Диссертация (1100941), страница 19
Текст из файла (страница 19)
В качестве именсобственных автор рассматривает как антропонимы, так и топонимы, что видноиз примеров, приводимых автором для иллюстрации каждой группы («Roma»,«Tiberis» и «urbs», «flumen») (патронимы, построенные по греческому образцу,вероятно, автор не рассматривал в качестве имен собственных). В Ars Maiorавторнедаетникакихэксплицитныхкомментариевиспециальныххарактеристик относительно содержательного аспекта, не приводит никакихкритериев для разграничения двух подклассов. Однако, как отмечает [BarrosOchoa 2000], в краткой версии, «Ars Minor», данные классы разводятся автором94на основании семантического критерия.Основное внимание автор обращает на описание видов каждого изподкласса. Так, среди имен собственных он выделяет четыре вида : имя(praenomen), родовое имя (nomen), наименования ветви рода (cognomen),прозвище (agnomen) (Publius Cornelius Scipio Africanus) (71).
При этом онограничивается лишь примерами для каждого вида, а также комментариямиотносительно способов их записей.В грамматике Присциана деление на имена собственные / нарицательные, содной стороны, упоминается в определении имени (как это было у Доната), сдругой стороны, не представляется в качестве акциденции, а выносится вотдельный раздел.
Как кажется, под именами собственными автор понимал,подобно Донату, как антропонимы, так и топонимы, однако больший акцентавтор ставит на антропонимах. Несколько неясно, включились ли патронимыавтором в сферу обозначения термина имена собственные или нет.При описании подклассов автор дает эксплицитную характеристикукаждой группе. Согласно [Barros Ochoa 2000: 345], Присциан также, как иДонат в «Ars Minor», опирается на семантический критерий, при этомнесколько расширяет его. Так, имена собственные, согласно Присциану,обозначают единичную субстанцию или качество и относятся к единичнымобъектам, неделимым, нарицательные же обозначают качества и субстанции (атакже количество), которое может быть присуще многим объектам / сущностям,как обозначающим родовые классы, так и видовые (72). Кроме того, вграмматике Присциана намечается тенденция к выделению имен собственных инарицательных в самостоятельные (значимые) классы.
Так, как отмечает [BarrosOchoa 2000: 347], автор описывает проблему употребления имени собственногово множественном числе. Кроме того, часто, описывая какое-либо явление,характерное для класса имен (например, соотнесение с определенной родовойгруппой или отсутствие у «собственных прилагательных» сравнительныхстепеней), автор пользуется не наименованием класса слов (имена), а95наименованиями его подклассов (имена собственные и нарицательные) (73).Присциан выделяет те же четыре разновидности имен собственных, что иДонат.При этом он несколько иначе трактует некоторые группы.
Так, онотмечает, что «praenomina» являются наименованиями, которые даются людямдля маркирования их индивидуальности / как дань традиции, «nomina» –собственно именами, присущими отдельным людям, «cognomina» – родовымиименами (типа Scipio), «agnomina» – наименованиями в честь какого-либособытия (74). Подобно Донату он останавливается и на вопросе графическойпередачи сложных наименований.В грамматике латинского языка Небрихи представление имен собственныхи нарицательных в общем и целом соответствует тому, что обнаруживается вграмматике Присциана и Доната.
Так, подобно Донату, упоминание о делениина два подкласса автор включает в определение имени (75). Кроме того, он,подобно Донату, описывает два рассматриваемых подкласса в рамкахпредставления акциденции качество (76). Подобно Присциану, в качестве именсобственных Небриха в основном понимает антропонимы, хотя и включает вданный подкласс другие разновидности (например, топонимы).
Как и в случае сПрисцианом, не совсем ясно, рассматриваются ли патронимы в качествеотдельного от имен собственных подкласса или нет.Проблему определения имен собственных в основном тексте автор решаетсхожим с Донатом образом, а в комментариях – схожим с Присцианом (77). Чтокасается критериев описания обоих классов и их разграничения, то, как кажется,Небрихапользуетсяопределении,такикаксемантическимформальным.Так,критерием,подобноупоминаемымПрисциану,вНебрихаостанавливается на проблеме употребления имен собственных в формемножественного числа, решая ее в пользу отнесения подобных имен в класснарицательных (78).Подобно античным грамматистам, он выделяет четыре вида именсобственных.
Сходным с Присцианом образом Небриха описывает и суть96каждого из подвидов. (При этом Небриха также упоминает идею о том, чторазновидность nomina может быть ииндивидуальным, и родовымнаименованием, и, как кажется, склоняется в пользу первой трактовки.) (79)Однако испанский грамматист несколько расширяет и углубляет даннуюпроблематику (непосредственно в разделе, посвященном описанию именсобственных). Так, он приводит факты из другого языка (древнееврейского), вкотором имеет вместо иное, отличное от латинского языка, положение вещей, аименно то, что в древнееврейском одна и та же форма имени используются какв качестве имен собственных, так и в качестве имен нарицательных впротивоположность латинскому, где имена одной формы могли использоватьсявместо имен другой формы (80).
