Диссертация (1101069), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Пародийная сказка Вуазенона.Из всех сказок Вуазенона пародийными «в чистом виде» можно назватьтри: «Зюльми и Зельмаида» («Zulmis et Zelmaïde», 1745), «Султан Мизапуф ипринцесса Гриземина, или Превращения» («Le Sultan Misapouf et la PrincesseGrisemine, ou les Métamorphoses», 1746) и «Тем лучше для нее» («Tant mieux pourelle», 1760). В какой же мере их можно считать пародийными?Если обратиться к их жанровым определениям, то можно сделатьследующие наблюдения. «Зюльми и Зельмаиду» Вуазенон обозначает просто как« conte »,«сказку»,чтоподтверждаетсясюжетом,которыйнапоминаеттрадиционный сказочный канон.
Что касается «Султана Мизапуфа», то несмотряна то, что «формально» он лишен авторского жанрового определения, во«вступительной речи» (« discours préliminaire ») рассказчик характеризует этопроизведение как «фейную сказку», « conte de fées » : « Vous m’avez non seulement274Perrin, Jean-François. Le Règne de l’équivoque // Féeries, 5 | 2008. URL : http://feeries.revues.org/index678.html78demandé, Madame, un conte de fées <…> ; vous m’avez de plus ordonné d’éviter touteressemblance avec tous ceux qui paraissent depuis quelque temps »275. Направомерность такого обозначения указывает и сюжет, в основе которого лежитдиалог двух главных героев Ŕ султана и принцессы Ŕ типичный прием сказок вдухе «Тысячи и одной ночи», который высмеивал еще А.
Гамильтон в«Тернинке» и на который очевидно ссылается Вуазенон, когда говорит о фейныхсказках, «которые последнее время выходят в свет» (« ...tous ceux qui paraissentdepuis quelque temps »). «Тем лучше для нее», в отличие от двух первых сказок,Вуазенонобозначаеткак« conteplaisant »,«забавную(илишутливую,несерьезную) сказку», и уже в этом можно увидеть намек на пародийныйхарактер данного произведения, что впоследствии подтверждается как сюжетом,так и через форму Ŕ в частности, шутливыми названиями глав, на которыеразделена сказка.2.3.1. Нарративная схема жанра.Важным для анализа пародийного характера данных сказок представляетсяих соотношение с традицией.
Как пишет Р. Робер, «все фейные сказки,фольклорногопроисхожденияилицеликомвыдуманные,прибегаюткнарративной схеме <…>, которая определяет тип Ŗволшебногоŗ письма»276.Термин и саму идею схемы, присущей волшебной сказке, исследовательницазаимствует из работ В.Я. Проппа и развивает его идеи, распространяя их налитературные волшебные сказки, которые в той или иной степени опираются наданную схему.
Итак, нарративная схема волшебной сказки строится, главнымобразом, вокруг функции беды или недостачи и ее последующей ликвидации. Приэтом важно понимать, что эта функция является единственной, которую нельзяопустить, в отличие от других (всего В.Я. Пропп выделил 31 функцию в качестве275«Вы не только попросили меня, сударыня, [написать] волшебную сказку <…>; вы мне к тому же приказалиизбегать всякого сходства с теми из них, которые последнее время выходят в свет».
Ŕ Voisenon. Contes légers suivisdes anecdotes littéraires. Paris: Dentu, 1885. P.91.276Robert, Raymonde. Le conte de fées littéraire en France de la fin du XVII e à la fin du XVIIIe siècle. Paris : HonoréChampion, 2002. P.185.79неизменных элементов волшебной сказки)277: «Вообще же элементы А или а [бедаили недостача] обязательны для каждой сказки изучаемого класса. Иных формзавязок в волшебной сказке не существует»278. Все функции, по В.Я. Проппу,распределяются между действующими лицами (в количестве 7): герой, ложныйгерой, антагонист (вредитель), даритель, волшебный помощник, царевна или еѐотец, отправитель Ŕ которые, в свою очередь, в зависимости от конкретнойсказки, тоже могут быть представлены не все.
Литературная сказка заимствует этусхему у сказки народной, но в XVIII веке, как отмечает в своей работе Р. Робер,«каждый, кто берется написать волшебную сказку, вынужден воспроизвести сдостаточнойточностью[нарративную]схему,котораяпозволитидентифицировать жанр, и в то же самое время [автор] должен стремиться коригинальности и избегать однообразия»279. Вероятно, именно поэтому некоторыекритики, как, например, Р. Труссон, называют сказку XVIII века «труднымжанром»,которыйтакженеожиданности ситуаций итребует«изяществамысли,яркостиобразов,искусства улыбкой прикрывать самые смелыевольности»280. Ввиду всего вышесказанного для анализа пародийности сказокВуазенона представляется необходимым рассмотреть их нарративную схему,чтобы пронаблюдать отступления от нее, а именно как автор обыгрываетразличные жанровые клише.Наиболее последовательно данная схема просматривается в «Зюльми иЗельмаиде», первой «пробе пера» Вуазенона в сказочном жанре.
