Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 1-2000 (1116255), страница 66
Текст из файла (страница 66)
Дабы религиозное переживание и религиозный опыт могли быть выражены и приобрели универсальнуюзначимость, их основания должны быть прояснены разумом и "ограничены", т.е. при помощи понятий приведены к известным пределам,в которых они обладают статусом всеобщности и необходимости. Лишьтак можно получить ответы на вопросы: во что я верю, на что надеюсь,что есть мир, каковы место и задачи человека в нем. Таким образом,из "ограничения" веры при помощи понятийного аппарата рождаютсяхристианские теология, космология и этика.Но при этом мы никогда не должны забывать, что идеи и понятийный язык греческой философии служат хотя и необходимым, но вспомогательным и в значительной мере внешним средством для построения христианской догматики.
Конечные основания почерпываются всеже не в разуме, а в Откровении. Поэтому патристика признает неистину "вообще", но лишь истину Откровения, истину спасительную:подлинная философия с точки зрения отцов церкви тождественна теологии, и вера всегда первенствует над разумом. Поэтому философствование отцов церкви настолько тесно связано с чисто религиознымизадачами и определено ими, что почти никогда не выступает в "чистом",свободном от догматической оболочки виде.Одна из основных родовых особенностей патристики как специфического способа философствования — решительная смена ориентиров.
Древние мудрецы, Платон или Аристотель (при всем уважении кним) не могли оставаться для христианина высшим авторитетом. Исходным пунктом всякого теоретизирования становится текст Св. Писания(канон которого окончательно сложился в IV в.). Авторитет Писаниянеизмеримо превосходит значимость любого философского текста.
Писание является источником истины и вместе с тем конечной объяснительной инстанцией. Поэтому христианское философствование можетбыть понято как философская экзегеза священного текста, а методтакого философствования — как совокупность способов интерпретации этого текста. Результаты интерпретации в свою очередь составляют реальное содержание философских построений патристики. Фундаментальный тезис патристики (и любого христианского философствования) гласит: истина заключена в Писании, а задача теолога ("истинного философа") — правильно понять и разъяснить ее.
Именно на238этих путях христианская теология оформилась прежде всего как религиозно-философская герменевтика.Итак, основная задача христианского философствования — перевод глубинных интуиции религиозного мироощущения на язык понятий. Античная философская традиция предоставляла богатый наборгерменевтических средств для решения этой задачи. Такова преждевсего "техническая герменевтика" в узком смысле слова. Аллегорический метод толкования мифов, использованный еще Платоном, былусовершенствован перипатетическими и стоическими мифографами иприменен Филоном Александрийским (ум. ок.
50) к тексту ВетхогоЗавета. Аллегорическая экзегеза позволяла рассматривать текст каксистему знаков, "шифрующих" истину, и рассматривать ее при помощи физических, этических, исторических аллегорий. Наиболее высокий и отвлеченный вид экзегезы, который можно назвать метафизическим, или онтологическим, предполагал обращение к важнейшимпарадигмам античной философии. Учение Платона о запредельномпервоначале, превосходящем всякое бытие и всякое познание, былоидеальной объяснительной моделью для христианского учения о Боге.С помощью теории Платона, а также с помощью учения Аристотеляоб уме-перводвигателе и о категориях решалась проблема соотнесенияконечного основания бытия и его зримых проявлений. На этих жепутях решался вопрос о единстве Бога в трех Его Ипостасях.
Стоическое учение о мировом уме-логосе и о промысле помогало объяснитьмироправительную и миропопечительную Ипостась Бога-Творца, раскрывающуюся во Христе и Божественной Премудрости — Софии.В связи с историческим развитием патристики от истоков к универсальным теологическим системам зрелого периода нужно говоритьо смене философских парадигм. Первоначально влиятельный стоицизм (порой выделяют даже особый "стоический" период патристики(см., например, 5, р.
37, 62, 421)) уступает с Оригеном на Востоке,Амвросием и Августином на Западе свое место платонизму. "Мощноемонотеистическое благочестие" (9, с. 148), возвышенность, серьезностьи метафизическая глубина платонизма, его изощренный терминологический аппарат как нельзя более подходили для построения христианских теологических систем. Важнейшие идеи античной философиибыли суммированы на основе платонизма в наиболее мощной и синтетической системе античности — неоплатонизме.
