Диссертация (1102072), страница 17
Текст из файла (страница 17)
9.81от ирландской манеры говорить и писать, упрощал свой язык. Это дает поводЛ.Хатченпричислить«Последнеезавещание»ктакназываемой«историографической металитературе» (historiographical metafiction). Цельисториографической металитературы – переписать историю, показать, чтознания истины не существует.
Акройд разделяет данную точку зрения.Единственное различие между романом и биографией состоит лишь в том,что биография должна казаться убедительной и внушающей доверие.«Последнее завещание» соответствует поставленной задаче. От имени герояАкройд рассуждает об обществе, славе, религии, друзьях и, что самоеважное, о творчестве. Размышления о сути романа приводят к выводу, чтоавтор никогда не бывает собой, он превращается в кого-то другого. Вторымжезакономстановитсяправдоподобным,чтото,чтозатмеваетвымыселправдуиможетбытьстановитсянастолькореальностью.Единственное, на что можно положиться в эпоху постмодернизма, - текст.Записанное обретает весомость.
На этом строится множество историческихисследований, ведь от прошлых эпох потомкам остаются лишь документы иостатки материальной культуры, которые можно трактовать по-разному.Стилизация в «Последнем завещании» настолько точна и аккуратна,что финский исследователь У. Ханнинен задается вопросом, кому же насамом деле принадлежит этот текст. «Напряжение между разнымивозможностями и измерениями делают текст интересным: мы читаем его кактекст Оскара Уайлда, при этом осознавая, что на самом деле он был созданАкройдом. Два автора вступают в подобие диалога – две эры преодолеваютпробел между ними – и эта диалогическое взаимодействие оказываетинтригующий и многозначный эффект: так чей же текст мы читаем в концеконцов – Акройда или Уайлда?»145.145«It is these kinds of tensions between the different possibilities or dimensions of the text that make the novelinteresting: we read it as though it were Oscar Wilde's text, all the time aware that it is actually created byAckroyd.
The two authors in the text have a kind of dialogic relationship between each other - the two eras in away reaching over the gap between them - and this dialogic interplay creates somewhat intriguing, and oftenambiguous effects: whose text are we finally reading, Ackroyd's or Wilde's?» Ukko Hanninen, Op. cit.825.2. Милтон в АмерикеВ романизированных биографиях автор предлагает альтернативныеверсии развития исторических событий. Подобный жанр называетсяухронией (uhrony) – сокращенное от «утопии в истории» (utopy in history).Название жанра происходит от одноименного романа французского писателяШарляРенувье.Яркимпримеромухроническойроманизированнойбиографии становится «Милтон в Америке»146(Milton in America, 1996).Акройд переселяет его в Америку, давая герою возможность воплотить своиидеи в жизнь. В этой квазибиографии прослеживается эволюция отбогобоязненностииувлеченностиреспубликанскимиидеямикавторитарности и тирании.
Роман построен отчасти как рассказ помощникаМильтона Гусперо жене Кейт, отчасти как письма самого Милтонасоратникам и коллегам. Кроме того, есть куски, написанные от лицавсезнающего автора и отрывки судового журнала. В каждой части и Гусперои Милтон раскрываются по-разному. Гусперо собственного повествования –умный и находчивый малый, восхищающийся своим господином, ГуспероМилтона – глуп и навязчив. Милтон Гусперо – мудрец, достойныйбесконечного восхищения и уважения.
Милтон Милтона представляетсясамовлюбленным и придирчивым, но бесспорно умным человеком.ОбразМилтонавроманедостаточносильноотличаетсяотисторического Милтона, поскольку Акройд проводит своего героя в ад подороге, вымощенной благими намерениями. Он боится змей и яблок,неслучайно в «Потерянном Рае» (Paradise Lost) есть повествование огрехопадении. Милтон в романе связывается с индианкой, объявляет войну иформируетавторитарноепротивоположноегогосударство,проповедям.тоестьФизическаяпрактикуетслепота,то,чтопомогающаяреальному Милтону, в романе становится аналогом слепоты душевной.Присутствующее в романе множество аллюзий на реальные произведения и146Ackroyd, Peter. Milton in America. L.: Doubleday, 1997.83идеиМилтонапозволяетпричислить«МилтонавАмерике»кроманизированным биографиям.
К примеру, в одном из разговоров с ГуспероМилтонупоминаетлегендуогрехопадении,а«Обретенныйрай»приписывается другому автору.Интересно, что романный Милтон считает Америку земным раем, а витоге делает ее собственным адом. Примечательно, что он не умирает, апропадает, исчезает.
Лейтмотив разговоров Гусперо и Кейт – тоска по нему инадежда на его возвращение. Последние слова романа- «The blind manwandered ahead and weeping, through the dark wood take his solitary way»147.Эта фраза объединяет мотивы слепоты, странствования и потустороннейжизни, важные для этой романизованной биографии.Биография Милтона также служит иллюстрацией предположенияАкройда о том, что факт и вымысел – равнозначные способы познанияреальности. В романе, как уже писалось выше, есть два портрета Милтона:глазами Гусперо и глазами самого Милтона, которые соединяются в портрет,созданный Акройдом. Автор предоставляет читателю судить, насколькоможно доверять каждому из рассказчиков, и каков Милтон на самом деле.Каждый из сложившихся образов – выдумка, но каждая из этих выдумокреальна для того, кто в нее верит.