Главные герои,имена которых фигурируют в названии и отсылают к моде на восточную сказку Ŕпринцесса,которая«обладалавсемисовершенствами»,« uneprincesseaccomplie »281 и принц, «сын короля Кохинхины», « fils du roi de laCochinchine »282. Сюжет строится вокруг их истории любви, которая начинаетсяво дворце феи Разумницы Ŕ помимо других детей ей доверено воспитание Зюльми277См.
В.Я. Пропп. Морфология волшебной сказки. М.: Лабиринт, 2001. С.26-61.Там же, с.35.279Robert, Raymonde. Le conte de fées littéraire en France de la fin du XVII e à la fin du XVIIIe siècle. Paris : HonoréChampion, 2002. P.185.280Trousson, Raymond. Introduction // Romans libertins du XVIII e siècle. Textes établis, présentés et annotés parR.
Trousson. Paris : R.Laffont, 1993. P.493.281Voisenon. Contes légers suivis des anecdotes littéraires. Paris : Dentu, 1885. P.200.282Ibid., p.204.27880и Зельмаиды. Однажды встретившись, они влюбляются друг в друга и решаютпокинуть дворец феи. Но Зельмаиду похищает фея Обманщица, и Зюльмивынужден отправиться на поиски своей возлюбленной. Прежде чем снова обрестидруг друга и вступить в брак, оба героя (прежде всего, Зюльми) должны пережитьмножество приключений и преодолеть множество препятствий.Помимо центральной функции беды или вредительства (похищениеЗельмаиды) и ее ликвидации в этой сказке можно встретить и ряд других функцийиз классификации В.Я.
Проппа: запрет (волшебная свеча каждого воспитанникафеи Разумницы не должна угаснуть), нарушение запрета (в споре с ЗюльмиЗельмаида роняет свою свечу, и та гаснет), подвох (фея Обманщица принимаетоблик феи Разумницы и приходит к Зельмаиде, чтобы поговорить с ней одостоинствах Зюльми). Вслед за функцией вредительства следует начинающеесяпротиводействие героя и его отправка (Зюльми отправляется на поискиЗельмаиды), встреча с дарителем и испытания героя (Зюльми попадает во дворецфеи Не-знаю-что-сказать, которая превращает его в собачку), пространственноеперемещение героя (Зюльми, превращенный в собачку, попадает в обительИзиды, куда удалилась Зельмаида). С этой функцией сочетается другая Ŕнеузнанное прибытие героя в другую страну (Зельмаида не узнает Зюльми вобразе собачки, хотя она дает ему его же имя Ŕ в знак памяти о своемвозлюбленном), далее следуют необоснованные притязания ложного героя (духаТугодума) на руку Зельмаиды, затем трудная задача, решение которой следуетодновременно с изобличением ложного героя, его наказанием и узнаваниемподлинного героя сказки (дух Тугодум опозорен и отказывается от Зельмаиды, аЗюльми вновь обретает человеческий облик).
За этим следует ликвидациянедостачи (влюбленные наконец-то обретают друг друга) и свадьба283. Такимобразом, формально нарративная схема жанра соблюдена.Но если рассмотреть функции этой сказки более подробно, то можнообнаружить множество отступлений от традиционной схемы или ее вариаций.283Все формулировки названия функций позаимствованы у В.Я.
Проппа. См. В.Я. Пропп. Морфология волшебнойсказки. М.: Лабиринт, 2001.81Сказка начинается с типичных парных функций «запрет» Ŕ «нарушение запрета».Зельмаида должна поддерживать пламя своей волшебной свечи зажженным, таккак от этого зависит ее репутация и «дальнейшее семейное счастье»: « ...lapremière chose que la fée Raisonnable recommande aux filles, c’est de tenir toujoursleur bougie allumée ; c’est là ce qui décide, à ce qu’elle prétend, de leur réputation, deleur vertu et de leur établissement.
L’article essentiel, à ce qu’elle dit, est de n’avoirjamais de prédilection que pour celui qu’on épouse. Si par malheur on en marque pourquelque autre, adieu la bougie, elle s’éteint, et l’honneur s’évanouit avec sa flamme »284.И поэтому она должна была избегать Зюльми, к которому испытывала нежныечувства, ведь она была предназначена в жены духу Тугодуму. Однако за запретомтрадиционно следует его нарушение: встреча Зюльми и Зельмаиды в роще придворце, подстроенная феей Обманщицей, заканчивается соблазнением принцессыпринцем, опять же не без помощи «злой» феи. Этот эпизод можно трактовать какбеду (вредительство), которая заключается в факте соблазнения героини, и для ееликвидации необходима свадьба.
Отметим также, что этой функции предшествуетдругая Ŕ подвох, когда фея Обманщица, приняв облик феи Разумницы,расхваливает перед Зельмаидой достоинства Зюльми, а за подвохом следуетпособничество, когда «жертва поддается обману и тем невольно помогаетврагу»285 (Зельмаида с удовольствием слушает фею, что впоследствии «облегчитзадачу» Зюльми). В этой сказке есть и более типичное проявление центральнойсказочной функции беды Ŕ похищение героини, снова подстроенное феейОбманщицей.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
