Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 4-2000 (1116258), страница 56
Текст из файла (страница 56)
В 1952 г. ему была присуждена Нобелевская премия мира.О Швейцере обычно говорят, что он отказался от судьбы процветающего европейца, блестящей карьеры ученого, педагога, музыкантаи посвятил себя лечению негров никому дотоле неведомого местечкаЛамбарене. Но в том-то и дело, что он не отказался. Он состоялся икак выдающийся мыслитель, деятель культуры и как рыцарь милосердия. Самое поразительное в нем — сочетание того и другого.
Дилемму цивилизации и милосердной любви к человеку он снял самымпродуктивным образом. Предлагаемое им решение можно резюмировать словами: цивилизацию — на службу милосердной любви. Швейцер в опыте своей жизни соединил вещи, которые считались и считаются несоединимыми: самоутверждение и самоотречение, индивидуальное благо и нравственные обязанности. Первую половину жизнион посвятил самоутверждению, вторую — самоотречению, первую —себе, вторую — другим. Соотношение этих двух моментов он понималкак иерархию и практиковал служение людям в такой форме, котораяпозволяла ему действовать как носителю духа цивилизации и дажепродолжать (уже, конечно, в качестве побочной) свою деятельностьфилософа и музыканта.Умер Альберт Швейцер в Ламбарене в 1965 г.
Там же он похоронен. Медицинский комплекс в Ламбарене продолжает полноценно функционировать благодаря усилиям друзей и последователей выдающегося гуманиста и мыслителя XX в.13*196Этика — основа культурыЕвропейская культура, по мнению А. Швейцера, находится в глубоком кризисе. Основные формы проявления этого кризиса — господство материального над духовным, общества над индивидом.
Материальный прогресс, считает Швейцер, не вдохновляется более идеалами разума, а общество обезличивающим, деморализующим образомподчинило индивида своим целям и институтам.Кризис культуры в конечном счете обусловлен кризисом мировоззрения. Европейцам кажется, замечает Швейцер, что стремление кпрогрессу — это нечто естественное и само собой разумеющееся. Амежду тем это не так. До того и для того чтобы в людях пробудиласьжажда деятельности, в них должен сформироваться оптимистическийвзгляд на мир.
Народы, находящиеся на примитивной стадии развития и не выработавшие цельного мировоззрения, не обнаруживаютясно выраженной воли к прогрессу. Кроме того, существуют мировоззрения, утверждающие отрицательное отношение к миру: так, индийская мысль ориентировала людей на практическую бездеятельность,жизненную пассивность.
Пессимизм мышления закрывает путь оптимизму действия. Да и в истории европейской культуры миро- и жизнеутверждающее мировоззрение возникает в новое время, во временаантичности и средневековья оно существует в лучшем случае в зачаточном виде. Только Возрождение окончательно повернулось к мирои жизнеутверждению, и, что особенно важно, оплодотворило его христианской этикой любви, освободившейся от пессимистического мировоззрения.
Так возникает идеал преобразования действительности наэтических началах. Проснувшийся в людях нового времени дух преобразования, воля к прогрессу восходят именно к этому миро- и жизнеутверждающему мировоззрению. Только новое отношение к человеку и к миру порождает потребность в создании материальной и духовной реальности, отвечающей высокому назначению человека и человечества.
Оптимистическое мировоззрение трансформируется в волю кпрогрессу. Это и порождает культуру нового времени.Однако судьба европейского мышления сложилась трагически. Сутьтрагедии Швейцер видит в утрате первоначальной связи миро- и жизнеутверждения с этическими идеалами. В результате этого воля к прогрессу ограничилась стремлением лишь к внешним успехам, росту благосостояния, простому накоплению знаний и умений. Культура лишилась своего исконного и самого глубокого предназначения — способствовать духовному и нравственному возвышению человека и человечества. Это очень важный момент в философии культуры Швейцера:мировоззрение миро- и жизнеутверждения только тогда становитсяподлинной культуротворящей силой, когда оно соединено с этикой.Оптимистическое мировоззрение европейского человека потерялосвязь с этикой, лишилось смысла. Почему это произошло? Основнаяпричина, по мнению Швейцера, состоит в том, что этический идеал небыл глубоко обоснован.
В новое время он был усвоен поверхностно.Задача состоит в том, чтобы преодолеть этот недостаток — обосновать197зависимость мировоззрения от этики. Швейцер это сделал. Вот собственный неторопливый рассказ самого Швейцера о том, как произошлооткрытие, составившее основу его учения."Решаемо ли вообще то, что до сих пор не удавалось решить? Или,быть может, мировоззрение, благодаря которому только и возможнакультура, следует рассматривать как иллюзию, никогда не оставляющую нас, но и никогда не получающую действительного господства?Предлагать его нашему поколению в качестве предмета веры казалось мне делом бессмысленным и безнадежным. Оно может стать егодуховной собственностью только тогда, когда явится перед ним какнечто, проистекающее из мышления.В глубине души я был убежден в истинности того, что миро- ижизнеутверждение соотнесено с этикой и именно это является мировоззрением культуры.
