Диссертация (1101774), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Вформе научной статьи им сообщалось, как устроен космос и по каким законам вращаютсяпланеты. Из тех же статей они могли узнавать о возможностях постройки космическихкораблей и путешествиях на Луну или на Марс. А из произведений художественногохарактера, публиковавшихся параллельно с фактическими новостями, читатели узнавали,что такие полеты «действительно» совершаются. Так, в первых номерах журнала за 1889год читатели знакомились с приключениями русского изобретатели Михаила Осипова(«Путешествие на Луну.
(Необыкновенные приключения русского ученого)» Ле Фора).Уже в следующих номерах от Ф. Унжина читатели узнали о том, как «работает» солнце и113как эту работу можно измерить146; от К. Фламмариона – о возможностях межзвездныхсообщений с Марсом147 и об успехах современной астрономии148 и т.д.
В совокупностивсе эти тексты формировали в сознании читателей стойкое представление о том, чтополеты в космос не только возможны, но уже успешно совершаются. В таком случаевопросы, которые читатели адресовали редакциям журналов, возможно ли совершитьполет на Луну или какой из известных проектов межзвездного транспорта являетсянаиболее вероятным, оказываются закономерными и ожидаемыми и говорят об искреннейвере читателей авторам романов149. Так, Перельман на вопрос одного из подписчиков,отвечает: «(Ответ подп. Б.А. Клитину). При современном состоянии техники осуществитьперелет на Луну еще нельзя. Но принцип устройства аппарата, с помощью которогоможно было бы совершить такое путешествие, уже установлен, и нет сомнения, что внедалеком будущем оно будет выполнено. См.
об этом в книге Я. Перельмана“Межпланетные путешествия”»150.Такой низкий уровень литературной грамотности населения России к концу XIX началу XX вв. напрямую связан с низкими показателями грамотности в целом. И хотяситуация в России после реформ середины 1860-х годов характеризуется общимСм.: Унжин Ф. Солнце, его теплота и свет.
(Очерк) // Природа и люди. 1889. № 2. С. 28-30.См.: Фламмарион К. Сообщение между планетами // Природа и люди. 1895. № 23. С. 366-368.Необходимо отметить, что авторы даже не ставили под сомнение факт успешного усвоения материалачитателями.
Так, в начале 1894 года с ноября по февраль в журнале «Природа и люди» публиковалисьежемесячные заметки: «Звездное небо в…». Первая заметка начинается такими словами: «Вероятно, всенаши читатели в настоящее время уже ознакомились с блестящей планетой Марсом и безошибочно могутуказать ее на небе всякий раз, как оно не покрыто облаками» (Природа и люди. 1894. № 2. С.
30).148См.: Фламмарион К. Успехи астрономии в 1894 г. // Природа и люди. 1895. № 21. С. 336-338.149Исследователь Дж. Брукс так же приводит следующий пример. В 1900-х годах, в связи с популярностьюисторий о Шерлоке Холмсе, в журнале «Огонек» вышел ряд произведений анонимного автора оприключениях детектива в России, а в одном из номеров за 1908 год издатели журнала опубликовалиписьмо якобы от самого Шерлока Холмса, в котором он, во-первых, опровергал, что когда-либо бывал вРоссии, а, во-вторых, просил анонимного автора назвать себя. Там же издатели обратились к читателям,заявив, что до этого момента считали Шерлока Холмса плодом фантазии Конан-Дойля, а не реальнымперсонажем, и предложили задание – выяснить, кто же является этим анонимным автором.
В следующихномерах появлялась информация, что Холмс приехал в редакцию журнала, обвиняя издателей журнала вклевете. В итоге издатель «Огонька» С.М. Поппер выступил с письмом, объясняющим, что вся эта историябыла чистой воды мистификацией и что Шерлока Холмса в действительности не существует, он лишьвыдумка писателя Конан-Дойля. И далее, как пишет Брукс, «одной записки было недостаточно длячитателей «Огонька», некоторые из которых были к этому моменту полностью убеждены, что ШерлокХолмс – реальный человек. Несколькими номерами позже издателям пришлось отдельно объяснятьчитателям, что герой рассказов о Шерлоке Холмсе – это “детектив Шерлок Холмс, которого никогда несуществовало”» (Brooks, p.
116).150Вестник знания. 1927. № 4. С. 249.114146147подъемом уровня грамотности, заинтересованностью людей в получении начальногообразованияивозросшиминтересомкчтениюкакксоциальнойпрактике,преобладающее большинство населения страны оставалось безграмотным. А.И. Рейтблатприводит следующие цифры: среди сельских жителей в середине 1860-х годов – 5%грамотных людей; среди горожан в середине 1870-х – около одной трети населения, а«поскольку на долю сельского населения приходилось девять десятых общей егочисленности, то можно считать, что в конце 1860-х – начале 1870-х годов было грамотнымпримерно 8% населения страны (то есть порядка 10 млн. человек)» (Рейтблат, с. 17).Резкий увеличение количества грамотных уже в конце XIX века отмечает историк Дж.Брукс: «Согласно годовой ревизии показатели грамотности возросли с 21% от населенияРоссийской Империи на 1897 до 40% на кануне Первой мировой войны» (Brooks, p.
