Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 3-1999 (1116257), страница 101
Текст из файла (страница 101)
В то время в философии России весьма популярной стала идея космической, вселенской философии, которая объединяла бы Бога, человека,природу — словом, все, что существует в универсуме. Подхватываяэту идею, Бердяев настаивал на том, что человек должен находиться всамом центре бытия, что человеческое, личностное дает начало и источник космическому.Наступил 1917 год. Как и многие другие свободолюбиво настроенные российские интеллигенты, Бердяев поначалу приветствовал революцию. Но со временем он понял, какую трагедию для судьбы Россиинесет с собой революция.
Он предсказал, что на земле российскойможет воцариться ад: "Поистине, русская революция имеет какую-тобольшую миссию, но миссию не творческую, орицательную. Он должна изобличить ложь и пустоту какой-то идеи, которой была одержима2русская интеллигенция и которой он отравила русский народ" . Сновавозникла тема, которая уже в начале века доминировала в размышлениях Бердяева и целой группы его единомышленников, авторов сборника "Вехи".Несколько лет после революции Бердяев еще имел возможностьработать в России. Так,'в 1918 г.
он написал книгу "Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии". Но изданаона была не на Родине, а в Берлине в 1923 г., уже в эмиграции. Центральная тема книги — миссия России, идея, которую должна была,но так и не смогла воплотить Россия. Еще на Родине, в 1918 г., Бердяев принял участие в создании Вольной академии духовной культуры.Собственно, ему нужно было место, где он смог бы читать свои лекции и вести семинары. Там и были читаны курсы лекций по философии истории, был проведен знаменитый семинар по Достоевскому.
В1920г. на историко-филологическом факультете Бердяев был избранпрофессором. А вот в 1921 г. он, выдающийся философ, вместе с другими людьми, составлявшими славу России, попал в ЧК, подвергсядопросам. Начался постыдный процесс группы интеллигенции, который получил название "дела философов". И летом 1922 г. так называ3емый философский корабль навсегда увез и Бердяева из России .В эмиграции Бердяев опубликовал целую серию работ.
Это "Фи-335лософия мира" (Берлин, 1923), которая была задумана и писаласьеще до высылки, "Смысл истории. Опыт философии человеческойсудьбы" (Берлин, 1923); "Миросозерцание Ф. М. Достоевского" (Прага, 1923); "О назначении человека. Опыт парадоксальной этики"(1931); "О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистическойфилософии" (1939); "Опыт эсхатологической метафизики.
Творчество и объективация" (1947). Некоторые работы Бердяева были опубликованы после его смерти (например, "Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого" (Париж, 1952) и "Истина и откровение" (Париж, 1954 — на французском языке).Высылку и жизнь за границей Бердяев воспринимал как трагедию.
Он тосковал по родине, много писал о России. Уже после второймировой войны, в 1946 г., в Париже Бердяев опубликовал книгу "Русская идея. Основные проблемы русской мысли конца XIX века и начала XX века". Вместе с тем он много занимался и западной философией, изучал ее ведущие направления. Бердяев был критическим исследователем. Все господствовавшие тогда философские течения такили иначе подвергались его придирчивому анализу — феноменологияГуссерля и Шелера, философия Хайдеггера, онтология Николая Гартмана. Но поскольку сам Николай Бердяев был религиозным мыслителем, то такие философы, как Ж.
Маритен, Э. Жильсон, Э. Мунье,Г. Марсель, К. Барт, т. е. представители самых разных ответвленийзападной религиозной мысли, привлекали особенно пристальное еговнимание. С ними он лично встречался и стал одним из самых, еслине самым популярным философом России за рубежом. В самой жеСоветской России он был забыт или проклят.Умер Николай Бердяев в 1948 г. в пригороде Парижа."ФИЛОСОФИЯ СВОБОДЫ".
"СМЫСЛ ТВОРЧЕСТВА"Книга Бердяева "Философия свободы" (1911) — ранняя работа, ккоторой сам автор относился критически, считая ее во многих отношениях незрелой. И все же это сочинение ценно тем, что в нем Бердяевпо некоторым своим философским интуициям предвосхищает процессы, которые позже произошли в истории европейской философии.Иными словами, это не просто историческое, а в значительной мереноваторское и провидческое произведение.Бердяев, правда, начинает свою книгу с утверждений, которые вту пору уже не были новыми философствующая мысль зашла в тупик, для философии наступила эпоха эпигонства и упадка, философское творчество иссякает и т. д Однако определение сущности кризиса у Бердяева для того времени оригинально, по-своему верно и глубоко "Вся новейшая философия, последний результат всей новойфилософии, ясно обнаружила свое роковое бессилие познать бытие,соединить с бытием познающего субъекта.
