Диссертация (1101615), страница 25
Текст из файла (страница 25)
Складываются формулы с устойчивыми рифмами, основаннымина прямом или контекстуальном противопоставлении: «добро – серебро» и,чуть позже, «злато – блато» (грязь). Особенно последовательно эта темавыражена в творчестве авторов приказной школы. В их посланиях,предисловиях, стихотворных вставках и назидательных виршах образсмерти, как уже было сказано, не наделяется яркими антропоморфнымичертами, однако некоторые устойчивые мотивы, связанные с ним,наследуются и осознаются, как и в произведении «Притча и зерцало житиячеловеческого», в дидактическом ключе.Метафорически приход смерти воплощается у авторов начала века вконтексте жатвы и «посечения» или в обрамлении воинских формул.
Смертьскоропостижная, смерть без покаяния воспринимается как наказание за137грехи в «Молитве» Евфимии Смоленской, в анонимных молитвах [Виршеваяпоэзия 1989, с. 263, 385]. В виршах Антония Подольского красноречивоописывается сцена ухода из жизни человека и его ужаса перед лицом смерти,приходящей в виде ангелов [там же, с. 41-42].Приказные авторы выработали свою стихотворную формулу, в которойфигурирует не воплощенная в человекоподобной фигуре смерть, носмертный час.
Образ посекаемого колоса восходит, вероятно, к Библии (3Езд. 4:32) и Святоотеческому наследию (Григорий Палама, Иоанн Златоуст).Тема смерти выделяется как основная в небольшом стихотворномфрагментеизкниги«Пчела»,которыйимеетсущественныетекстологические пересечения с циклом Антония Подольского «Послание кнекоему», непосредственно в самом цикле и в предисловии к книге«Лабиринт». Во всех названных стихотворениях изобличаются люди, недумающие о смерти, а также и сами прелести мира:Антоний Подольский.Из книги «Пчела»:Аще кто будет в своей велицей«Послание к некоему», Слово 2:Аще кто будет и в велицей своейстарости,старости,И тот не отлагает земныя радостии тот не отлагает от себе земныяМнится ему безсмертным быти,сея радостиИмыслитто,чтобыемувои мнится, яко безсмертен быти,благоденьстве житии мыслит во уме своем, чтоб емуИ временныя славы не отпасть,во благоденьстве житиА не ведает, когда приидет Божияивласть,отпасть,Сиречь страшный последний час,а невесть, како приидет БожияИ пожинает бо много незрелый клас!власть,[Виршевая поэзия 1989, с.
320];сиречь смертный и страшный ивременныятояславынепоследний час,пожнет бо много и несозрелый138Анонимноепредисловиеккниге«Лабиринт»:класс[Виршевая поэзия 1989, с. 46];Токмо приходит нам зде смертныйчас,Много бо пожинает и незрелый клас[там же, с. 284].Антоний Подольский. «Посланиек некоему», Слово 3:Мним ся всяко, яко безсмертни быти,а тщимся всегда, чтобы зде воблагоденстве жити [там же, с. 52].В анонимном предисловии к книге «Лабиринт» – по мнениюВ. К. Былинина, оно было предпослано сочинению Я.
А. Коменского[Былинин 1989, с. 43] – также затрагивается тема скоротечности жизни иприхода смерти. Как и в другие стихотворные предисловия приказнойшколы, оно перекликается с предваряемым текстом, заранее приподнимаязавесу над ним (образ жизни – вращающегося колеса, отсылки к Екклезиастуи др.), однако изложение, как и в предыдущих текстах, дидактично.
Встихотворении олицетворено время – его движение сопоставлено с бегомконей, полетом птиц, а дни и ночи «секут» человеческую жизнь, как двелегендарные мыши, грызущие корень. Образ смерти представляется чутьболее выпуклым по сравнению с другими виршами приказной школы, хотяон и менее ярок, чем образ времени или мудреца, который не поддаетсяземным искушениям. Также образ смерти в стихотворении бесконечно далекот того, который был создан Коменским: в «Лабиринте мира» это честный ибеспощадный лучник, поражающий людей стрелами, которые они готовятсебе сами.
Последнее, впрочем, можно объяснить тем, что русскоепереложение могло содержать существенную переработку сочиненияКоменского (текст до сих пор не был обнаружен). И все же, скоропостижнаясмерть в стихотворении выступает как грозная опасность, о которой не стоитзабывать христианину; кроме того, в одном фрагменте она неожиданно139оказывается существом, определяющим дальнейший путь человеческойдуши:Дондеже, пришед, Смерть вся посечетИ когождо в рай или в муку отъслет [Виршевая поэзия 1989, с.
286].Среди ранних аналогий можно привести также фрагмент из знаменитоговиршевого фрагмента Авраамия Палицына, о «побиваемых у дров»:Иде же сечен бысть младый хвраст,ту разсечен лежаще храбрый возраст [там же, с. 58].Здесь мотив посечения хотя и использован в более прямом значении, носопоставлениечеловекаспогибшимрастениемхарактерноидляописываемой темы.Стихотворения Евфимия Чудовского, современника и литературногооппонента Симеона Полоцкого, посвященные приходу смерти, близкивышеописанным текстам по восприятию этой темы. Одно из стихотворений,«Смерть послѣднего часа всегда ожидаетъ», помимо того, что используетмногие унаследованные из европейского Средневековья мотивы, интересносвоей композицией.