4).Несмотря на возросшие показатели уровня грамотности в конце XIX века,отмечается отсутствие заинтересованности в чтении литературы в целом. У подавляющегобольшинства новограмотной части населения, состоящего из сельских жителей (бывшихкрестьян) и фабричных рабочих не было привычки обращаться к книге как к источникуэстетического удовольствия.
Разделяя чтение как механический процесс и как культурнуюи социальную практику, Рейтблат оговаривает, что для многих чтение было лишьнавыком, необходимым для относительно успешной коммуникациис местнымадминистративным аппаратом и властными инстанциями.
В большинстве случаев кнавыкам чтения люди обращались только тогда, когда им необходимо было ознакомитьсяс новыми указами и законами (Рейтблат, с. 20). В тех же случаях, когда чтение неиспользовалось для достижения общественных нужд, люди чаще обращались крелигиозной литературе, пытаясь именно в ней найти ответы на интересующие ихмирские и духовные вопросы. Чтение же светской литературы – особенно среди сельскихжителей – долгое время не приветствовалось и рассматривалось как занятие пустое, неимеющее практической пользы (Рейтблат, с.
23).Тем не менее, отношение к чтению как к средству получения практическойинформации и прикладных сведений во многом обусловило отношение к книге и кпечатному слову в целом. Практический интерес к чтению сформировал устойчивуюпривычку видеть в текстах любого рода источник функционального, «прикладного»115знания. Даже чтение светской литературы, не имеющей прямого отношения к реальнойжизни, воспринималось как функциональное – люди обращались к книге с целью найти вней опору и совет для решения жизненных проблем.
Так, Рейтблат отмечает: «…они[фабричные рабочие – А.З.] обычно без особого интереса относились к религиознойлитературе, прохладно воспринимали «сказки» и гораздо более заинтересовано, посравнению с крестьянами, – романы и повести, особенно приключенческие» (Рейтблат, с.34).Рост грамотности и приобщение населения к основам разных наук в свою очередьпорождал и интерес к продолжению образования. У людей появлялась привычкаобращаться к печатному слову как к источнику дополнительных знаний, которые они немогли получить в школах.
В этой ситуации существенным элементом образовательныхпрактик середины - конца XIX века стало самообразование – личный поиск источниковзнаний,дляосуществлениякоторого,однако,необходимабылапривычкаксистематическому чтению, которое практически не развивалась в рамках школьныхкурсов. Как реакция на сложившуюся ситуацию возникали периодические печатныеиздания, журналы и газеты, которые в силу своего увлекательного, подчас сенсационногосодержания, провоцировали читателей одновременно и прочитывать каждый выпускцеликом, и пользоваться навыками(еженедельно,ежеквартально,чтения с четко заданнойежемесячно).Публиковавшиесявпериодичностьютакихизданияхматериалы включали в себя разделы текущих новостей, очерки популярного характера,касающиеся всех сторон жизни (советы, полезные рецепты, выходные данные надополнительную литературу, освещение последних событий мировой политики, научнотехнического прогресса и т.д.), произведения популярной литературы (детективы,женские, приключенческие и фантастические романы).
Сложившаяся, таким образом, кконцу XIX века система периодических изданий успешно и эффективно выполнялазадачу по приобщению аудитории к систематическому и регулярному чтению, даваяаудитории начальные навыки литературного чтения.116§ 2. Журнал как «школа литературного чтения» (на материале журналаСойкина «Природа и люди»)На примере журнала «Природа и люди» издательства Сойкина мы предлагаемпроследить механизмы воспитания у читателей привычки к литературно-критическомучтению.
В предыдущей главе мы писали об уникальности журнала Сойкина и отмечаливыполняемую им важную социо-идеологическую функцию – приобщение читателей ксовременности и формирование у аудитории чувства национальной идентичности.Специфика и уникальность журнала «Природа и люди» во многом объясняется способомподачиматериала–соположениемнастраницахжурналатекстовнаучно-публицистического и художественного характера. Так, читатели могли прочитатьфантастический роман о полете в космос, о мире микроорганизмов, о существованиижизни на Марсе и т.д., а из расположенного рядом же текста узнать – действительно ливсе эти сюжеты являются фактами современной науки, или представляют лишь фантазиироманистов.
Совмещая на страницах журнала тексты одновременно научного ихудожественного дискурсов, издатели и авторы воспитывали у читателей особый типвоображения (модальность литературного чтения), впоследствии названный Перельманом«научное воображение». В книге «Путешествие на планеты» (1919) Перельман пишет:«Ни одного шага не делает наука без воображения; она постоянно питается плодамифантазии, но фантазии научной, рисующей воображаемые образы со всей возможнойтщательностью и отчетливостью» (Перельман, 1919, с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
