Диссертация (1101519), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Бог доверил ей дело, и она егозавершила, не привлекая к себе особого внимания: «Now that her quest was atlast accomplished all sentiment was dead and she was as practical about thearrangements as though some new furniture had been delivered at her house» (155).Ее служение на земле закончено, и автор подводит итог ее жизни вследующих словах: «No one who watched that day, while the Empress calmlydivided her treasure, could have discerned her joy.
Her work was finished. She haddone what only the saints succeed in doing; what indeed constitutes their patent ofsanctity. She had completely conformed to the will of God. Others a few years backhad done their duty gloriously in the arena. Hers was a gentler task, merely to gather125 wood. That was the particular, humble purpose for which she had been created. Andnow it was done» (156).Так Во подводит черту не только жизни своей героини, но и идеямсвятости и предназначения, которые становятся в его интерпретациипрактически идентичными. Он не отдает предпочтения Елене среди прочихсвятых, доказавших свою преданность Богу в более жертвенных и физическитяжелых поступках, в век гонений, среди опасностей.
Он просто пишет о нейроман. В истории Елены автор иллюстрирует понимание собственногопредназначения: да, его нельзя назвать самым необходимым или героическим,но именно оно, такое, как есть, было доверено ему Богом.Сама идея предназначения, как общего (призыв к святости ипрославлению Бога), так и частного (данного в отдельности каждому человекув виде даров и талантов, а также возможностей и конкретных служений),является общей для всех христианских конфессий. Для Во предназначениевыражается в каком-то одном акте веры, в некоем пусть маленьком деле,которое придает смысл всей жизни человека.
После разочарования, постигшегоего на военной службе, Во окончательно утвердился в мысли, что не являетсячеловеком действия, и его предназначение лежит в писательском ремесле.Плодом этих размышлений и является роман «Елена», потому столь дорогойавтору, что полнее и ярче других его произведений отражает эту ключевую длянего идею, его личный вариант смирения, принятия судьбы.Предназначение Елены запечатлевает ее имя в истории, превращает ее влегенду, которая сконцентрирована на одном свершении, словно выхваченномсветом прожектора из тьмы времен.
В конце романа этот свет постепенногаснет, и Елена, уплывающая на корабле со своими находками («sailed away, outof authentic history», 156), погружается в пространство мифологическое, откудаона и появилась в начале романа.Среди размышлений Елены о ее близости с волхвами, Во пишет: «Perhapsshe apprehended that her fame, like theirs, would live in one historic act of devotion;126 that she too had emerged from a kind of Ethiopia or nameless realm and wouldvanish like them in the sinking nursery fire-light among the picture-books and theday’s toys» (144). Во выносит на свет историю Елены, историю посвященностиБогу, которая выразилась в совершении одного определенного действия, и этотполулегендарный, полуисторический роман является ключом к пониманиюразмышленийсамогописателяпредназначении в этом мире.оегобожественномиуникальном127 Глава 3. Разрыв с «современным веком».Биография «Рональд Нокс»Во в 1950-66 гг.
Католицизм в поздних романахВ июле 1945 г. парламентские выборы выиграли ненавистные Волейбористы. Их социалистическая политика в целом и, в частности, налоговаяполитика (гонорары облагались налогом до 97%), резко сократившая доходыВо, породила планы эмиграции в Ирландию, снижение литературнойактивности; писатель не желал пополнять карман правительства. Приход квласти консерваторов в 1951 г., с точки зрения Во, мало что изменил внаправлении развития английского общества. Последней вспышкой егополитической активности была кампания против визита в Англию И.Б.Тито в1953 г.
Ярость и негодование, нашедшие выход в сатире на власть имущих вповести «Новая Европа Скотт-Кинга» («Scott-King’s Modern Europe», 1947) и в«Елене», выдохлись и постепенно переросли в скуку, чувство, котороезнаменовало новый этап жизни и творчества Ивлина Во.Д. Пейти описывает послевоенное состояние Во так: «Преследуемыйкатастрофическими последствиями войны в мире и на родине – невероятнымстраданием, гонениями на религию в «освобожденных странах»; тем, чтосоциалисты планировали перекроить Англию согласно принципам, близким кпринципам нацизма – Во разочаровался не только в Англии, но в ‘современноммире’ вообще. Он теперь часто пользовался этим выражением, котороеозначало у него “конечную, бесповоротную степень варварства и зла, изкоторых человечеству уже не выбраться”»206.Ощущение, что он живет на родине, как в лагере беженцев, углубило егоосознание принадлежности к более обширному государству, не ограниченному 206Patey.
P. 249. 128 социальными и пространственными рамками – к католической церкви,транснациональному оазису порядка в стремительно рушащемся мире.Новыми сторонами оборачивается излюбленная теологическая идея Во онеобходимости исполнения своего предназначения. Начиная с «ЭдмундаКэмпиона», предназначение в его текстах было связано с конкретнымпоступком, но не с выработкой необходимого характера, христианскихдобродетелей, не с достижением праведности и приближением к Богу.
