А.Н. Чанышев - Философия Древнего мира (1999) (1116266), страница 98
Текст из файла (страница 98)
Поэтому государство, по-видимому, путем жеребьевки, а.фаитически путем лжи и обмана, которые, как уже отмечалось, ради государственного блага разрешаются, т. е. путем подтасовки, делает так, что лучшие сходятся с лучшими, причем юношам, отличившимся на войне или как-нибудь иначе, будет предоставлена широкая возможность сходиться с женщинами, чтобы таким образом ими было зачато как можно больше детей, а худшие— с худшими; потомство лучших мужчин и женщин будет воспитываться, а худших нет, т.е. часть родившихся будет уничтожаться.
Это вполне возможно потому, что все рождающееся потомство сразу же поступает в распоряжение особых лиц, так что мать не знает, какой ребенок ее, отчего, полагает наивный философ, она будет любить всех детей, ровесников ее ребенка как своих возможных детей, что укрепит единство государства. Равно и дети будут уважать старших как своих отцов и матерей. Такова жизнь стражей. Философы. Философы, как уже говорилось, выходят из числа стражей. Философами рождаются по природе, но лишь в правильно организованном государстве эта редкая природная одаренность приносит плоды. В противном случае из прирожденных философов выходят тираны и злодеи, ведь такой несостоявшийся философ станет считать себя способным распоряжаться делами эллинов и варваров, он проявит необычные притязания, высоко занесется, преисполнится высокомерия и пустой самонадеянности: «самые одаренные души при 359 плохом воспитании становятся особенно плохими» (491 Е), тогда как посредственность никогда не бывает причиной ни великих благ, ни больших зол.
Место несостоявшихся философов занимают недостойные люди, дискредитирующие философию, «Ведь иные людишки чуть увидят, что область эта опустела, а между тем полна громких имен и показной пышности, тотчас же, словно те, кто из темницы убегает в святилище, с радостью делают скачок прочь от ремесла к философии— особенно те, кто половчее в своем ничтожном дельце» (495 СР). Из таких людей получаются софисты, которые потакают мнению толпы.
Но стоит превосходной философской натуре оказаться в столь же превосходно устроенном государстве, как и она сама, как тотчас обнаруживается ее божественная природа. Прирожденный философ— редкое сочетание способности к познанию, памяти, остроумия, проницательности с постоянством нрава, свойственным обычно людям тупым. Философ имеет прирожденную склонность к знанию, он характеризуется правдивостью, решительным неприятием какой бы то ни было лжи, любовью к истине, обладания которой он добивается всевозможными средсгвами, все его стремления направлены на приобретение знаний, для чего он отказывается от телесных удовольствий, он благороден, не хвастлив, не робок, справедлив, кроток, великодушен, тонок, памятлив. Поскольку истина сродни соразмерности, то и от философа требуется соразмерность и прирожденная тонкость ума.
Философ Платона — идеалист-платоновец. Он стремится к бытию в целом — к идее всего сущего, он способен охватить мысленным взором целостность времени и бытия, он «способен подняться до самой красоты и видеть ее самое по себе» (476 В). Не-философ же, напротив, чувствует отвращение к наукам, он падок-до зрелищ, он любитель слушать, зго ремесленник и делец, способный ценить красивые вещи, но не способный ценить красоту саму по себе, принимая за красоту саму по себе то, что ей всего лишь причастно. Философы отбираются следующим образом. Счет, геометрия и разного рода другие предварительные познания преподаются стражам еще в детстве, притом не насильно, а играючи, ибо «насильственно внедренное в душу знание непрочно» (536 Е), а «свободнорожденному человеку ни одну науку не следует изучать рабски» (536 Е).
Дети-стражи берутся между тем на войну, и «кто во всем этом — в трудах, в науках, в опасностях — всегда будет выказывать себя самым находчивым, тех надо занести в особый список» (537 АВ). Затем происходит первый отбор из числа двадцатилетних. Отобранным дается общий обзор наук, а уже из этих юношей, когда им исполнится тридцать лет, производится второй отбор, «наблюдая, кто из них умеет, не обращая внимания на зрительные и остальные ощущения, подняться до истинного бытия» (537 Р), не забывая при этом и об опасности от диалектики: ведь люди, занимающиеся рассуждениями, мыслящие, преисполнены беззакония, они увлекаются игрой противоречий и забывают об истине, унижая в 360 глазах других людей и себя, и весь предмет философии.