Одни и те же мысли в нем повторяются по несколькураз, дважды использована известная стихотворная формула с опорнойрифмой «косою» - «росою», дважды приводится одна и та же цитата изБиблии (Быт. 3:9). Между тем, такое «неряшливое» отношение к построениюпроизведений не характерно ни для времени Чудовского, ни для самогоавтора.
Эти повторы не похожи на рефрены и формулы приказной школы,вновь и вновь используемые в одном и том же тексте с целью подчеркнутьважное или вернуться к основной мысли стихотворения. У ЕвфимияЧудовского они скорее напоминают варианты стихотворения – подобноэпитафиям второй половины XVII века, сочиняемым сразу в несколькихредакциях. Первые две строфы содержательно почти дублируют друг друга,за исключением слов о мудреце, добровольно отказавшемся от земныхбогатств.
Сравним с Предисловием к «Лабиринту»:140Евфимий ЧудовскийПредисловие[Библиотека 2014, с. 295]:[Былинин 1989, с. 286];Блаженъ оный человѣкъ, иже неДа и святии отцы вся красная мирапрелстися <...>Иже свою мысль къ Богу превсегдасего ни во что же вмениша <...>Вящее выну ум свой и мысли квперяетъБогу вперяти,и на всякъ часъ о смерти своейпомышляетъ.ИЦарьствоНебесноесебепомышляти.Если последняя формула могла быть почерпнута из житийнойлитературы, то нарочитое использование в обоих источниках стихотворнойформулы с рифмой «блато-злато» наводит на мысли о том, что произведениеизначально не однородно.
Таков и повторяющийся мотив гибели бедных ибогатых, выраженный избыточно:<посекает > Царя и князя острою косою [Библиотека 2014, с. 294];не щадитъ царя, отнюдъ ниже властелина [там же, с. 295];Ни бо царя пощадитъ или убоится [там же].С осторожностью можно предположить, что стихотворение Чудовского— попытка (или попытки) перевода, переработки иноязычных виршей.
Встихотворении сказано также о традиционном изображении смерти с косой вруке и о Священном Писании, слова которого нельзя стереть. Установка наэти визуальные образы дает возможность думать, что вирши являютсяподписью к эмблеме. То же назначение, очевидно, и у другогостихотворения Евфимия Чудовского на тему смерти, начинающегося со слов«Зри, человѣче, на сей орологий». Оно довольно лаконично, посвященоскоротечности жизни, неизбежности смерти, которая уничтожает богатствои славу, и заключено тем же образом блаженного мудрого мужа. Оценкасмерти дается в одной строке «лютая зла смерть восхищает» [Библиотека2014, с. 296], но и она – скорее, дань традиции, нежели выражение авторскойэкспрессии.
Эмблематическим изображением могли быть песочные часы или141сама аллегорическая фигура смерти с ними в руках. Косвенное указание напереводную природу виршей дает и еще один пример.Исследователи творчества выголексинского поэта Семена Денисова неодно десятилетие гадают о происхождении стихотворных источников, накоторые нередко ссылается автор в своих прозаических и поэтическихпроизведениях, не называя однако, имен и не давая подсказок. В силуобразованности и широты взглядов автора цитируемым мог быть любой егосовременник, но стилистика цитат указывает на то, что выговский поэтосуществляет свободные переводы каких-то древних, авторитетных для негоавторов, в духе «афинской премудрости». При огромном сходстве виршей натему смерти в целом нельзя не заметить особенной близости этих строкстихам Евфимия Чудовского.
Мотив уходящего времени, которое невернуть, встречается не так часто в русских виршах — возможно, авторыиспользовали один источник:Часы пловут, в которых скоростареемся,Дни бегут, удержати их не надеемся(Семен Денисов)[Понырко 1974, с. 280];Како часами жизнь опредѣляет,месяцы днями время скончевает.Дние лѣта скоро мимо текут.(Евфимий Чудовский)[Библиотека 2014, с. 296].Кроме этих виршей Семена Денисова, в стихотворстве выговскихавторов персонифицированная смерть также редка, как и в ранних виршахприказной школы.
Гораздо большее внимания в поэтике школы уделяетсяэмоциональной стороне переживания, выраженной в плачах. Скупаяформула в духе европейских источников находится только в виршах насмерть Андрея Денисова (Рифмы воспоминательны):Аки пленника рукою,смертны лютости косою [Силлабическая поэзия 1970, с. 303].Необходимо сказать еще о нескольких переводах стихов о смерти,выполненных в XVII веке. Особое положение среди них занимает142стихотворение «О суете мира» Якопоне да Тоди, чрезвычайно популярное,перевод которого на русский язык был выполнен дважды – СимеономПолоцким и неизвестным поэтом (до 1680 года). Само произведение и егопереводыхорошоописаныС.И.Николаевым[Николаев1996],исследователь выделяет в этих стихах центральный мотив «где ныне?»,находя его также в сочинениях Иоанна Милютина, протопопа Аввакума,Симеона Полоцкого, А.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