Вполневозможно, причина этого заключается в сложности темперамента самого Во,склонного выставлять напоказ свои отрицательные черты и утрировать их,доводя до абсурда и привлекая к себе внимание. Хотя в библейском учениипредназначение верующих неразрывно связано с добродетелью («Ибо мы – Еготворение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначилнам исполнять»207; «Ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости»208),понимание божественного предназначения Во кажется нам во многомромантизированным и вместе с тем более формальным: у него оно не столькосконцентрировано на духовных изменениях в душе человека, с егоотношениями с Богом, с возрастанием любви к ближним, сколько спрактическими делами, которые можно совершать с множеством неверныхмотивов и вовсе не для Бога.
Мы можем предположить, что невозможностьИвлинаВонайтимирвотношенияхсБогомвылиласьвтакуюориентированную на внешний результат личную доктрину о предназначении, спомощью которой он, возможно, оправдывал невозможность изменить свойтрудный характер, который биографы мягко именуют «эксцентричным».Если вера – отклик разума и воли на истину, а не субъективныйчувственный опыт, то духовная жизнь должна состоять не из чувств поотношению к Богу, не из каких-либо переживаний по поводу истины, но изпринятия истины и повиновения ей в поведении, в построении своегоотношения к окружающей действительности. Религиозная жизнь Во состояла в 207208Еф.
2:10. 1 Фес. 4:7. 129 основном из принятия истины разумом и из деятельности, в том числелитературной, из пожертвований, попыток привлечь к вере друзей-агностиков,из стремления служить католической церкви в странах, где она подвергаласьгонениям. В пятидесятые годы стал все активней пытаться обратить многихсвоих друзей в католичество209 и близко принимал к сердцу отхождениезнакомых католиков от веры. В 1956 г. он пишет в дневнике: «Кажется, чтокаждую неделю я слышу о новом отречении.
Раньше я думал, что церковь – этоособый народ, связанный верностью людям и Богу. Временами онапредставляется мне серой массой снующих туда-сюда людей»210.Мы почти ничего не можем сказать о личном восприятии Ивлином Восамого Бога, о его отношениях с Ним, что, впрочем, является характерным длякатоликов в целом, поскольку их отношения с Богом опосредованысвященником. Вероятно, если в церкви католик не находит близких отношений,доверия и принятия, его чувство одиночества усугубляется больше, нежели,скажем, в церкви протестантской, где каждый верующий самостоятельностроит свои отношения с Богом посредством чтения Библии и молитвы.Скука и лень («sloth») – слова, неоднократно встречающиеся в дневниках,письмах и произведениях Во 50-ых годов.
В 1955 г. Во оставляет следующиезаписи в своем дневнике: «Душный день однообразной скуки»; «Сейчаснедовольство принимает во мне форму скуки»; «Я пошел на выставкупортугальского искусства в академию, но меня одолели жара и скука»211.В дневниковых записях писателя можно найти сразу несколько заметок отрадиционных в Англии новогодних решениях (New Year resolutions), которыечаще всего связаны с решением регулярно посещать богослужения и совершатьдуховные практики. В 50-ые годы Во, всегда склонному к рациональному 209 Джон У. Мэйхон описывает, например, как из-за настойчивости Во по отношению канглокатолику Джону Бетчемену едва не прервалась его дружба с Пенелопой Бетчемен; кактолько та написала ему о неприемлемости для мужа такого давления, Во ответил:«Пожалуйста, передай Джону, что я искренне прошу прощения за преследование и большене буду».
Mahon John W. Op. cit. P. 75.210The Diaries of Evelyn Waugh. P.790. 211 Ibid. Pp. 768, 776, 785. 130 подходу к религии, требовалось прилагать усилия даже большие, чем раньше,чтобы быть постоянным в вере. Церковь и религия, как кажется, привлекаютего теперь не столько по причине его заинтересованности в духовном мире,сколько из-за полного равнодушия к миру материальному. Судя по всему,подобное настроение захватило не только самого Во, но и Лору, о которой онпишет в своем дневнике: «Вчера вечером Лора сказала, что будет довольна,если кто-то из наших детей станет священником или монахиней. Несколько летназад эта мысль вызывала в ней отвращение. Она объясняет эту переменускорее отсутствием энтузиазма по отношению к жизни, нежели наличием его вотношении Небес»212.Кроме того, душевное состояние Во усугубляли множащиеся год за годомпроблемы со здоровьем, бессонница и постоянное использование различныхснотворных препаратов. Постоянная бессонница, которую Во считал недугомвсех писателей, изматывала его физически и душевно, но он не желалобращаться к другим врачам кроме того, к которому привык, а решениюперестать смешивать снотворное с алкоголем оказалось следовать труднее, чемрешению регулярно посещать церковь.
В результате на пороге пятидесятилетияон чувствовал себя стариком, впрочем, не только из-за стремительноухудшающегося здоровья, но и из-за той роли, которую он давно намеревалсяна себя примерить. Пройдя через бурную бунтарскую юность, активнуюпредприимчивую зрелость, и разочарование в воплотимости католическогоидеала в годы войны, Во наконец мог позволить себе стать образцовыманглийским эксцентриком, и легко вошел в роль то ли отставного полковникасо множеством причуд, то ли сварливого старика, тоскующего по былымвременам, критикующего молодежь, в том числе и молодых писателей, ивыкидывающего разнообразные выходки, словно бы позволительные и дажеожидаемые от человека его положения и возраста.Эта эпатажная маска скрывала от мира внутренние проблемы, главной изкоторых было балансирование на грани финансового краха после уплаты всех 212Ibid.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