Прошедшие второй отбор обучаются диалектике 5 лег. Достигнув 35-летнего возраста, они в течение 15 лет занимают государственные должности— правят. Философы становятся правителями. Философы квк правители. Это еще одна парадоксальная мысль Платона-социолога. Сократ говорит у Платона, что «ни для государства, ни для граждан не будет конца несчастьям, пока владыкой государств не станет племя философов» (501 Е). На возражение удивленного Адиманта, что философы странные и никчемные люди («Ведь кто устремился к философии не с целью образования, как это бывает, когда в молодости коснутся ее, а потом бросают, но, напротив, потратил на нее много времени, те большей частью становятся очень странными, чтобы не сказать совсем негодными» (487 13), Сократ возражает, что иначе и не может быть в неправильно устроенном государстве, где все лучшее становится худшим и где прирожденных философов портят софисты и «безумие большинства» (496 13).
Платон обосновывает право философов на политическое господство тем, что философы, которые «созерцают нечто стройное и вечно тождественное, не творящее несправедливости и от нее не страдающее, полное порядка и смысла» (500 С), сами подражал этому, внесут то, что они находят в мире идеального бытия в «частный общественный быт людей» (500 13), сделают человеческие нравы угодными богу. Но для этого они сначала очистят государство и нравы людей, как очищают доску, он)«создадут прообраз человека. Платон не замечает того, что политик должен . хорошо знать вовсе не идеальное бытие, а то, что Платон презирает как «пещеру», а поэтому когда он говорит, что тридцатипятилетние философы будут «вынуждены вновь спуститься в ту пещеру», дабы заняться государственными делами и проявить при этом опытность, происхождение последней непонятно.
Платон ничего не может сказать о путях построения его образца государственного устройства„ «Прекрасного города», кроме упования на случай: «Ведь может случиться, что среди потомков царей и властителей встретятся философские натуры» (502 А), и далее: «Достаточно появиться одному такому лицу, имеющему в своем подчинении государство, и человек этот совершит все то, чему теперь не верят» (502 В). Такое лицо Платон безуспешно пытался найти в Сиракузах. Отсюда его три поездки к сиракузским тиранам Дионисиям.
Результат для Платона был плачевным. Платоновское идеальное государство утопично. Все оно — плод вымысла идеалиста', идеолога антидемократического класса афинской аристократии. «Образец совершенного государства» Платона был подвергнут вскоре критике со стороны А()истотеля. Эстетика. Говоря о государстве Платона и о воспитании граждан, мы уже касались вопросов искусства в платоновской системе. Платон невысоко ставит искусство. Как творец, человек — всего лишь подра- 361 жатель, и подражает он не идеям, а вещам, создавая их иэображения: статуи, картины и т.
п. Искусство, таким образом, не дает, по Платону, непосредственного выхода в идеальный мир, хотя Платон высоко оценивает такой вид одержимости и неистовства, как одержимость и неистовство от Муз. Этот вид «охватывает нежную и непорочную душу, пробуждает ее, заставляет выражать вакхический восторг в песнопениях и других видах творчества», подчеркивая, что без посланного Музами неистовства нельзя стать хорошим поэтом — ведь всегда «творения здравомыслящих людей затмятся творениями неистовых» (Федр 245 А).
У Платона даже есть все же намек на то, что искусство дает выход к идеальному бытию, когда он говорит, что произведения ваяния и живописи «служат лишь образным выражением того, что можно видеть не иначе, как мысленным взором» (511 А). Однако этот момент у Платона не развит, и прекрасные произведения искусства не в большей мере причастны у него к идее прекрасного и не в большей мере способствуют анамнезису и восхождению души к идеальному, чем сами ' прекрасные вещи. Искусство есть подражание вещам, вещи же— подражания идеям, поэтому искусство — подражание подражанию. «Какую задачу ставит перед собой каждый раз живопись? Стремится ли она воспроизвести действительное бытие или только кажимость? Иначе говоря, живопись — это воспроизведение призраков или действительности?» — спрашивает Сократ в платоновском «Государстве» (598 В).
И следует ответ: живопись — воспроизведение призраков. Это же относится к эпосу и к драмату()гйи. Платон третирует Гомера, чьи творения втрое отстоят от подлинно оущего, т. е. от идеального мира. Было бы лучше, если бы Гомер не рассказывал о войнах, о руководстве военными действиями, об управлении государством, о воспитании людей, а все это осуществлял на деле — тогда он стоял бы на втором месте от подлинника. Гомеру было бы, считает Платон, уместно задать вопрос «Какое из государств получило благодаря тебе лучшее устройство, подобно тому как это было с Лакедемоном благодаря Ликургу?» (599 РЕ).
Или, может быть, Гомер был искусен в разных замысловатых изобретениях, как «люди передают о милетце Фалесе и о скифе Анахарсисе» (600 А)? Или, «если не в государственных делах, то говорят, что в частном обиходе Гомер, когда он еще был в живых, руководил чьим-либо воспитанием и эти люди ценили общение с ним и передали потомству некий гомеровский пуп жизни, подобно тому как за зто особенно ценили Пифагора, а его последователи даже и до сих пор называют свой образ жизни пифагорейским и явно выделяются среди остальных людей?» (600 АВ).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