И стоило предпринять попытку, чтобы в новом, безыскусственном и истинном мышлении с необходимостью постичь эту истину, которая до сих пор оставалась предметом веры ипредчувствия, хотя часто и выдавалась за доказанную.В этом деле я был подобен тому, кто на место прогнившей лодки,в которой он больше не может выходить в море, должен построитьновую, лучшую, но не знает, с чего начать.Месяцами находился я в постоянном внутреннем напряжении. Безвсякого успеха концентрировал я свою мысль на сущности миро- ижизнеутверждения и на том общем, что они имеют между собой, идаже ежедневная работа в госпитале не могла меня отвлечь. Я блуждал в чаще, не находя дорогу.
Я упирался в железную дверь, котораяне поддавалась моим усилиям.Все знания по этике, какими вооружила меня философия, представления о добре оказались непригодными. Выработанные ею представления о добре были столь нежизненны, неэлементарны, столь узки,бессодержательны, что их невозможно было привести в соответствие смиро- и жизнеутверждением. Она, в сущности, вовсе не затрагивалапроблему связи между культурой и мировоззрением. Миро- и жизнеутверждение нового времени было для нее настолько самоочевидными, что у нее не возникало никакой потребности составить себе о немясное представление.К своему удивлению, я должен был констатировать, что та областьфилософии, куда завели меня размышления о культуре и мировоззрении, оставалась неведомой страной. То с одной, то с другой стороныпытался я проникнуть внутрь нее. И каждый раз вынужден был отступать.
Я уже потерял мужество и был измотан. Пожалуй, я ужевидел перед собой то самое знание, о котором идет речь, но не могсхватить его и выразить.В этом состоянии я предпринимал длительную поездку по реке.По пути в Карл-Лопес на море, куда я в сентябре 1915 года отправился вместе с женой, обеспокоенный состоянием ее здоровья, меня пригласили к больной даме из миссии госпоже Пел от в местечко Нкомо,Находившееся в двухстах километрах вверх по течению. Единствен-198ным средством передвижения оказался готовый к отправлению пароход, тащивший на буксире перегруженную баржу.
Кроме меня на бортубыли только негры. Среди них также мой друг из Ламбарене ЭмильОгома. Поскольку я в спешке не запасся достаточным количествомпровианта, они позволили мне есть из их котелка. Медленно продвигались мы против течения, с трудом лавируя между песчаными отмелями — то было сухое время года. Углубившись в себя, сидел я напалубе баржи, размышляя о проблеме элементарного и универсального этического, которого я не нашел ни в одной философии. Страницуза страницей исписывал я бессвязными фразами только для того, чтобы сосредоточиться на проблеме. Вечером третьего дня, когда на заходе солнца мы проезжали сквозь стадо бегемотов, передо мной мгновенно возникло слово, которого я в тот момент не искал и не ждал —"благоговение перед жизнью".
Железная дверь подалась, тропинка вчаще обозначилась. И вот я пришел к идее, содержащей вместе мирои жизнеутверждение и этику! Теперь я знал, что мировоззрение этического миро- и жизнеутверждения и его идеалы культуры обоснованы в мышлении» 3 .Что за необычная сила сокрыта в этих трех словах: "благоговениепред жизнью"? Почему они стали решением мучившей Швейцера загадки мировоззрения и этики? Последуем за ходом его мысли.Сознательное, или, как говорит Швейцер, "мыслящее", мировоззрение характеризуется тем, что дает себе ясный отчет о своей собственной исходной точке и элементарной основе.
Мыслящим можносчитать лишь то мировоззрение, которое способно выдержать проверку мыслью, является своего рода мыслью о мысли. Как здание долговечно тогда, когда возведено на фундаменте более прочном, чем вседругие используемые при его строительстве материалы, так и мировоззрение, чтобы приобрести необходимую устойчивость, должно покоиться на мысли, которая является мыслью в большей мере, чем всепрочие входящие в его состав мыслительные конструкции.Размышляя над аксиоматическим основанием научного метода, обозначая "фундамент", на котором можно возвести здание мировоззрения, Декарт сформулировал свой знаменитый тезис "Я мыслю, следовательно, существую". Такое начало, считает Швейцер, обрекает Декарта на то, чтобы оставаться пленником царства абстракций.
И всамом деле, все, что следует из этого " я мыслю", не выводит человеказа пределы самой мысли. Декартово решение проблемы не удовлетворяет Швейцера. Мысль всегда есть мысль о чем-то. И Швейцер пытается выявить первичную и постоянную определенность мысли, ее специфическую объектность. Таким элементарным, непосредственным,постоянно пребывающим фактом является воля к жизни. Швейцерформулирует свою аксиому: "Я — жизнь, которая хочет жить, я —жизнь среди жизни, которая хочет жить" 4 Всегда, когда человек думает о себе и своем месте в мире, он утверждает себя как волю кжизни среди таких же воль к жизни. В сущности Швейцер перевернул формулу Декарта, положив в основу самоидентификации челове-<№ка не факт мысли, в факт существования.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