Вот почему самыезрелые и развитые теолого-философские учения патристики большевсего напоминают неоплатоническую систему и охотнее всего обращаются именно к ней как к источнику философских парадигм.Два наиболее общих метода обращения с этими парадигмами таковы. В христианской теологии Бог столь же непостижим для человеческого ума, как в неоплатонической теологии — запредельное единое(притом разумеется, что Бог христиан решительно отличается от абсолютно безличного первоначала неоплатоников).
Поэтому в конечныхсвоих основаниях и христианское, и неоплатоническое философствование имеет отчетливо выраженный апофатический ("отрицательный")характер: выясняя прежде всего, чем Бог не может являться, такое239философствование всегда есть попытка описать неописуемое и выразитьневыразимое. Конечное основание бытия принципиально недоступноразуму: к Богу приближает только вера. Здесь коренятся важнейшиепроблемы христианского сознания и прежде всего — соотношение разума и веры, разума и авторитета. Здесь же заключен источник техтрудностей, с которыми сталкивается всякая попытка выразить содержание религиозного сознания и любую теологическую проблематикухристианства языком философии. Однако принципиальная непостижимость Бога не исключает возможности делать предположения о техпроявлениях Его Существа, которые (по идее) могут быть доступныразуму и чувству человека.
Таково основание "катафатической" ("положительной") теологии, в русле которой решаются вопросы христологии, происхождения и познаваемости мира, назначения человека,т.е., всего, что составляет содержание космологии, антропологии иэтики. Нет нужды говорить о том, что оба этих метода нельзя совершенно обособить друг от друга; на протяжении всей истории патристики они всегда использовались параллельно (хотя тот или другоймог предпочитаться сообразно уровню и направленности учения). Общее правило звучит приблизительно так: чем выше, отвлеченнее иизощреннее (в философском плане) учение того или иного отца церкви, тем сильнее тяготеет оно к апофатической теологии.Перечисленные общие особенности объединяют патристику со схоластикой, которая в большинстве отношений может считаться продолжением патристики.
Недаром такой известный знаток средневековойфилософии, как Э. Жильсон, начинает свое изложение с патристики.Однако в схоластике особое значение приобретает метод примененияфилософских конструкций и понятий, а само философствование начинает постепенно освобождаться от догматической оболочки. Во-вторых,схоластика в большей мере опирается на Аристотеля, тогда как патристика в целом ориентирована на Платона.Перечисленные особенности нужно учитывать и при традиционном делении патристики на греческую и латинскую, или (что несколькоболее условно) на восточную и западную.
Помимо чисто языковогокритерия (который применим не во всех случаях), мы должны иметьв виду, что греческой патристике, опиравшейся на изощренную платоническую метафизику, свойственно большее внимание к высокой теологии. Для латинского Запада, исторически и географически удаленного от крупных центров греческой философии, характерен интерес кпроблемам христианского социума и христианского индивида, т.е. кантропологии, психологии, этике и праву.Наконец, особый круг вопросов связан с хронологическим делением патристики. Обычно она делится на раннюю (П-Ш вв.), зрелую (IV-V вв.) и позднюю (конец V-VIII вв.).
Будучи переходнымпериодом между античной и средневековой философией, патристикакак внутренне цельное духовное течение почти лишена (в отличие отсоциально-экономических явлений этого периода) признаков "промежуточности", "переходности" и разделяет со схоластикой основныеособенности средневекового образа мышления. Поэтому к патристике240с известными основаниями можно отнести большинство христианскихавторов вплоть до X или даже до XII в. на Западе, а на Востоке —еще более поздних. Вместе с тем, патристику и схоластику можнорассматривать как два больших периода христианского философствования, и имеет смысл считать патристику "христианской античностью"в отличие от "христианского средневековья" (6, р.
158, 168, 171).Согласно общепринятому взгляду, патристика "захватывает" последние века античности и завершается той эпохой, когда на Западе ужепоявляются авторы, обычно рассматриваемые в средневековой философии.Глава 2. РАННЯЯ ПАТРИСТИКА ( Н - Швв.)Ранний период патристики отчетливо подразделяется на два этапа.К первому этапу (нач. II — нач.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
