же смысле» (1Ч, 3).
Между обеими формулировками возможен переход, который у Аристотеля отсутствует. Однако его можно реконструировать, превратив краткую формулировку в суждение: «Невозможно, чтобы сушеспювание было и не было присуще одному и тому же». В этом суждении существование и несуществование, бытие и небытие приобретают двойное наличие: в качестве предиката и в качестве связки. В суждении утверждается, что невозможно об одном и том же сказать: это есть существующее и это не есть существующее, или это есть несуществующее. В первом из последних суждений существование присугствует дважды: как связка и как предикат. Во втором из последних суждений наряду с существованием присутствует и несуществование, или небытие: в первом случае в связке (не есть), а во втором случае — в предикате (несуществующее). Теперь предикат существующее заменим любым другим, например «доброе», Получится развернутая, полная формулировка. В нашем примере она означает, что невозможно, чтобы доброта была и не была присуща одному и тому же существу в одно и то же время (вместе) и в одном и том же смысле.
Последнее очень важно. Гераклит отождествлял противоположности, потому что брал их в разных смыслах, в разных отношениях. У него морская вода — и питье, и отрава, у него обезьяна и прекрасна, и безобразна в разных отношениях: для человека морская вода отрава, но для морских рыб — питье, и обезьяна может быть самой прекрасной среди обезьян, но и самая прекрасная обезьяна безобразна по сравнению с самым безобразным человеком. Аристотель запрещает такое вольничание. Один и тот же человек может быть и прекрасным, и безобразным одновременно, но лишь в разных смыслах.
Для человека, который считает, что красота присуща лишь молодости, 373 сгарый человек никогда не покажется прекрасным. Но другой человек может понимать красоту по-другому, и для него и некоторые старики могут быль прекрасными. Аристотель не обосновывает свое начало для всех других аксиом. Оно для него самодостоверно, потому что всякое доказательство предполагает действие этого начала.
А если и обосновывает, то от противного: всякий, кто опровергает это начало, приходит в противоречие с самим собой (1Ч, 4). Следовательно, это начало нельзя отвергать, оно «самое достоверное из всех начал» (1Ч, 3), оно имеет силу для всего существующего ((Ч, 3) и поэтому, как уже отмечалось, оно входит в предмет первой философии (а поскольку в своем логическом аспекте оно изучается логикой, это означает, что у Аристотеля онтология и логика — две стороны одной и той же науки). Формулируя свой основной закон бытия (и мышления), Аристотель опирался (как почти и везде) на своего учителя Платона.
Именно Платон обратил внимание на то„что противоположности могуг присутствовать в своем носителе лишь в разных смыслах, который таким образом участвует в двух противоположных идеях (например, вращающийся волчок и подвижен, и неподвижен в разных смыслах), но сами противоположные идеи никогда не могут совпасть. Аристотель же конкретизировал учение Платона, вплотную подошедшего к закону запрещения противоречия, запрещения как в мысли о предмете, так и в самом предмете. Бытие и небытие. Основной закон бытия Аристотеля запрещает существование небьггия. Сказать, что «не-сущее есть сущее», означает нарушение запрета.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