Тем самым Небриха представляет данноеявление более универсально, не как индивидуальное, свойственное тольколатинскому языку, но и как присуще большему количеству языков.В последующих грамматиках латинского языка также встречается делениена имена собственные и нарицательные. При этом ни в одной грамматике ононе вынесено в состав акциденций. Эксплицитная характеристика встречаетсятолько у Жильберти и у Тамары, которые определяют данные подклассы вследза античной традицией и Небрихой (81).Что касается грамматики Семпере, то в ней не обнаруживаетсяопределения данных подклассов. Можно лишь отметить, что он знал об этомделении и пользовался им, так как оно встречается в тексте грамматики(например, в разделе, посвященном правилам соотнесения имен с родовымигруппами) (82).
При этом данные разновидности имен у грамматистовпозиционируются не в качестве акциденций, а, подобно Присциану, в качествеотдельных, самостоятельных, отличных от акциденций, явлений. Так, например,в грамматике Жильберти имена собственные и нарицательные композиционно иструктурно рассматриваются наравне с делением на прилагательные исуществительные (после определения имени и до представления категорий).В грамматике Тамары, во-первых, упоминание об именах собственных и97нарицательных включено в определение имен (в состав постоянных признаков),во-вторых,представляетсявотдельномпараграфе,несвязанномсграмматическими признаками. Иными словами, в данных грамматиках именасобственные и нарицательные более или менее эксплицитно позиционируются(как и у Присциана) в качестве лексико-семантического класса, а само делениена данные классы – как деление иного уровня, отличного от деления слов пограмматическим признакам.
При этом имена собственные и нарицательныепрактически не упоминаются авторами, что может свидетельствовать в пользутого, что грамматисты выносят лексические классы (нарицательные /собственные) из грамматического описания.В качестве имен собственных также в основном представляютсяантропонимы, хотя остальные группы тоже рассматриваются как единицыданного класса.Таким образом, в грамматиках латинского языка имена собственныерассматривалисьследующимобразом.Делениенасобственныеинарицательные в части грамматик рассматривается в качестве одной изакциденций (Донат и Небриха), а в части (Присциан и грамматики XVI века)оно выносится из их состава. В качестве наиболее типичных представителейимен собственных рассматриваются антропонимы.
При этом другие группы,например, топонимы, хотя и упоминаются, однако гораздо реже. Достаточнодиффузно трактуют авторы проблему отнесения патронимов и другихпроизводных имен к классу имен собственных. В качестве основнойхарактеристики выбирается семантический аспект, а точнее, соотнесенность сопределенным количество референтов (хотя встречаются и другие признаки).Кроме того, менее эксплицитно упоминается и формальный признак, а именноотсутствие форм множественного числа. Также рассматривались такие вопросы,как определение разновидностей имен собственных. Данная проблематикахарактерна в основном для позднеантичных грамматик и труда Небрихи, вграмматиках XVI века она практически не затрагивается.984.1.2.
Грамматики испанского языкаЧто касается грамматик испанского языка, то во всех них используется втех или иных объемах представление о делении имен на собственные инарицательные, однако только в грамматике Небрихи и Вильялона даетсяспециально описание. Содержание определения, которое дают Вильялон иНебриха данным разновидностям, соответствует тому, которое обнаруживаетсяв грамматиках латинского языка, то есть, также рассматривается разница междудвумя классами имен в их отношении к определенному количеству объектов (83)(см. [Ramajo Caño 1987:80]). Практически во всех грамматиках встречается идеяо самостоятельности двух классов.
Так, например, Вильялон и автор анонимнойграмматики 1555 года активно используют имена собственные наравне сименаминарицательнымиприиллюстрациитеоретическихположений(например, при объяснения склонения или рода). В грамматиках такженамечается тенденция к разделению двух подклассов по особому формальномуи синтаксическому критериям: отсутствие артикля у имен собственных (у дельКорро, автора грамматики 1555 года, а также у Небрихи), отсутствиепоказателей множественного числа (у дель Корро и Небрихи), степенейсравнения и грамматического рода (у дель Корро) (84).При этом грамматику Небрихи отличает тот факт, что ее автор включаетделение имен на собственные и нарицательные в состав акциденций (85).Кроме того, описание разновидностей имен собственных у Небрихисоответствует тому, что было им представлено в латинской грамматике.
Болеетого, автор ищет аналоги латинской системе антропонимов в испанском языке.Так, автор выделяет группу «nombres proprios» (собственно личные имена)(видимо, как аналог nomina); «prenombres», наименования, которые в римскойкультуре, согласно Небрихе, являлись своего рода маркерами социальнойиерархии, служащими для различения людей с одним и тем же личным именем(prenomina), прямых аналогов которых автор не находит в испанском языке иприводит варианты форм обращения, например, «don»; также выделяет99«connombres» (калька с латинского cognomina), трактуемые автором в качествефамилий (Небриха также приводит и собственно испанский термин «apellidos»);кроме того, выделяет «renombres» или «anombres» (аналог agnomina), прямыханалогов которым автор также не находит и в качестве варианта приводитуточняющее наименование, типа «maestre» (85).Кроме того, среди именсобственных помимо антропонимов Небриха перечисляет и топонимы (86).Иными словами, в грамматиках испанского языка имена собственные инарицательные рассматриваются в качестве самостоятельных подклассов, приэтом они постепенно перестают быть объектом грамматики, посколькувоспринимается как объекты лексикографического, а не грамматическогоописания.