Даже больше, философияэта пришла к упразднению бытия... повергла познающего в царствоПризраков. Критическая гносеология начала проверять компетенциюПознания и пришла к такому заключению, что познание не компетентно связать познающего с объектом познания, с бытием Реалистическое чувство бытия и реалистическое отношение к бытию — утерянный336рай И нет, по-видимому, философских путей для возвращения в этотрай"4. В начале XX в. в западной философии гносеологические концепции действительно превалировали над онтологическими.
Разумеется, это утверждение нельзя доводить до абсурда: и тогда пробивалидорогу онтологические тенденции в филососрии. Однако "онтологический поворот" в западной мысли, как отмечалось во второй главе,случился много позже.Господство гносеологизма русский мыслитель связывает с доминированием кантовской философии и кантианских направлений. Критическое отношение к ним для Бердяева вовсе не случайно. "Кант, —писал он, — оставил познающего наедине с самим собой, гениальноформулировал его оторванность от бытия, от действительности, отреальности и искал спасение в критическом разуме"5.
В России неодин Бердяев так оценивал мысль Канта. В принципе, можно говорить о том, что в начале XX в. (наряду с профессиональным кантоведением и интересом к кантовской философии, о котором шла речь вовторой главе этого раздела) формируется свойственный части русскойфилософии, неожиданный, казалось бы, синдром такого критическогоотношения к Канту, которое стоит на грани нелюбви, чуть ли не ненависти к великому немецкому мыслителю. В кантовской философииБердяев, как и некоторые его русские современники, видят источникпогружения философии в гносеологизм, одну из причин оторванноститеории познания не только от философии бытия, онтологии, но и отбытия как такового, а следовательно, отчуждения человека от реальной жизни, отрыва человека от высшего бытия, т.
е. от божества.Отсюда и более общий приговор: кризис философии заключается в разрыве с бытием, в том, что гносеологии, а не учениюо бытии была отдана пальма первенства. Трагедия философиисостоит в том, что она делает призрачными реальность, свободу, да исаму личность превращает в некий призрак. Результаты, которые изэтого вытекают, трагичны не только для самой философии, но такжеи для всей человеческой жизни. Но основное, согласно Бердяеву, бедствие философии состоит в том, что она утратила свои религиозныекорни.
Человечеству нужна новая свободная философия и философиясвободы, утверждает Бердяев. Как формулируются ее задачи? "Философия должна быть свободной, должна искать истину, но именносвободная философия, философия свободы приходит к тому, что лишьмысль религиозна, лишь жизни цельного духа дается истина и бытие".Бердяев подробно анализирует проблему веры и знания. Он приходит к выводу, что противопоставление веры и знания, имеющее определенные основания, должно смениться доказательством их взаимодействия.
Чтобы объединить веру и знание, нужно отказаться от гордыни рационализма. "При нашей постановке вопроса, — пишет Бердяев, — между знанием и верой не существует той противоположности, которую обыкновенно предполагают, и задача совсем не в томзаключается, чтобы взаимно ограничить области знания и веры, допустив их лишь в известной пропорции. Мы утверждаем беспредельность знаний, беспредельность веры и полное отсутствие их взаимногоограничения. Религиозная философия видит, что противоположностьзнаний и веры есть лишь аберрация слабого -зрения. Религиозная истина — верховна, вера — подвиг отречения от благоразумной рассу-__337дочности, после которого постигается весь смысл.
Но окончательнаяистина веры не упраздняет истины знания и долга познавать. Научноезнание, как и вера, есть проникновение в реальную действительность,но частную, ограниченную: она созерцает с места, с которого все видно и горизонты замкнуты. Утверждение научного знания — истинно,но ложны его отрицания. Наука верно учит о законах природы, ноложно учит о невозможности чудесного, ложно отрицает иные миры"6.Другим аспектом книги "Философия свободы" стал тонкий философский анализ проблемы так называемого гносеологизма. Мы ужеустановили, что для Бердяева категории бытия гораздо важнее, чемкатегории познания7.
Мыслитель исходит из того, что и субъект иобъект относятся к бытию, а "вне бытия нет места ни для кого и нидля чего, разве для царства дьявола. Безумие — рассматривать бытиекак результат объективирования и рационализирования познающегосубъекта, ставить бытие в зависимость от категорий познания, от суждения"8. Бердяев, таким образом, не только утверждает примат теории бытия перед теорией познания, гносеологией, не только выдвигает на первый план онтологию, но он также утверждает, что само бытие предшествует учению о познании.
"Гносеологи же хотят само бытие вывести из гносеологии, превратитьего в суждение, поставить взависимость от категории субъекта"9.Вторая часть "Философии свободы" называется "Происхождениезла и смысла истории". Бердяев пишет: "Болезненный кризис современного человечества связан с трудностью выхода из психологическойэпохи — эпохи субъективизма, замкнутого индивидуализма, эпохинастроений и переживаний, не связанных ни с каким объективным иабсолютным центром.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
