Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 4-2000 (1116258), страница 7

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 7)

Виэтом смысле был сделан переход в универсальное" .В основе философии истории Ясперса лежит идея единства, целостности исторического бытия человечества, которое имеет "единственный первоисток и одну цель" (S. 17, 31). Как познать и осознать этотпервоисток (Ursprung) и эту цель (Ziel)? Исторические дисциплиныи связанные с ними историко-философские концепции исходят из того,что решение такой познавательной задачи возможно лишь на путиобъективного познания, подчиненного критериям научности.

Ясперскатегорически отвергает подобный подход в самих его основаниях,утверждая, что суть, цель, первоисток истории вообще неподвластныобъективистскому познанию.Познавая отдельные факты и события, объективистская историография не способна ни охватить историю в ее широте, ни уловить"решающее единство человеческой истории" (S. 18). Ясперс же пытается приблизиться к выполнению этих масштабных задач — и именнос помощью понятия "осевое время", "осевая эпоха".23Другая тенденция философии истории Ясперса — попытка избавиться от опасностей европоцентризма и "христоцентризма".

Будучихристианским философом, Ясперс вместе с тем подчеркивает: христианская вера не есть вера всего человечества (S. 19). Для него исторически равновелики — ибо равно подпадают под понятие "осевая эпоха" — все главные мировые религии, все "культурные круги", в которых они возникли и получили распространение.

Поэтому поиски единства истории связаны у Ясперса с отстаиванием многообразия, неотменяемого этим единством. Что же касается единства, то его Ясперсвыражает с помощью "основных категорий", понятий, духовных феноменов, более или менее общих для мировых культур и имевшихсвой первоисток в осевой эпохе (приблизительно между IX и III столетиями до новой эры, когда "доистория" преобразовалась в осевоевремя). К ним принадлежат: сознание, рефлексия, способность ставить предельно широкие вопросы о бытии как целостности, о человекеи его самости (Selbst), о силе и бессилии человека, о человеческомсуществовании и его хрупкости, о вине, судьбе и спасении (S.

27).Важнейшее свойство мысли осевого времени — преодоление мифологизма ("логос" в его борьбе против мифа), вытекающее отсюда становление образа "единого Бога" — вместе с одухотворением бытия.Вот почему Ясперс называет осевую эпоху "священной историей".Из ясперсовского изображения специфических особенностей мысли и сознания осевой эпохи ясно, что они родственны философскойвере. Ясперс это признает: время рождения и закрепления философской веры как раз и есть осевая эпоха26. И все-таки определенноепервенство имеет единство самой эпохи, единство истории.

Без этогоисходного единства не стало бы возможным в принципе родственноетолкование (герменевтика) истории, объединяющее рационализм ирелигиозность.Но в отличие от традиционного рационализма новое толкованиеединства истории, о котором ведет речь Ясперс, не должно претендовать на создание универсалий. "Ясперс утверждает нечто прямо противоположное. Великое в истории — всегда особое и единичное; чтодо всеобщего, то здесь наталкиваешься лишь на общие места и на то,что именуют исторически непреходящим...

Основа единства покоитсяна том факте, что люди благодаря духу и в процессе общения могутразвить универсальную способность взаимопонимания... Единство истории есть поэтому бесконечная задача" 27 .Возникнув в осевую эпоху, единящие Европу, единящие человечество понятия, ценности, духовные структуры долгое время сохранялисвое влияние на умы и деяния людей. Но оно постепенно ослабевало.Современная эпоха со всеми ее опасностями знаменует "исчезновениеобщего европейского мира" — когда уже нет единого Бога, в котороговерят, нет солидарности людей одной веры, когда отсутствет основополагающее знание, единящее людей, когда будущее становится неопределенным.Однако Ясперс не устает подчеркивать сложность, противоречивость исторического процесса.

Осевое время древности неповторимо.24Но вот "замечательные духовные творения Европы 1500 — 1800 гг. —творения Микеланджело, Рафаэля, Леонардо, Шекспира, Рембрандта, Гете, Спинозы, Канта, Баха, Моцарта" (С. 97) заставляют поставить вопрос: не следует ли видеть в этом более близком к нам времени"вторую ось" истории человечества? Ясперс дает отрицательный ответна поставленный вопрос. Он полагает, что различия между осевойэпохой и Ренессансом весьма значительны, и прежде всего в двухотношениях: вторая эпоха не питалась только собственными соками,как первая; кроме того, она — явление чисто европейское "и уже поодному этому признаку не может считаться второй осью" (там же). Вобщем виде именно в вопросе о влиянии Европы на мировое развитиев XIX и XX в.