Все, что известно о Милтоне, известно издокументов, которые, по мнению Акройда, могут быть истолкованымножеством разных способов, а, следовательно, не достовернее любойвыдумки. Именно поэтому «Милтон в Америке» ‒ романизированнаябиография, а не роман.Романизированные биографии так далеко отходят от фактологическойканвы повествования, что причисление их к биографическому жанру можетпоказаться искусственным.
Тем не менее, нам представляется, чтороманизированные147Ackroyd. Op. cit. P. 307.биографиивписываютсявобщийконтекст84постмодернистских биографий, гдевымыселприобретает такую жезначимость, как и факт. Кроме того, Акройд с помощью стилизациипоказывает внутренний мир героя, что, в конечном счете, и является цельюбиографического исследования.6. Квазибиографии: романы на основе биографий(«Чаттертон», «Хоксмур») и вымысел как призмаКвазибиографиями мы называем романы, в сюжете которых биографиизнаменитых личностей сочетаются с современными линиями повествованияили рассказом о будущем.
В эту группу входят такие романы, как «Хоксмур»(Hawksmoor, 1985), «Чаттертон» (Chatterton, 1987) , «Повесть о Платоне (ThePlato Papers, 1999)». Квазибиографии продолжают тенденцию, намеченную вроманизированных биографиях: факт уходит на второй план, уступая местовымыслу. В квазибиографиях повествование об исторической личностиперемежается историями второстепенных персонажей. Целью данноймодификации видится иллюстрирование идеи автора о цикличности истории.Ни одна малейшая детал не теряется, не забывается, она трансформируется всоответствии с обстоятельствами.Вымысел является призмой, черезкоторую автор предлагает читателям рассмотреть его героев.6.1 «Чаттертон»«Чаттертон»148 (Chatterton, 1988) продолжает идею литературной игры,заложенную в «Последнем завещании».
Один из главных героев романа –знаменитый мистификатор Томас Чаттертон (1752-1770), написавший«Роулианскийцикл»,якобысложенныйсредневековыммонахом.Официальной причиной его гибели считается самоубийство, но Акройдпредлагает читателям три версии смерти Чаттертона: самоубийство,несчастный случай или же инсценировка собственной смерти и долгая и148Ackroyd Peter. Chatterton. L.: Abacus, 1988.85плодотворная творческая жизнь после. До наших дней дошло два портретаЧаттертона: один прижизненный и один законченный художником ГенриУоллисом в 1856 году, для которого позировал поэт Джордж Мередит.
Всюжете романа присутствует также третий портрет начала XIX века, накотором изображен мужчина лет пятидесяти со стопкой книг авторстваЧаттертона, который и дает возможность предположить, что смерть юногопоэта была инсценирована.В романе, связанные портретами, сосуществуют три временных плана:жизнь самого Чаттертона (XVIII век), сотрудничество художника Уоллиса ипоэта Мередита (XIX век) и жизнь Чарльза Вичвуда, двойника Чаттертона,живущего в наше время.(Больной Вичвуд встречает призрак самогоЧаттертона, а умирает он в позе, изображенной на посмертном портретеЧаттертона). Прошлое в этом романе – предмет постоянных подделок имистификаций: Чаттертон подделывает средневекого монаха Томаса Роули,Мередит и Уоллис подделывают портрет Чаттертона, изображая его вмомент смерти. Чаттертон на портрете – величественный и непризнанныйромантик–противопоставленроманнымЧаттертонам–юноше,умирающему по нелепой случайности, и автору, якобы подделавшемузначительную долю поэзии XVIII века.
Нет ни одного свидетельства, котороене было бы поставлено под сомнение. Третий портрет, который Вичвуднаходит в антикварной лавке и приносит домой, тут же объявлен подделкой,но Вичвуд не сдается и хочет найти доказательства своей правоты. Мередитудивляется, что никому и в голову не придет оспаривать то, что напосмертном портрете Чаттертона изображен сам поэт, хотя картина создаетсяпочти через столетие после смерти последнего. Люди верят не факту, а егоинтерпретации, поэтому портрет кисти Уоллеса ничуть не менее правдив,чем посмертная маска.
Нечто подобное можно сказать и про биографииАкройда: яркий портрет запоминается, даже если он мало похож напрототип.Правдоподобиеставитсявышефактическойправды.В86«Чаттертоне» это отражено даже на сюжетном уровне: все три концовкиправдоподобны, читатель волен выбирать ту, которая ему нравится большедругих. В биографии реального Чаттертона увидели образ романтическогопоэта, погибшего по нелепой случайности в самом расцвете сил – иромантики XIX века сделали его знаковой фигурой. Акройд же настаивает насвоем праве «всезнающего автора»: все случилось совсем по-другому.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