произошли коренные изменения: "Восприняв европейскую технику и национальные требования европейских стран, мирстал европейским и с успехом обратил то и другое против Европы.Европа — старая Европа — уже не является господствующим фактором в мире. Она отступила перед Америкой и Россией... Правда, европейский дух проник теперь в Америку и Россию, но это — не Европа" (С. 98). Ясперс многое связывал с будущим объединением Европы, которое в наши дни стало реальностью.Историческое развитие, в новое время инициированное именно Европой, привело, согласно Ясперсу, ко многим опасностям.

Ясперс,например, подробно обсуждает опасности, исходящие от техническогомира и шире — от созданного человеком мира "второй природы":человек лишается своих корней, его охватывает чувство бессилия исобственной никчемности; он страдает от бездуховности окружающегомира; его собственная "свободная духовность" оказывается под угрозой 28 .

А это противоречит самой человеческой сущности. Ибо "человек — такое существо, которое не просто есть, но которое знает, чтооно есть... оно есть существо, которое все еще свободно принимаетрешения; человек есть дух, а специфическая ситуация человека — его29духовная ситуация" .Подобно другим экзистенциалистским авторам, Ясперс требует принять в расчет опасности, исходящие от слепой веры в научно-технический прогресс. Такая вера, как и все слепые верования, кореннымобразом отличается от веры философской. Ошибаются те, кто верит в"прозрачность" и легкую управляемость как бы само собой прогрессирующего научно-технического мира и кто отказывается трезво взглянуть в лицо глубочайшим опасностям, которые таит в себе техника.Ведь человек все более превращается в средство, в объект, над которым господствуют30.

Что или кто господствует над человеком? Врядли это техника сама по себе. Ведь скрытые в технике силы и тенденции господства, замечает Ясперс (в согласии с Хайдеггером), сами неявляются техническими. Над человеком господствуют те социальныесилы, которые распоряжаются техникой и власть которых становитсявсе более деспотической. Однако возможности такого господства коренятся в природе, "конституции" человека. Каков же выход? И возможен ли он?25Ясперс снова и снова повторяет: спасение человека и человечествавозможно лишь на пути единства и коммуникации. А также — на путивсе более глубокого осмысления истории.

Заключительный раздел книгиЯсперса "Истоки и цель истории" имеет примечательное название "Преодоление истории". Принципиальная незавершенность истории вызывает в человеке беспокойство и даже недовольство. И ему свойственножелание как бы выйти за пределы исторического бытия, оставив гдето в стороне трудности, противоречия, опасности, неотделимые от реальной истории. Человек подчас пытается уйти рт истории — кудаже? В мир "неподчинившейся человеку природы".

Или в мир "вневременной значимости, истины" (S. 277). Или в сферу экзистенции(ибо даже пребывая в истории, экзистенция позволяет преступить ееграницы, приближаясь к "безусловному" полю ответственности, выбора, решения, понимания). Или в мир "высочайших творений" человека, улавливающих "само бытие". "История, — говорит Ясперс, —оказывается путем к надысторическому. В созерцании величия — всотворенном, свершенном, мыслимом — история светит как вечноенастоящее. Она уже не просто удовлетворяет любопытство, а становится вдохновляющей силой" (S.

279). Но вознесение над историейоказывается заблуждением, если человек надеется уйти от истории."Основной парадокс нашей экзистенции, который заключается в том,что только в мире мы обретаем возможность подняться над миром,повторяется в нашем сознании, поднимающемся над историей. Нетпути в обход мира, путь идет только через мир, нет пути в обходистории, путь ведет только через историю". Человек, живя на единомтеперь земном шаре, "должен задать себе вопрос — какое место онтам займет и во имя чего он будет действовать" (S. 280).Идеи Ясперса и других экзистенциалистов до сих пор злободневны. Глобальная историческая ситуация в наши дни стала пограничной: возможны и гибель человечества, и его выживание.

Характеристики

Список файлов книги